– Мне очень много нужно тебе рассказать. Но не сейчас, всё не так, как кажется. Я знаю, что буду делать и поведу людей вперёд, но понятия не имею, чем всё закончится.

– Сын, как бы это ни звучало – думай о себе и в первую очередь спасай свой зад. Мне как Отцу плевать, сколько людей сложит свои жизни для того, чтобы выжил ты. Я готов ещё не одну сотню человек отправить на заклание, лишь бы ты выстоял.

– Постараюсь, – пересилив себя, выдавливаю несчастное подобие улыбки, мне нужно успокоить его. Теперь он будет мотать себе нервы до тех пор, пока я не извещу его о том, что спасся. – Если вдруг самолёты будут выведены из строя – сообщи мне, чтобы я знал.

– Хорошо. Я знаю чем тебя взбодрить. – О да, снова этот хитрый отцовский прищур.

– Порадуй, а то тут поводов для веселья не намечается.

– Оля очень переживает и ждёт тебя, – его голос необычайно тёплый и успокаивающий, я предпочёл бы не прерывать связь и всю дорогу идти, слыша его, это дало бы мне очень много моральных сил. – Они там с Ким о чём-то секретничали, всего разговора я не слышал, урвал только самый конец.

– И что там? – с неподдельным интересом отзываюсь я.

– Как я понял, девочка тебя любит и очень давно, собственно, это слепому видно по тому, как она переживает и ждёт тебя. Так что, будь добр, сын, не порть нам нервы. Возвращайся скорее и, пожалуйста, целым.

– Хорошо Отец. Спасибо, мой личный разведчик.

– Есть ещё кое-что, что я слышал. Но об этом мы поговорим дома.

– Так не честно.

– Зато стимул.

– Убедил, – рычу я, вот зачем было играть на моём любопытстве? – Отличный стимул. Я пошёл, мне нужно выводить людей.

– Удачи, сын, я всегда на связи. Держись, ты сможешь.

Шепчу «спасибо» и прерываю связь, не могу больше разговаривать. После его слов об Ольге шальной рассудок отказывается думать об операции. Как же я хочу домой, просто закрыть глаза, а открыв их – отказаться в одной постели с рыженькой. Я бы отдал всё, что имею, чтобы всю жизнь провести с ней, в безмятежном спокойствии единения двух душ, избитых этой реальностью. Отрезвить себя – штука не из лёгких. Ругнувшись про себя, я возвращаюсь к импровизированному совету Штаба. Я не Ричард Райан О’Хара, если не обниму Олю завтра вечером!

– Что там?

Каин всё так же обеспокоен, а я чувствую себя на порядок легче после разговора с Отцом. Хотя бы потому, что знаю, что Громов всё-таки пошёл на поводу своего мнимого превосходства, и не отрезал нам все пути к отступлению.

– Всё нормально, самолёты на ходу, можем двигаться, придётся следовать плану «Б». Джаспер и Лейла, отберите мне лучших людей, с которыми мы отобьём маленький самолёт. Со мной пойдёт Каин, Лейла, и одна медсестра – Эшли. Всех остальных подберите как можно скорее. Лошадей мы оставим, нам некуда будет их деть, тот самолёт пассажирский. Эрик, большое спасибо за грамотную идею.

– Есть, сэр.

Боевики расходятся в стороны и начинают заниматься исполнением обозначенных задач, а мы с Каином тем временем набиваем рюкзаки до отказа водой. Сух паёк придётся употребить здесь, места в багаже для него просто нет. После еды отмечаю, что ощущение не меняется. Голод не тяготит меня, так же, как отчего-то не мучает и нарастающая жара. Я до сих пор чувствую себя неестественно, будто подключен к независимому блоку питания и живу за счёт его энергии. Плевать, главное вылезти отсюда. Дома Ким подлатает всё, что необходимо, и всё вернётся на круги своя. Через двадцать минут Лейла и Джаспер возвращаются с небольшим строем бойцов и Эшли. Пора выдвигаться.

– Сэр, всё готово, – резюмирует Джаспер.

– Отлично, ты поведёшь отряд в двести человек в бой. Не теряй со мной связи. Лейла передала тебе карту?

– Да.

– Выдвигайтесь к полигону. Будьте внимательны, русские где-то на расстоянии от него, раз пилоты их не заметили, постарайтесь не ввязываться в схватку раньше времени. Я сообщу, как только мы отобьём самолёт. С этого момента будьте готовы, следующей командой, вероятнее всего, будет «в бой».

– Понял, сэр.

Я коротко киваю ему и разворачиваюсь лицом к нужному нам направлению, призывая шпионов шагать за мной и быть готовыми к любым неожиданностям. Не успеваю сделать и пары шагов, как Джаспер останавливает меня.

– Сэр.

– Да?

– Будьте осторожнее. Когда придумаете хитрость, подумайте ещё раз, и найдите способ обхитрить её же. Только тогда вы получите тот результат, к которому пришёл русский. Проанализируйте его, обхитрите вновь. Вот тогда вы обойдёте Громова на один шаг вперёд. И ещё одна вещь. Сэр Райан отправил с нами комплекты старой чёрной формы, на случай если новая не будет обладать той же функциональностью и обнаружится это только в какой-нибудь стычке. У всех ваших шпионов она есть при себе в рюкзаках. Не знаю, пригодится ли вам это, да и в бою будет поздновато оценивать свойства формы.

– Разберёмся, спасибо, Джаспер.

Я улыбаюсь и, в знак признательности, киваю боевику головой. В ответ он проделывает то же самое, и мы расходимся, каждый по своим направлениям. Джаспер недвусмысленно намекнул, что Алексей просчитывает нас, и это не составляет ему труда. Значит, действительно придётся занять другую тактику и думать более масштабно.

Вновь жар овладевает пустыней, обжигающими ветрами шаря по песчаной поверхности. Нет, думать в такую погоду о чём-то стратегическом просто невозможно. Отключаю ход своих мыслей, оставляя в голове лишь две задачи: сверку с картой и мониторинг ситуации вокруг. На остальное меня просто не хватает. Зря я наивно полагал, что окружающий крематорий и дальше будет мне безразличен. Наркотик не всесилен, однако.

До кромки джунглей мы добираемся уже ближе к послеобеденному времени. За это время я сотни тысяч раз успел мысленно поблагодарить Отца за форму песочного цвета, в чёрном варианте мы бы сварились заживо за время этого путешествия. Вот она, полоса растительности, за ней полигон, самолёт и русские бойцы. Вновь в голове сплывают последние слова Джаспера. Перехитрить Громова. Но как?

Ход моих мыслей постепенно начинает обрисовываться во что-то более сносное, когда мы ныряем в густые заросли, скрываясь от палящего солнца. Алексею удалось просчитать, что мы знаем об этом полигоне и придём сюда. Что будем делать мы? Просто начнём ломиться к самолёту? Паршивая идея, нас перестреляют раньше времени. Так же он предусмотрел и то, что должен остаться незамеченным, чтобы пилоты не могли предупредить нас. Преимущества, от того что они пришли раньше, они у него определённо есть. Раз наш шпион его не заметил, значит, они прятались, очевидно, в джунглях, совсем по краю полигона? Логичный ход. Боец при всём желании не заметил бы их в такой кучной растительности. Но что потом? Они могли подкрасться к самолёту с хвоста и проникнуть на открытый борт. Вряд ли самолёт был закрыт, ведь боевик ждал нас.

Если они спрятались в джунглях, то дело дрянь, они просто зажмут нас в кольцо на полигоне, и нам будет крайне сложно отбиваться. Поднять самолёт в воздух сможет каждый из нас. Всех боевиков обучают управлению любыми средствами транспорта, поэтому проблемы здесь нет. Но нам понадобится время, на то чтобы рассесться по местам управления и приготовить лайнер ко взлёту. Просто боем мы не выгадаем это время, перебить всех – крайне трудная задача. Выгоднее всего взять в плен всё того же русского Наследника, и, вертя его жизнью перед носом у его же бойцов, проделать всё необходимое. Но как пробраться к полигону? Я должен убедиться, что русских нет на площадке, и что они действительно в чаще джунглей, только это позволит мне выстроить единственно верную тактику и придерживаться её.

Мы бредём по зарослям, переваливаясь через огромные стволы извилистых деревьев, катанами срубая крупные листья и ветки на своём пути. По телу начинает постепенно разливаться небольшая ноющая боль. Сколько прошло с момента укола? Сутки, чуть больше. Надо срочно делать вторую дозу, иначе я завалюсь прямо здесь, и чёрта с два мы просчитаем русских. Я останавливаюсь на месте, бросая оценивающий взгляд на высокое тропическое дерево. Это может стать отличной дозорной вышкой, судя по карте Лейлы, полигон уже не за горами. Нужно взглянуть на площадку и узнать есть ли там кто-то.