Хэнлон достал небольшую флягу с розжигом и принялся вливать содержимое в сосуд. Едкий запах жидкости моментально попал в чувствительный нос Пеннивайза, пусть тот и стоял позади. Он скривился, закрывая нижнюю часть лица футболкой. Остальные же, подошли ближе, когда Майк опустил зажженную спичку и из сосуда вырвались языки пламени.

— И что теперь? — спросил Билл, поглядывая на друга.

— Бросайте артефакты в костёр. Пусть прошлое сгорит с настоящим.

«И что же тогда останется?» — пронеслось в голове клоуна. Он сделал несколько шагов вперёд, желая увидеть, какие же именно «артефакты» нашли для себя неудачники. Первым это сделал Билл, достав из заднего кармана потрёпанный бумажный кораблик, который любезно предоставил ему Пеннивайз, сам не понимая тогда, что творит.

— Э-т-то посудина, которую я сделал для Дж-дорожи, — кратко пояснил мужчина. На мгновение он бросил скорбный взгляд на Грея, который прекрасно понимал, насколько сложно Денбро старшему сжигать это воспоминание. Но Билл быстро бросил поделку в пламя, от чего-то на пару секунд разгорелось ещё сильнее.

— Это мой ингалятор, — Эдди достал его из кармана и уже собирался бросить, как вдруг остановился и последний раз вдох.

— Да брось, чувак… — с некой жалостью сказал Ричи, после чего астматик всё же бросил ингалятор в огонь.

— А это… — достала Марш то самое письмо с признанием, которое ей когда-то дал Хэнкстон. Тот сразу узнал письмо, но знал, что по мнению девушки оно принадлежит другому, — то, что я хотела бы оставить себе.

Она подошла и бросила письмо в огонь. Маленькие угольки взвыли в воздух, потухая и падая на землю. И вместе с ними, что-то внутри Бена погасло. Словно, единственную нить между ним и Беверли оборвали. Он решил, что следующим будет он и вытащил ту вещь, что не давала ему сдаться все эти годы.

— Страница из моего школьного альбома. С одной единственной подписью. — На лице мужчины появилась грустная улыбка. Беверли же сразу поняла, кто был тем человеком, что подписал тогда пустой листок одного пухлого мальчишки, что только переехал в Дерри. — Я бы… об этом забыл, но не смог. Так как хранил это в своём бумажнике всё это время.

Листок из альбома упал в огонь и на этот раз чувство сломленности испытала уже Марш, понимая, как её незначительная роспись, возможно даже из некой жалости, тогда, в детстве, повлияла на человека, который хранил её все эти годы.

— Ну, а у меня жетон из кинотеатра «Капитолий», — более разряжено сказал Ричи, бросая металлическую монетку в сосуд. Не то, чтобы это было что-то личное для него. Да и воспоминание, связанное с жетоном нельзя было назвать положительным.

— Ты принёс настоящий жетон? — предвзято спросил Каспбрак.

— В этом же вся суть.

— Да ты хоть понимаешь, сколько он будет гореть?

— Не дольше, чем твой ингалятор!

— Так, ребята, не сейчас, — вовремя вмешался Бен, предотвращая спор, с возможным будущим внедрением шуток про мамашу Эдди. Теперь остался только Майк. Он вынул из кармана куртки небольшой кусочек камня, выставляя его вперёд так, чтобы в свете пламени, его можно было разглядеть.

— Вглядись, Бев, — девушка мгновенно вспомнила бой камнями, когда она, вопреки всем своим внутренним демонам, дала отпор и смогла защитить Майка от хулиганов.

— Помню. Я помню.

— Этим ты ударила Генри Бауэрса. Тем самым, положив начало нашей дружбы. — - Хэнлон подошёл и последний раз взглянув на него, бросил в огонь.

— Это тоже не сгорит… — тихо шепнул другу Эдди.

— И не забудьте это, — послышался голос позади. Все обернулись на Пеннивайза, который достал старую шапочку для душа. Ту самую, что носил именно Урис. — Мой нюх слегка притупился. Но я смог отличить, какая из них принадлежала Стенли.

— Хах… а ведь точно, — улыбнулся Эдди, беря её и бережно бросая в костёр. — Теперь все в сборе.

Жар от костра теперь доходил и до клоуна, который, ещё не совсем понимал, что должно произойти далее. Терзали смутные сомнения, как же именно неудачники смогут победить сущность Оно.

— Ладно. Теперь, надо взяться за руки, — Майк протянул обе ладони и все последовали его примеру, соединяясь в один большой круг, центром которого стал горящий сосуд. — Ритуал, это прежде всего битва воли. Первым шагом было наше воссоединение. Вторым — сожженные артефакты. А это… последний шаг.

— А как же Роберт? — подала голос Марш, взглянув на клоуна. Тот лишь растерянно топтался на месте, не зная, куда себя деть.

— Думаю… его изначально не должно было тут быть, — снисходительно сказал Хэнлон. — В конце концов, его вины в происходящем нет.

Не успел Пеннивайз хоть что-то ответить, как вдруг огонь в сосуде погас. Все тут же замолчали, сжав ладони друг друга ещё крепче. Столь резкой смены обстановки не ожидал никто, включая самого клоуна. С чего вдруг огню гаснуть? В этом не было подоплеки. Но у клоуна не было времени на раздумья. Все подняли вверх головы, видя, как тьма пещеры начала рассеиваться. Верхняя часть пещеры словно начала преображаться в клыкастую пасть, из глотки которой начали спускаться три желтых огня. Грея мгновенно пронзило до боли знакомое чувство. Мертвые Огни манили, словно были его собственными. В голову ударили воспоминания. Каждое убийство, каждая поглощенная им «душа». Казалось, что сердце вот-вот разорвется, а кровь закипит, прожигая кожу.

— Не смотрите на свет! — закричал монстр, едва не падая на колени, сжимая руками грудную клетку.

— Роберт! Что с тобой?! — Беверли хотела было подойти к ней, но стоящие к ней по обе стороны Тойзер с Беном ещё крепче сжали её ладони.

— Нельзя! Мы не должны разрывать круг, — сказал Майк.

— Со мной… всё в порядке, — через силу сказал Грей. — Делайте то… что должны.

Взволнованные неудачники вновь повернулись к центру круга. Огни приближались, падая с неба, словно пёрышки. И чем ближе они были, тем сильнее нарастал страх у каждого из присутствующих, не считая Пеннивайза. Он же наоборот, чувствовал невероятную энергию, которая словно одурманивала сильнее любого наркотика. Чувство, словно мягкая горячая оболочка обволакивает тело, делая его ничтожно слабым. Но неудачникам нельзя было отвлекаться на него. Нужно было закончить ритуал. Никто даже не вспомнил о том, что Грей хотел поговорить со своей параллельной версией, чтобы понять, как вернуться домой.

— Пусть свет обратится во тьму! — прокричал Майк, жмурясь и сжимая руки друзей. — Давайте вместе!

— Пусть свет обратится во тьму! Пусть свет обратится во тьму! Пусть свет обратится во тьму! — повторяли они раз за разом, чувствуя, как свет становится всё ближе и ближе.

Пеннивайз же, уже лежащий на холодной земле, мог лишь прищурившись наблюдать. Никогда свет огней не слепил его. Но такое явление можно было списать на то, что огни это так или иначе, чужие.

— Он стукнул кулаком об стол, крича что призрак вновь пришёл… — шептал про себя клоун.

— Не останавливайтесь! — прокричал Майк, чувствуя, как огни буквально проплывают мимо него, летя к сосуду. Он разжал руки и пока все продолжали истошно кричать сказанную им фразу, подобно заклинанию, мужчина схватил крышку сосуда и как только огни оказались внутри, закрыл её, едва не ломая, настолько сильно он захлопнул.

Свет потух и Пеннивайз смог вдохнуть полной грудью. Пелена, окутавшая его с ног до головы начала исчезать, а затуманенный разум проясняться. Он поднял голову, видя, как неудачники всё ещё стоят в кругу, в растерянности смотря на сосуд. Никто не ожидал, что всё закончится так быстро, особенно клоун. Чтобы Мертвые Огни так просто можно было запереть в каком-то кожаном кувшине индейцев? Ритуал ведь вещь по сути метафорическая. Здесь нет магии, всё было сделано лишь для того, чтобы найдя артефакты, неудачники отпустили их, отпуская вместе с ними и свои страхи детства. Но похоже, Майк понял это слишком буквально и Грей понял это только сейчас.

— Это… всё? — взволновано спросил Эдди, боясь разжать глаза. — Сработало? Роберт, у нас получилось?!