Проигрывая сам себе схватку за схваткой, обвиваю рукой её талию и целую в макушку. Медленно прижимаю к себе крепче, вдыхая её запах, такой знакомый и родной. Её руки успокаивают меня. Рыжие волны, рассыпаясь тоненькими реками, накрывают часть её спины и простынь. Я никому не позволю дотронуться до неё, а уж тем более причинить ей вред. Уничтожу каждого, кто осмелится подумать о таком, и начну с Джевелс. Через неё можно будет здорово задеть Кайла.

Растворившись в её объятьях, я засыпаю снова. И на этот раз, мне не снится ничего.

— Подъём, голубки! Солнце в зените, сахарные плантации не паханные стоят!

Распахиваю глаза. Прекрасно, чёрт, просто, прекрасно! Отец стоит возле нашей кровати, нарочито грозно подбоченившись, а умилению Ким просто нет предела. С весёлой неделей тебя, Рик, ты вляпался уже с первых дней.

Оля медленно открывает глаза, возвращаясь к реальности. Колдовские глаза подёрнуты сонной пеленой, а расслабленное тело, сплетённое с моим, отказывается повиноваться её командам. Она растерянно моргает, пытаясь оценить сложившуюся обстановку, видимо, отец ещё не попал в её поле зрения.

— Боже, какие нежности. Ребят, давайте вы встанете, а? Ну, кушать уже хочется.

Моя соседка по койке-месту ошарашенно округляет глаза и стыдливо косится в сторону отца, напрасно пытаясь выпутаться из моих рук и одеяла, заливаясь краской до самых кончиков ушей. А это забавно. Она старательно пихает меня в грудь, отталкивая от себя, а я не уступаю. По факту, метаться поздно, они всё равно нас уже видели и подумали то, что им хочется.

Зеленоглазая уничтожающе смотрит на меня, а я начинаю смеяться, как последний идиот. Представляю, какую картинку увидел Отец, ему определённо понравилось. Ким, так, вообще, скорее всего, прокрутила в голове сценарий нашей свадьбы! Они непонимающе уставились на меня, а я продолжаю смеяться, до коликов в животе и слёз на глазах.

Прячу лицо под Олиными волосами, продолжая настырно держать её в объятьях. От чего мне так смешно? Сам не знаю, то ли от того, как они пялятся на меня, то ли от возможного хода мыслей Райана и Ким. Оля замерла и, фыркая от гнева, периодически пытается выдернуться. Это всё уже превращается не в обычный утренний подъём, а настоящую игру «Выпутайся, если сможешь».

— Ким, что было во вчерашней колбасе?

— В смысле?

— Экстази, кокс, героин?

— Райан!

— Что? Как ты мне тогда объяснишь вот это смеющееся до слёз с утра пораньше создание? Потрудись, товарищ доктор!

— Понятия не имею.

— Я сам могу! — отзываюсь на вопрос отца сквозь смех.

— Да что ты говоришь…

— Я просто представил, что вы там себе придумали! — вытираю слёзы с глаз. — Это не то, что вы подумали. Оля просто замёрзла ночью, а я её погрел, ну, мы так и заснули.

— Ладно, ладно. Сделаю вид, что поверил. Вставайте, замёрзшие и отогревающие. У нас много дел. Переодевайтесь и к столу.

Они выходят из комнаты, а Ольга смотрит на меня, как святая инквизиция на еретика. Чувствую, сейчас мне достанется не по-детски.

— Неужели так трудно было расцепить свои лапы, когда я тебя отпихивала?

— Да, ладно, брось, всё под контролем. Тем более отпираться было поздно, они всё равно уже всё видели.

— Одному Богу известно, о чём они подумали! Безумно стыдно…

— Не обращай внимание.

— Отпусти, надо одеваться.

— Да.

Разжимаю прежде сцепленные на её талии руки и чувствую, как теряю тепло, которое она давала мне своей близостью. Она сползает на край кровати и обувает на ноги свои потёртые босоножки. Надо принести из машины её вещи и наконец-то выкинуть это тряпьё в мусор.

— Спасибо, что погрел меня.

Она сидит ко мне спиной, я практически слышу её улыбку и сам свечусь как лампа. Я её погрел. Здорово. Правда, чувствую себя школьником, которому купили долгожданную игрушку, но это не так важно. Ей было тепло, и она была в моих руках — вот, что главное.

Выгружаю из багажника многочисленные пакеты и пробираясь к дому ловлю хитрый отцовский взгляд. Что? Сейчас-то что не так? Это же просто вещи. Фыркаю и скрываюсь за дверью небольшого, но уютного особняка. Оля копается в сумках и наконец, выуживает оттуда облегающий расшитый разноцветными нитями топ и белые тканевые шорты, даже не знаю, почему она в них так вцепилась: обычная, ничем не примечательна вещица. Долго и настойчиво она расчёсывает спутавшиеся за ночь локоны, а я рассовываю пакетики по всем щелям. Надо же содержать всё, хотя бы в видимом, порядке.

Солнце заливает весь участок земли, огороженный тяжёлой кирпичной стеной от всей окружающей суеты. Ночью всё было сокрыто от глаз Ольги непроглядной тьмой, да и сил на любопытство у неё уже не было, а сейчас она заинтересованно рассматривает всё вокруг.

Несмотря на привычку жить красиво, транжиря деньги, уплаченные нам за риск своей жизнью государством направо и налево, добротный кирпичный коттедж не переваливает отметку двух этажей, да и по площади он не особенно крупный. Дед, который в своё время выкупил этот участок и отстроил дом, любил размах как никто из нас. Оттого и дом вышел через чур помпезным, хоть и не крупногабаритным.

Земли у нас достаточно много, дорожки вымощены плиткой, а всё остальное засажено газоном и неприхотливыми многолетними цветами, не требующими за собой ухода. Деревянная огромная беседка, которую отец своими руками отстроил на спор с дедом. Помню, как таскал ему гвозди и молотки, наивно полагая, что вношу свой вклад в строительство.

Баня, которую изготавливали специально по заказу Райна. Видимо, учёба в России здорово на него повлияла, с тех пор он не признаёт сауны и прочую новомодную ересь. Огромные качели, на которых я просидел всё детство, как канарейка. Небольшой сарай, где сложено всё необходимое, в том числе и наши с отцом велосипеды. Раньше мы с ним любили намотать милю-другую.

В беседке стол уже накрыт, Ким хлопочет над чашками, а отец гордо восседает во главе всего. Мы садимся за стол: я напротив отца, а Оля напротив Ким, встретившись глазами с Райаном рыженькая снова краснеет, а тот в свою очередь лишь ухмыляется. После сегодняшнего утра, она чувствует себя ещё больше не в своей тарелке, чем вчера. Надеюсь, за неделю она привыкнет к подобным ситуациям и перестанет так волноваться.

— Какие планы на сегодня, молодёжь?

— Не знаю, я ещё не думал об этом.

— У меня есть предложение.

— Слушаю.

— Мы с тобой берём удочки и шагаем к реке, порыбачим вместе, поговорим, а девчонки тут останутся, ужин приготовят. Вечером сделаем барбекю, посидим, отдохнём.

Хорошая идея. Оля и Ким замечательно общаются, за них я спокоен, да и мне не помешает провести как можно больше времени с отцом. Согласно киваю, дальше завтрак продвигается в тишине. Райан упаковывает с собой наживку и пакет бутербродов: обед придётся компенсировать сухомяткой. Переодеваю городские вещи на старые потёртые джинсовые шорты и майку, в них будет удобно.

Набрасываю собранный отцом рюкзак на плечи и, прихватив свой спиннинг, шагаю к воротам. Райан забирает со скамейки второй рюкзак с запасными поплавками, лесками и прочим барахлом. Женская половина уже увлеклась идеей готовки настолько, что даже не провожают нас, бросив в след только сухое: «Удачного клёва», Ким принимается за ревизию посуды, а Оля, бросив на меня короткий взгляд, шагает в кухню, оценивать запасы провизии. Ясно, дамы все в готовке.

Покинув дом, мы с отцом ныряем в лес, до самой небольшой реки здесь всего несколько миль пешком. Раньше мы часто устраивали пешие вылазки, когда бывали здесь. С каждым разом мы приезжали сюда всё реже и реже. У отца были вечные дела, потом я уехал на учёбу в Англию, а теперь, спустя столько лет мы здесь, вновь пробираемся через густой лес, одну за другой отыскивая знакомые тропинки.

Весь путь мы преодолеваем в тишине и, лишь добравшись до места, обмениваемся короткими фразами, устраиваясь на пологом берегу небольшой речки. Здесь всегда можно было ловить рыбу разве что для удовольствия, ничего стоящего здесь нет. Разложив всё необходимое вокруг, начинаю разматывать удочку. Пока я вожусь со спутанной леской, отец уже забрасывает крючок. Да, Рик, беда у тебя со скоростью.