Тянусь за мобильным и с ужасом отмечаю, что уже без малого одиннадцатый час. Глава задаст мне знатную трёпку. Я обещал, что сегодня мы уже, как два штыка, будем на рабочих местах с самого утра. Впрочем, если он до сих пор не оборвал мне трубку, то можно и не спешить. Любопытство родителей, конечно, не знает границ, но вместе с тем они мудро не тревожат нас. При любом раскладе понадобилось бы дополнительное время, или чтобы успокоить себя и смириться, или для полного и безбашенного наслаждения обществом друг друга.

Воспоминания о вчерашней умопомрачительной ночи вихрем проносятся в сознании. Все было роскошно и определённо стоило мучительного ожидания и ограничений самого себя. Эта её неопытность, робкий наивный взгляд, дрожащие от удовольствия губы, издающие сладкие стоны… Вся она была роскошна вчера и не менее прекрасна теперь, под властью сна.

— Доброе утро соня, пора открывать глазки, мы уже и так все проспали.

Легонько трусь носом о её румяную щёчку и вскоре, лениво помаргивая, она открывает глаза. Будто свыкаясь с ощущением собственной обнажённости и моих объятий, русская с немым вопросом, застывшим в лучистых изумрудах, смотрит на меня. Заговорщически ухмыляюсь, о да… Одним грациозным движением сбрасываю с нас одеяло, демонстрируя Оле наилучшее доказательство реальности вчерашних событий.

— Как я и говорил: если мы проснёмся голыми, значит все, что вчера было — чистая правда.

Недоверчиво она скользит взглядом по нашим телам вниз, мало-помалу наливаясь краской. Боже мой, настолько она не краснела ещё, пожалуй, никогда. Стыдливо рыженькая прячет взгляд, уткнувшись носом в мою грудь. Святая невинность.

— Даже не думай стесняться, — мягко обращаю Оленьку лицом к себе, абсолютно серьёзно вглядываясь в её бескрайние омуты. — Ты роскошна и это бессмысленно отрицать. Я люблю тебя.

Словно документ государственной важности, я заверяю свои слова крепким поцелуем. Все, О’Хара, вот ты и растаял, как мороженное в летнюю жару. Настолько хорошо бок о бок с ней, что вставать совсем не хочется.

— Я тоже тебя люблю, — нежная улыбка озаряет её лицо. Черт подери, ненавидел ведь всегда розовые сопли, а сейчас буквально с удовольствием захлёбываюсь в этом океане чувств. Надо брать себя в кулак. Так совсем недолго растерять и остатки бдительности. Джейсон как раз и будет пользоваться именно такими моментами, когда я попросту даже не задумываюсь о возможном ударе.

— Я вчера так и не успела тебя спросить. Когда ты понял, что любишь?

— Помнишь наш первый приезд в загородный дом? Вот тогда, — уверенно отвечаю я. — Когда мы пошли на рыбалку, Отец завёл очередной разговор о тебе. Я к тому моменту уже со счета сбился… Эта тема была частым явлением. Никогда не хотел ни с кем встречаться и любить. Потому, что мог принести опасность близкому человеку. Однако, Глава открыл мне простую истину: тебе я уже неплохо так испортил все, что мог. Эти слова запустили во мне поистине адский механизм, и после нашего пикника у реки я уже четко знал, что испытываю к тебе не просто дружеские чувства. После возвращения хотел купить цветы, сделать какой-нибудь сюрприз. И на тебе… Задание в пустыне. Не хотел признаваться до. Опасался того, что могу не вернуться. С этим грузом тебе было бы ещё труднее пережить мою гибель. После пустыни сама знаешь, на что я был похож. Там не до признаний. С каждой твоей новой отважной выходкой я ощущал, как влюбляюсь все сильнее. Сама видишь, я просто-напросто тормоз и мог бы сказать об этом уже давно.

— Пожалуй, — задумчиво хмыкнув, собеседница закусывает губу. — Все это больше смахивает на отговорки. У тебя были иные причины, о которых ты говорить не хочешь… Мне так кажется, по крайней мере.

— Делаешь успехи, — ухмыляюсь, чуть ощутимо прикусывая мочку её ушка. — уже научилась видеть меня насквозь.

— Ах, если бы… — в её раздосадованном тоне лёгкими нотками сквозит обида. — Я перед тобой, как на ладони, а ты до сих пор закрытая книга.

— Так открой её. Я вон, видишь, весь перед тобой, аж даже без обложки. А если честно, то я боялся, что как только у тебя появится выбор, ты сбежишь от меня, так же как мать сбежала от Отца.

— Облегчить тебе жизнь своим побегом? Ну, вот ещё!

Смеюсь в ответ на её слова. О, дорогая, кажется, ты слабо себе представляешь, кто кому будет кровь портить в нашем тандеме. Она недолго трётся носиком о мою шею, а затем оставляет на ней лёгкий укус, и расплывается в хитрющей улыбке.

— Я тоже умею кусаться.

— Даже не сомневаюсь, Лисица.

— Почему именно этот зверь?

Хищно надвигаюсь на Олю, зловеще сверкая глазами. Наваливаюсь сверху, бережно вжимая тонкие запястья над головой в подушку.

— Потому что ты рыженькая, хитрая и постоянно норовишь меня загрызть, кокетливо виляя своим пушистым хвостиком у меня перед носом.

— Исходя из этой логики, ты заяц.

— Почему это? — возмущенно отрываюсь от её шеи, прекращая бродить по ней жаркими поцелуями. — Я думал, что я тигр… Ну, на крайний случай, котик.

— Лисы не едят котиков и уж тем более больших. А вот кроликов за милую душу.

— Р-р, видишь? Я даже рычу!

— Коты не рычат, они шипят.

— Тигр рычит.

— Боже, мы сошли с ума, благо нас никто не видит со стороны, — вперемешку с томным выдохом от поступающих ласк, констатирует Оля.

— Да ну, брось. Забавно же. То, что происходит за закрытыми дверями нашей спальни и приемлемо для нас обоих — остальных не касается.

— А что для нас приемлемо? — ох уж это её мурлыканье… Жаль продолжения не будет.

— Будем узнавать по ходу пьесы. Я свои лимиты знаю, а твои нам предстоит найти.

Укладываюсь на простынь, под разочарованный вздох Оли. Ей пришлась по душе эта игра, и она явно хотела большего. Притягиваю её к себе. Мы когда-нибудь встанем с постели или нет сегодня? Надо. Отец и Ким наверняка с нетерпением ждут итогов вчерашнего дня. Операция «Завоевание» завершена успешно. Миссия «Отношения» активирована. Вот только проходить такие квесты меня не учили, от слова «совсем».

— Для приличия уже пора бы встать, — зажмурив один глаз, будто прицеливаясь, бросаю взгляд на электронный будильник, стоящий на тумбочке. — Уже двенадцатый час. Давай примем ванну, позавтракаем и успокоим нервишки Главе. Он наверняка скоро лопнет от любопытства и примется обрывать мне телефон.

— Примем ванну? — кокетливо пробегая пальчиками по мышцам плеча, заигрывает зеленоглазая. — Что, прям даже во множественном числе?

Закатываю глаза. Дьяволица. Поднимаюсь с постели и одним ловким движением закидываю Олю себе на плечо.

— Прям даже да! — звонко шлёпнув её по ягодице, устремляюсь в ванную.

О, да, черт подери, теперь я могу себе позволить такие выходки. Ставлю её в просторную чашу душевой кабины. Рыженькая принимается стыдливо прикрываться руками. Это пройдёт со временем, пока ей не комфортно и это лучше, чем если бы её внезапно обуяла безбашенная раскованность.

Затыкаю сливную дыру специальной заслонкой и забираюсь к Ольге. У меня в покоях весьма удобное и вместительное джакузи со стеклянными высокими бортами. Три в одном! Можно использовать как душ, как ванную, а время от времени и вовсе отмокать в объятиях нежной пены и пузырьков воздуха. Собственно, именно этим мы сейчас и займёмся.

Капаю под струю воды гелем для душа, и она принимается услужливо взбивать воздушную и лёгкую пенку. Сажусь на выступ и утягиваю в свои объятия любимую. Ничего-ничего, я научу тебя не стыдиться собственной наготы, однако, это будет происходить постепенно. Должна же она, в конце концов, плавно осознать свою сексуальность.

— Прекрасно… — бормочу я, откидывая голову на бортик ванны. Что ещё нужно для счастья? Пожалуй, на данный момент у меня есть все необходимое, кроме безопасности. И для сохранности своего маленького райского оазиса я должен добыть эту невероятно важную составляющую. Сам я Джейсона не осилю. Он мне несколько не по зубам, как оказалось. Слишком мало у меня опыта и данных на него. Быть может аккуратненько заказать его? Вылезает же эта дрянь на свет божий время от времени? Пришьют себе по тихому, и поминай, как звали, зато я спокоен. Кайл без него ноль, а потому можно будет расслабиться.