— Наследник, мистер О’Хара говорил о вас обоих.

С опаской кошусь на боевика. Что такого могло произойти, чтобы отец вызывал нас обоих? Выходит, это какая-то семейная проблема. Неприятная дрожь проходит по телу, цепкими лапками страха впиваясь в кожу. Главное, чтобы все были живы. Вдруг с Каином что-то случилось? Киваю гонцу головой, надо идти и как можно скорее.

— Джейми, — обернувшись к своей группе, говорю я. — За старшего. Проследи, чтобы группа успешно и без приключений отстрелялась. Как закончите — свободны. Если с кем-нибудь что-то случится — ответишь своей головой.

— Да, сэр!

— Идём, — переключаюсь на Олю, обеспокоенно хватая её за руку. Она явно чувствует моё напряжение и без препирательств следует за мной.

— Думаешь, что-то случилось?

— Боюсь, что да. Отец просто так не стал бы вызывать нас обоих да притом срочно, — спешно шагаю по коридорам, бегая взглядом из стороны в сторону. — Главное, чтобы все были живы.

Вскоре мы уже подбегаем к отцовскому кабинету. Шатен из свиты отца отходит поодаль, и я стучу в дверь, в глубине души терзаясь сомнениями. Больше всего я боюсь войти и услышать, что кто-то из нашего семейства пострадал. Пара глубоких вдохов стабилизирует рассудок, но нервный полу-рык Райана вновь заставляет меня похолодеть. Толкаю дубовую преграду и, пропустив вперёд Ольгу, впадаю в натуральный шок.

— Мама!

Вскрикнув, рыженькая моментально срывается с места и бежит в объятия, очевидно, родителей. Мама? Навстречу Ольге кидается приятной внешности женщина лет сорока, быть может, и старше. Однако выглядит она очень молодо. Русые волосы сплетены в колосок, а глаза припухли от слёз. Высокий и статный рыжеволосый мужчина с облегчением обнимает свою крошечную семью, будто укутывая их в заботливый кокон своих рук, скрывая от всего мира. Вот в кого её рыженькие кудри. Заливаясь слезами, они обнимают найденную не иначе как чудом дочь, а я от ужаса только и смог, что челюсть обронить. Какого дьявола здесь делают русские?!

— Давно не виделись, — хлопнув в ладоши, с наигранной лаской в голосе обращается ко мне младший Громов.

Кажется, будто тут сконцентрировались все до одного. Отец взвинчен до предела, с явной злостью косит на непрошенных гостей. Громов старший зол не меньше и угрожающе упёрся локтями в стол. Русский глава прискакал собственной персоной? Удивительно, как ему не плевать на обычную гражданскую. Ах, да, там же обида во всего Рокоссовского поди. Этот блондинистый ублюдок просто уничтожает меня взглядом. Каин и Ким растеряны, а кодла Найтов сохраняет своё фирменное безразличие.

— Ещё бы столько вас не видеть, — цежу сквозь зубы ответ, не отводя убийственно тяжёлого взгляда от Павла. Почему я не пристрелили его в пустыне? Почему не умею убивать силой мысли?

Родители облепили Олю, со страхом глядя на меня и тихонько что-то говоря ей. Да, им поди наговорили много разных небылиц. Не удивлюсь, если я на завтрак вместо кофе предпочитаю кровь невинных младенцев. Даже воздух в кабинете искрит от дикого напряжения. Потихонечку меня начинает мелко трясти, но старательно подавляю этот приступ гнева. Оказывается, меня можно довести до белого каления одним только присутствием Пашеньки и Лёшеньки.

— Какого черта вы забыли в чужом Штабе?

В ответ на мой довольно жёсткий тон, Глава русского Штаба лишь вопросительно выгибает бровь, а младшенький только прыскает от смеха.

— Рад, что мы не отбили тебе жало, а то было бы скучно, если бы ты вдруг уподобился многострадальному Грейджою, — парирует Наследник.

— До Рамси тебе как до Китая раком. Да и на роль безродного бастарда больше тянет твой дружок. Ты, как ни крути, засранец благородный.

Пожав плечами, он лишь улыбается, а его напарник, хлопнув по столу ладонью, поднимается со своего места. Война наших взглядов не кончится никогда. Вот только я уже не обессиленный пленник. Втащу так, что вся пустыня перед глазами пронесётся.

— Ты её выкрал, сукин сын, слышал, что я ищу её и ржал, — если бы он мог плеваться ядом, подобно кобре, то непременно бы это сделал. Я все ещё стою возле двери, как нашкодивший кот, а блондин, в хищной манере подбирается практически вплотную.

— Знай своё место, — практически по слогам отрезаю я. — Не имеешь никакого права выдвигать мне претензии. В твоих интересах сидеть возле ноги хозяина и молчать, пока две Династии будут решать образовавшийся вопрос.

— Он их выдвигать и не станет, — прерывая возможный словесный понос Павла, вклинивается в разговор Михаил. — их озвучу я. Россия выдвигает вам обвинение в похищении, применении пыток в отношении гражданского лица, а также насильном удержании невиновной после установления её личности. Ты распустил язык вперёд своего Главы и хорошо парируешь колкости, однако, хоть на секунду подозреваешь, какие это тяжкие обвинения?

— Да, и более того, буду рад, если виновные понесут за это наказание, — медленно перевожу взгляд на мнущихся за спиной отца Найтов. Проследив за этой реакцией, русский проделывает тоже самое. — Вот вам и виновники. Один накосячил и взял вместо Жуковой Ольгу, а второй, тот, что постарше, сделал все, чтобы не допустить её депортацию. Вам с собой завернуть, или здесь удовлетворите своё желание мстить и мы на этом разойдёмся?

— Тем не менее, решения принимает Глава, и ответ держать ему и правящей Династии. Своих Найтов наказывайте, как хотите, можете хоть прилюдно выпороть, нам все равно.

Только я собираюсь раскрыть рот, чтобы в очередной раз съязвить, как отец жестом приказывает мне молчать. Быть может, он и прав, иначе перепалка перейдёт все возможные границы. В конце концов, я не имею ни малейшего права так себя вести с отцом чужой Династии.

— Давайте успокоимся и начнём разговаривать конструктивно. Уймите своего Рокоссовского, он не дома и разговаривает не с рядовым бойцом. Если истерика не прекратится, я отдам приказ свите, и его выведут из кабинета до тех пор, пока вопрос не решится.

Отец сохраняет убийственное спокойствие в тоне, однако глаза его мечут гром и молнии. Райана явно раздражает то, что Громовы ведут себя, по меньшей мере, нагло. Впрочем, есть в этом доля логики. Ощущение собственной правоты и превосходства придаёт им сил. Но откуда они узнали, что Ольга здесь? Отец неудачно связался с её родителями? Нет, он не собирался делать поспешных шагов, напротив, хотел все тщательно продумать и посоветоваться с нами.

Выходит, что им заботливо подсказали. Ох, сукины дети, меня сейчас разорвёт от злости. Скосив взгляд на Найтов, мысленно бранюсь. Младшенький будто бы даже в шоке, а старший пристально разглядывает русское семейство. Некому было, кроме них. Только они могли подложить такую бессовестную и жирную свинью под самый нос.

— Чай, кофе, потанцуем? — пытается разрядить обстановку Алексей. Что, тоже не по себе от напряжения? Сейчас поддам нового.

— Лучше медку… Верескового. Я смотрю вы любители, настоящие “малютки медовары”.

Щёлкнув пальцами и поддав кулаком воздух, Наследник взметает озорной взгляд на своего напарника. В этих глазах просто толпами пляшут бесята. Какого черта происходит? Я думал, он серьезен до мозга костей, а выходит совсем не так? Или же он старательно работает громоотводом, чтобы мы не переубивали здесь друг друга, погрязнув в неразрешимых спорах.

— С тебя полтос, Паша, я говорил, что он расшифрует бумажку. И как тебе поэзия?

Закатываю глаза. Значит, это все-таки правда. Как держать самоконтроль, если я прямо сейчас готов разбить обоим морды, за этот нахальный развод? Радуются они мне ещё тут. Сволочи.

— Грустно, — продолжает Лёша, как ни в чем не бывало выкладывая истинный план вылазки, а я, медленно багровея, ощущаю опаляющую волну безумной злости. — наверное, будет узнать, что никакого донесения и не было. Собственно, миссия состояла в том, чтобы поймать какого-нибудь высокопоставленного языка. А уж отказать себе в удовольствии встретиться с тобой мы и вовсе не могли. Надо сказать, ты первый, об кого я сломал зубы… Ну, ничего, ещё потягаемся. Сейчас вот, например. Паша, кстати, был уверен, что ты не расшифруешь.