- Шпион – человек глубоко ответственный, серьёзный и волевой. Особенно, если ему предстоит стать Главой. Сегодня за вашим гостеприимным столом собрались два поколения. Настоящее и будущее разведки НАТО. Мы с тобой, Райан, уже делаем все на автоматизме, наш выбор практически всегда профессионален и выработан за многие годы управления. Молодым боевикам ещё только предстоит узнать, каков вес их выбора, каковы его последствия и перспективы. Я хочу поднять бокалы за то, чтобы наши сыновья всегда в своей жизни и правлении делали исключительно правильный выбор!

Звон бокалов оглашает беседку, а мне безумно хочется закатить глаза в ответ на этот тост. Держусь из последних сил. Этот тончайший намёк на Элен даже глухой бы заметил. Вот только я уже сделал наивернейший выбор своей жизни, и француженка в него не вписывается. Бедная Оля, ей предстоит терпеть подобные нападки все это время.

- Прекрасный тост, - Отец тоже невероятно напряжён, пожалуй, только нам, как близким людям, дано разглядеть прекрасно маскируемую злость в отдельных нотах его голоса, полыхающий, и далеко не весельем, взгляд. За годы работы он научился мастерски скрывать истинные эмоции, надевать разномастные маски, которые необходимы в некоторых ситуациях. Без них его было бы легко просчитать.

Заглатываю бурбон, и чтобы не морщиться моментально заедаю каким-то мясным рулетом. Надо держать под контролем количество алкоголя в бокале Оли. Ей нельзя напиваться, по прошлому опыту, она становится слишком болтливой и без малейших промедлений может похоронить всю авантюру. Тогда французы точно устроят настоящую истерику, да и в отношениях наших стран это пробьёт огромную брешь. Надо было дать ей средство от опьянения.

Скоро умру от этого веселья. Отцы наперебой тараторят о стратегии развития НАТО, споря на ходу, дамы обсуждают разнообразные шмотки и прочую дрянь и только я, Каин, Ольга и Алексис не у дел. Рыженькая, очевидно, не сильна во всех этих брендах, а нам с парнями до большой политики ещё как до Аляски на санках. Надо что-то делать, иначе усну лицом в лазанье. Время от времени Элен бросает на меня томные взгляды, а я лишь мысленно закатываю глаза, как же мне все это надоело.

- Что-то молодёжь скучает, - отрываясь от политики, Отец обращается к нам. – организуйте какую-нибудь приятную музыку, давайте потанцуем.

Каин, как сидящий с края стола, с энтузиазмом принимается воплощать задумку Главы в жизнь. Все так же не выпускаю зеленоглазую из рук, мне даже и не хочется этого делать, да и она не пытается отвергать меня. Все слишком хорошо, где-то должен быть подвох. Хотя, быть может это просто паранойя. Подключив усилитель к ноутбуку, и сформировав плейлист, брат запускает воспроизведение. Из колонок льётся нежная медленная мелодия и Девингем провозглашает белый танец, призывая дам выбрать себе кавалеров.

- Ох, Одри, позвольте одолжить Вашего мужчину?

Француженка не теряется и, невинно хлопая глазками, пытается реквизировать меня на танец. Чёрт, а ведь я видел, что Ольга тоже собиралась это сделать, чертова мадмуазель опередила её на доли секунды. Приветливо улыбнувшись, русская утвердительно кивает головой, хотя по глазам видно, что всё её нутро клокочет от ярости. Беру гостью за руку и вывожу на площадку перед беседкой. Чувство дежавю наклёвывается само собой. Ведь когда-то точно так же Каин увел Олю из-под моего носа. Тогда я впервые задумался над своими порывами и внезапной, удушающей ревностью. Медленно начал осознавать, что влюбляюсь, а сейчас же я уже по самые уши в этой тягучей сказке с привкусом ванили, и ничто не способно меня выдернуть оттуда.

Следом за нами выпорхнули практически все, и после недолгого замешательства, Оля приглашает на танец французского Наследника. Что? Какого черта? Сказать, что я взбешён – ничего не сказать. Кладу руки на талию Элен, ненавязчиво ведя в танце, откровенно испепеляя Алексиса взглядом. Убери от неё лапы! Сгораю от ревности и разрывающего желания подойти и вырвать её из его объятий. Почему она так поступила? Наверняка есть объективная причина, но, тем не менее, аж в глазах мутнеет, когда я вижу его довольную физиономию. Она моя.

- Очень приятный вечер, не находишь? – голос Наследницы прокрадывается в сознание, вырывая меня из сгущающейся агонии.

- Да, весьма. Приятно, что в нашей упорядоченной и серой жизни возможны подобные моменты.

- Если жизнь серая и превращается в существование, то, наверное, самое время что-то менять?

Он что-то рассказывает Оле, увлечённо, детально. Она улыбается, местами даже смеётся и ведёт себя непринужденно. Какого хрена О’Хара? Это их первая встреча, о какой ревности речь, два абсолютно незнакомых и разных человека. При том моя соседка тоже знатно испепеляет Элен взглядом, а значит, тоже ревнует. Однако все эти доводы сознания меня не успокаивают. Господи, эта музыка когда-нибудь закончится или нет?

- Если не хочешь, то можешь не отвечать.

Француженка приникает ближе ко мне, и, устроив голову на моей груди, косит на Ольгу, а та, в свою очередь багровеет от злости. Какого дьявола творит эта французская бестия? Что она спрашивала у меня до этого? Я мягко отстраняю её от себя, и хвала небесам, музыка наконец-то заканчивается. После всего этого банкета, Штабом клянусь, оторву Девингему голову за идею с белым танцем.

Под предлогом того, что нужно подогреть некоторые блюда, Оля скрывается в кухне, и я следую за ней. Меня распирает от целой гаммы чувств, но первостепенно я хочу знать, с чего она взялась танцевать с Алексисом. Она стоит спиной к двери, опершись о стол руками, будто переводя дыхание после долгого бега. С чего начать? Вообще-то из меня просится настоящий вопль негодования, однако, я понимаю, что никаких прав на это не имею. Да, люблю её, да, умираю от ревности, но ей об этом неизвестно, а значит и претензия будет странной и необоснованной. От неё за версту разит напряжением и чертовым парфюмом Наследника, будь он не ладен!

- А-а, ты здесь, - боги, её голос пропитан неподдельным гневом, скрыть который она не в силах, а изумруды глаз буйствуют всепожирающим огнём.

- Да, решил, что тебе нужна помощь, - да здравствует блеф, я ещё никогда не видел её настолько распалённой и дьявольски соблазнительной.

- Сама справлюсь. Пока как раз можешь поболтать с гостями, я смотрю, вы как раз станцевались, глядишь, и выйдет из вас что-то.

- Не меньше чем ты станцевалась с д’Эстанду! – всё, больше не могу терпеть. Я же ещё и виноват теперь? Будто сам пригласил блондинку на танец. Внутри все плавится.

Она делает несколько шагов ко мне и пристально вглядывается в глаза, словно хищная кошка, готовясь к атаке.

- Ах, извините, что я пыталась быть с вашими потенциальными родственниками учтивой и любезной, сэр! Он остался сидеть один, я одна, что мне ещё прикажешь делать, если эта девка уже увела тебя на танец? Сидеть как дуре?

- Они мне не родственники, во-первых…

- А во-вторых? Ну же, договаривай. И вообще, какие к чёрту претензии? Я выполняю свою часть уговора. Может мне тоже хотелось потанцевать?

- С этим?

- Почему бы и нет? Тем более альтернатив не осталось. Сам подумай, как бы это выглядело?

Если бы я мог что-нибудь разорвать, я бы сейчас это всенепременно сделал, и желательно на маленькие кусочки перед самым её носом, чтобы она хоть на капельку поняла, насколько я зол. Почему бы и нет. Замечательный ответ. А с другой стороны, я действительно завёлся на пустом месте и она права как не крути. Она осталась в неловком положении и попыталась выйти из него максимально любезно. Чёрт подери, хочется рычать вслух, это не отменяет бушующего урагана ревности внутри.

- И при этом, я не вешалась на него, в отличие от некоторых, и он меня к груди не прижимал!

- Да я даже не заметил, как она это сделала, потому что все глаза сломал на вас!

- Бедненький, обняли, а он отбиться не успел, ай-ай!

Сарказм, язвительность и необъятный пыл этого тона сводят с ума. Она сгорает от ревности точно так же как и я сам. Вот здесь-то мы оба и посыпались друг перед другом, даже последнему глупцу всё ясно из этой обоюдной сцены ревности. Медный ореол волос придаёт Ольге ещё большую внешнюю раскалённость. Грудь её часто вздымается и опускается под влиянием участившегося дыхания. В шаге от меня, совсем рядом, испепеляет меня взглядом в открытую. Такой я её не видел никогда. Она сейчас словно моё собственное отражение, такое же разъярённое и жаждущее выплеснуть эмоции.