– Я же говорил, что тебе не уйти от меня, Рик.

– И тебе привет. У меня нет времени, уйди с дороги.

– Смотрю, ты, как сбежал, так совсем от рук отбился, в лагере был сговорчивее. Или страх потерял? – подтявкивает Рокоссовский.

– Может, расскажешь нам, какие такие всесильные медики смогли тебя на ноги поставить в короткие сроки?

– Тебя это не касается.

– А зрачки-то у него уже, чем спичка, взгляни, Лёх.

– Шутник от Бога, я смотрю, – глядя на Павла, отзывается Каин.

– А ты, видать, самоубийца? Очень приятно, я Павел.

– Не могу сказать что взаимно.

– Хватит. Где донесение, спринтер? – осведомляется Громов, пресекая словесную перепалку заместителей.

–,Допрос? Прекрати, я не в плену и отвечать на твои вопросы не собираюсь.

Шагая по лезвию, вынуждаю его выдернуть людей, увидеть, где он их спрятал, и оправдался ли наш план.

– Я предлагаю тебе два варианта, сейчас ты можешь сдаться на мою милость, или же продолжить свою браваду. Самолёт вполне в исправном состоянии. Помнится мне, что ты на редкость альтруист. Если сдашься вместе с донесением, я отпущу этих двух медсестёр и Девингема. Они улетят, всем твоим остальным людям я тоже расчищу путь до большого самолёта и позволю им улететь. А ты отправишься с нами в Россию. Это очень выгодная сделка, Рик. Не вынуждай меня брать тебя в плен силой. Потому что при таком раскладе никаких гарантий я тебе не даю, и убиты будут все. В том числе и медперсонал.

– Вдвоём они возьмут нас в плен, Каин, ты слышал это?

– Ты тоже подумал, что это звучит как анекдот?

– Что ж, твой выбор, – Алексей ухмыляется и качает головой, затем прикладывает пальцы к уху и отдаёт команду личному составу. Отлично, я добился своего! – Оцепить полигон.

Да! Чёрт подери, да! Я просчитал его! У меня получилось. Теперь вся надежда на наших боевиков, которые уже должны были разобраться с русскими бойцами и занять их места. Из джунглей выходят шпионы и берут взлётную площадку в кольцо, сужая его. Постепенно мы стоим в плотном кругу боевиков, без возможности пробиться наружу. Громов смакует свою победу, а я принимаюсь оценивающе пробегаться глазами по оцеплению. Из меня чудом не вырывается торжественный возглас. Они это сделали! Лишь несколько человек из отряда русских, которых удастся пересчитать по пальцам одной руки, уцелели. Моим людям удалось зачистить оцепление.

Формы всех разведок имеют примерно одинаковый крой, но всё же отличаются друг от друга. Победно задрав нос выше небес, Алексей не удосуживается даже обратить внимание на эти различия, а я с чувством абсолютной победы настырно устремляю на него взгляд хитрых глаз. Натянув дежурную в их отношении ухмылочку а-ля «сукин сын», я поддаюсь бушующему чувству радости внутри, и вскоре начинаю издавать хриплый, держу пари, достаточно зловещий смех.

– Непростые в Америке наркотики, веселящие, – обращаясь к Алексею иронизирует Павел.

– Я бы на твоём месте молчал. Вот правда, считай это дружеским советом, – парирует Каин.

– А они не знают, где просчитались, брат. Вот и торжествуют.

– Утомил, – отзывается Наследник. – Взять их всех.

– Да, ребята, взять их всех! – отдаю команду личному составу на английском, никто из них не владеет русским.

Паника Громова и Рокоссовского – бесценна. Единицы русских шпионов обнажают катаны и грудью встают на защиту своего Главы. Мы в свою очередь тоже вооружились и готовы вступить в бой.

– Ах ты, сука! – буквально кричит Паша.

– Хитрая сука, прошу не путать, – с язвительными нотками в голосе отвечаю на выпад шпиона.

– Что ж, Рик, так даже интереснее, – хорошо знакомым монотонным голосом констатирует Громов. – Хочешь устроить резню?

– Боже, о какой резне речь, если вас семеро, а нас сорок два боевика?

– Сорок один, с вами два медика.

– Чёрта с два! Один.

– Вдвойне сука! – вновь кричит Рокоссовский.

– У меня нет на это времени, – перехожу на английский и отдаю команду своим бойцам. – Убить всех, никого не жалеть, Громова и Рокоссовского обезвредить и взять в плен.

– Да, сэр, – отзываются все хором.

Шпионы кружатся в битве, отсветами от лезвий катан пробегая по асфальтовой поверхности. Русские напарники встают спина к спине и ждут выпадов в свою сторону. Нет. Нашим бойцам их трогать нельзя, а вот они запросто могут перерезать всех атакующих. Когда последнему рядовому шпиону с их стороны приходит конец, я молча выхватываю два “Глока” и направляю их на противников.

– Сложите оружие и сдайтесь.

– Ты всё равно не выстрелишь, – констатирует Лёша. – Меня убить ты не имеешь права, так же, как я тебя.

– Да, но я могу без проблем убить Рокоссовского, тем более, что он меня бесит, – перевожу дуло второго “Глока” на Павла. – Я не буду ждать вечно, на счёт три спущу курок. Не сдадитесь – его тело поедет на Родину в цинковом гробу. Раз. – Держу пари, Алексей изрядно напрягает свой словарный запас, перебирая самые грязные ругательства в своей голове. – Два.

– Я согласен, – рычит Громов. – Умазал.

– Да, детка, – удовлетворённым тоном проговариваю я.

Они бросают катаны на землю и повержено поднимают руки в воздух.

– Мало, разоружайтесь полностью, только без глупостей. Я держу его на мушке.

Борюсь с обжигающим желанием застрелить Рокоссовского к чертям собачьим. Хотел бы я его смерти? Нет, Оля не хотела бы этого. Как она будет смотреть на меня, если я убью его? Как на врага. Он друг её детства, фактически как Каин для меня. Даже если я хочу этого, то не могу себе позволить так поступить с ней. Это причинит моей рыженькой огромную боль. Не хочу расстраивать её, а потому смиряю свою полоумное рвение.

– Динамики дистанционной связи вытаскивайте. Мне не нужно, чтобы вы координировали второй отряд.

Переглянувшись, они сдают и эту часть боевого комплекта.

– Отлично. Лейла, возьми себе кого-нибудь, и дуйте запускать самолёт. Громова и Рокоссовского связать и покрепче. Каин, найди в наручном компьютере Алексея Максима Гараева и выйди с ним на связь, надо прощупать, где они, чтобы обеспечить проход второму отряду.

– Вот же гад.

– И да, рты тоже заткните. Меня уже тошнит от них.

– Нашёл, Рик.

– Отлично, – подхожу к Наследнику и подношу к его лицу динамик. – Может, узнаешь, где Гараев? Очень нужно. Я, как и ты, предлагаю тебе альтернативу. Отзови сейчас своих бойцов от основного полигона, дай им команду пропустить нас, и я не трону их. Сэкономь жизни своих людей.

Он молча, с достоинством настоящего хищника, прошивает меня убийственным взглядом до костей, но я не реагирую на него, упорно настаивая на своём. Мне нужно дожать его, чтобы он пошёл у меня на поводу и выпустил людей. Как только связь со вторым его отрядом устанавливается, русский резко бросает короткую и отрывистую команду:

– Все на полигон, разбейте отряд в щепки!

Гордыня и упёртость, где-то я уже видел это.

– Что ж, я так понимаю, что это «нет». – Давлю ногой динамик Алексея и елейно улыбаюсь. – Я всё думал, как мне выманить твоих людей на саму площадку, в одно место. Чтобы удобно обстрелять их с воздуха и сократить количество. А тут даже думать не пришлось, ты сам здорово собрал их в одну кучку.

От ужаса Громов приоткрывает рот, в тщетной попытке сказать что-нибудь, но потуги эти проваливаются с треском. Давай же, давай, или я настолько неубедителен в своей напускной жестокости? Я, так же как и он, дал ему возможность выбора, и он своими руками сгубит людей? Не понимаю его мотивов. Лейла запускает двигатели самолёта, и я оценивающим взглядом обвожу полосу. Времени больше нет. Надо спешить. Я выхожу на связь с Джаспером и сообщаю ему, что они могут приближаться к полигону, так как мы вот-вот вылетим туда. Затем отдаю приказ оставшимся шпионам подниматься на борт, оставляя при себе лишь троих боевиков, ещё ненадолго задерживаясь с русскими.

– Неужели ты перебьёшь всех людей?

– Ты не оставил мне выбора, я выполняю свою работу.