========== XXXIX Глава ==========

Жалящая прохлада окатывает всё тело, и я резко пробуждаюсь ото сна. Меня, как щенка, облили водой из ведра. Мотаю из стороны в сторону головой, избавляясь от капель воды, стекающих с волос и лица. Что сегодня мне преподнесёт, госпожа, мать её, удача?

Шарю взглядом по шатру и натыкаюсь, конечно же, на Рокоссовского. Его мерзкая физиономия расплылась в лучезарной улыбке на сотню киловатт, а глаза просто сверкают от подкатившего веселья. Ничего, когда-нибудь я потушу этот светильник.

– Проснись и пой. Что-то ты грустный, – по-детски недовольно морщит лоб русифицированная версия Кайла.

– Оставь его в покое хотя бы до звонка отцу, – отзывается за моей спиной Громов.

Звонка отцу? Алексей собрался звонить своему Главе? Если они будут согласовывать дальнейшие действия, и Михаил отдаст ему приказ возвращаться домой, то дело дрянь. Я не успею ни выкрасть донесение, ни сбежать и спасти свою шкуру. Мысли скачут в голове, а упорядочить их у меня не хватает сил. Хватаюсь за каждую спасительную соломинку в своём сознании, но эффекта мало. Чёрт. Придётся импровизировать.

– Я связываюсь с отцом, отвяжи его и приведи в божеский вид.

– Да ладно тебе, и так сойдёт. Только от столба отвяжу его.

Рокоссовский вспарывает верёвки, а я, раздираемый беспредельным желанием кинуться на него, смиряю своё полоумное рвение. Всё снова пойдёт по кругу, если я это сделаю. Они вдвоём снова уложат меня наземь. Будем менять тактику. Пусть считают, что сломали меня вчера и подчинили своей воле, а я выжду момент и нападу тогда, когда они уже не будут ждать подвоха.

Словами женишок указывает мне, что делать, и я повинуюсь. Чёртов русский. Уберите Громова из палатки, и я натяну Пашеньке его удивлённые глаза на одно интересное место. Ненавижу себя и своё положение за это, но молча, скрипя зубами, самолично скрещиваю руки за спиной. Сопротивление сейчас ничего не даст. Успокойся, Рик, ты ещё им покажешь.

Русский Наследник возится с какой-то хитроумной аппаратурой и что-то настраивает, очевидно, связь с Москвой. Таких передатчиков связи я не видел, у нас они совсем другие, а с этим я не разобрался бы и за пол дня.

Передатчик издаёт дикое шипение, и по лицу Алексея расплывается улыбка чеширского кота. Видимо, настроил. Он ставит устройство на песок и на стене шатра появляется изображение. С нашей стороны видно лишь Наследника, меня Рокоссовский пока держит в стороне.

Перед глазами предстаёт Михаил Громов. Видимо, он находится в своём кабинете, за спиной русского Главы красуется Флаг и Герб России. Они с Громовым-младшим здорово похожи. Черты лица, цвет волос и цвет глаз, всё словно под копирку. Он копия своего отца. Поразительно, и нам с Райаном говорят, что мы похожи? Да чёрта с два, я всё-таки унаследовал несколько черт, очевидно, от мамаши, а этот словно клон.

– Михаил Владимирович. – Алексей приветственно кивает головой.

– Что за официальность? Ты не один?

– Нет, со мной Паша и подарок, который ты должен увидеть.

Рокоссовский всё-таки свинья. С издевательской улыбочкой на лице он вталкивает меня в фокус передатчика, и я валюсь на колени перед Громовыми. Уничтожающим взглядом смотрю на женишка. Я не я, если ты будешь жив.

Пытаюсь подняться с колен, но он тут же осаживает меня, за плечи вжимая в землю. После недолгих попыток встать, я демонстративно и с ухмылкой применяю совсем другой вариант. Усадив пятую точку на песке, я по-турецки складываю ноги и надменно гляжу в самый объектив. Не знаю, как там отреагировал любитель рыжеволосых красавиц, стоящий за моей спиной, но вот реакция Мистера «Дай похвастаюсь подарком» просто бесценна. Его растерянный взгляд обводит мою, держу пари, до чёртиков наглую в этот момент физиономию, а рот приоткрывается в тщетной попытке что-нибудь сказать. Бинго! Я ошарашил всех. Лишь бы боком не вышло, но, чёрт подери, ва-банк!

– Надо понимать, Ричард Райан О’Хара? – снисходительно улыбаясь, уточняет Глава.

– Он самый, – растягиваясь в ещё более наглой улыбке, вставляю я. – Здравствуйте.

– Здравствуй-здравствуй, – кивает головой русский. – А теперь, Лёша, поведай мне, как вы его взяли.

– Он приблизился к нашему лагерю с маленьким отрядом, видимо, хотел разведать. Вряд ли в таком составе они пришли за донесением. Наши бойцы разобрались с боевиками, а его доставили к нам, как я и распорядился.

– Отлично. Значит ты не только наглый и хамоватый, но ещё и безрассудно смелый? Безумно опрометчивый шаг. И чему тебя только учил твой отец?

Фыркаю и закатываю глаза, вот Райана я трогать не советую. Надо прикусить язык, если сейчас выпалю всё, что думаю, то точно лишусь всех спасительных возможностей.

– Управление теперь, скорее всего, осуществляет Каин Кристиан Девингем. Он его напарник, – выдвигает свои догадки Алексей.

Скорее всего, это действительно так. Вот только как там они? Что делает Девингем? Бедный Каин, наверное, не находит себе места и винит себя, за ту интрижку с Дей, в результате которой я отправился в разведку один.

– Он что-нибудь рассказал? – интересуется Громов-старший.

– Нет, мы пытались с ним разговаривать по-человечески и иными способами, но он не выдаёт координаты своего лагеря. От него вообще не удалось получить никакой информации, кроме сплошного потока язвительности. У них с Пашей любовь, подтрунивают друг над другом.

Ах, по-человечески вы со мной пробовали? Ну, всё. Я больше не могу молчать!

– По-человечески? – натянуто смеясь, интересуюсь я. – Это в каком моменте? Когда меня, как собаку, привязали за глотку к этому чёртовому столбу? Или когда, как котёнка, топили в корыте? А, извини, может быть, ты имел в виду момент, когда меня пороли, как скотину? Или всё-таки речь идёт о том, когда меня солили, как рыбу к пиву?

– Паша, – обращается Глава. – Сделай доброе дело – заставь его молчать.

Рокоссовский коротко кивает головой и принимается искать скотч, а я оцениваю обстановку. Знал же, что нужно было молчать. Лучше бы среди вредных привычек я выбрал курение, чем неумение вовремя заткнуться. Усугубить своё положение ещё больше я не хочу, а выкарабкаться из сложившейся ситуации практически невозможно. Да здравствует старый добрый скотч. Теперь точно не придётся себя сдерживать, всё равно никто не поймёт, что я пытаюсь сказать.

– Спасибо. Зачем вам координаты его лагеря? Дождитесь, пока они сами за ним придут. Девингем наверняка уже сообщил в Штаб о пропаже. Райан своими же руками отправит их к вам, он не бросит сына в чужом лагере.

Безжалостный взгляд русского Главы прошивает до костей. А ведь он прав. Каин обязательно сообщит отцу, а тот бросит все силы на то, чтобы вытащить меня. Нет, это самый паршивый исход всего. Русских на порядок больше, чем нас, слишком опасный ход. Люди погибнут. Я должен что-то сделать, должен бежать, как можно скорее.

– По глазам видно, что у него это первое задание, - отмечает Михаил. – Завтра вечером я вышлю за вами самолёт. Вы с Пашей забираете О’Хару и возвращаетесь в Москву. Управление лагерем сложи на Максима Гараева.

От удивления мои глаза лезут на лоб. Как – завтра вечером? Значит, послезавтра мы вылетим в Москву? Нет, не может быть. Мои люди придут в лагерь тогда, когда меня уже увезут. Они придут в ловушку, и все погибнут в тактической хитрости Громовых. Нет, я должен что-то сделать. Крысы. Их трое, надо сообщить через них, хоть кто-нибудь, но передаст сведения Каину и, я надеюсь, ему хватит благоразумия не кинуться сюда.

– Паша.

– Я.

– Координаты вашего лагеря не могли быть заранее известны американцам. Прочёсывать всю пустыню в поисках вас они тоже не могли. Ищите крысу в лагере. Среди вас есть человек О’Хары. – Они все втроём смотрят на меня, а я не знаю куда деться, дело дрянь. – Я даю тебе карт-бланш, делай всё, что необходимо, но выбей из него эту информацию, пусть сдаст крысу. Главные условия: он должен выжить и не должен остаться инвалидом. Всё остальное я дозволяю. Если не расколется, пока вы в лагере, то в Штабе мы поговорим с ним совсем по-другому.