- Так в чем причина? – закричал младший. – Что вы не поделили с Полом?!

- И снова правильный вопрос. Но ответ на него ты получишь чуть позже. О причине я расскажу в последнюю очередь, а пока о следствиях. Ты женишься на этой Йоко, впадешь в жуткую депрессию и сядешь на героин, это такой очень тяжелый наркотик, о котором ты пока ничего не знаешь. У тебя будет несколько не вполне удачных попыток наладить отношения с Полом, и только в эти редкие часы ты будешь по-настоящему счастлив. Йоко в каком-то смысле заменит тебе мать, даст некое ощущение уверенности в себе, которого тебя напрочь лишил Макка своим поступком. Ты будешь злиться на него в течение долгих лет. Злиться и мечтать вновь оказаться с ним рядом на одной сцене…и не только. У вас с Йоко родится сын Шон, ты забросишь музыку и будешь жить на деньги Йоко. Но Пол вытащит тебя и из этого, заставив снова начать работать. И ты уже примешь решение уйти от жены и воссоединиться с Полом…

- А что сам Пол? Как все сложится у него?

- Лучше складывалось только у Битлз, да и то вряд ли. Он женится даже еще раньше тебя – увидев тебя с Йоко, он заткнет рану в своей душе первой попавшейся девушкой, которая была рада предоставить свое сердце на растерзание этому монстру.

- Ты ведь не о Джейн, я правильно понимаю?

- Нет, Джейн не такая идиотка, чтобы гробить свою жизнь ради этого ублюдка. Джейн жертвовать собой не станет. Его жену зовут Линда, она фотограф, и у нее уже есть ребенок. Полу она еще успеет родить троих – двух девочек и мальчика. Он будет всюду таскать ее за собой, затыкая ею брешь в душе, как я затыкал ее Йоко. Только у него все сложится как нельзя лучше – он будет очень счастлив, у него будет веселая и шумная жизнь, он попадет в книгу рекордов Гиннеса как самый успешный музыкант 20-го столетия. Заметь, без Битлз, сам по себе!

- А он знает, что ты сейчас тут? Судя по твоему рассказу, ему нет никакой выгоды в том, чтобы удерживать нас от развала – то ему приходилось делить всю славу на четверых, а то она вся достанется ему одному…

- А теперь включи голову и вспомни о том, что ты говоришь не о ком-то абстрактном, а о нашем Макке. Похоже это на него?

- Нет… он за Битлз убьет… Ты обещал рассказать мне причины вашей ссоры. Вероятно, ты вернулся сюда, чтобы предотвратить ее? Ведь Пол покинет Индию через три недели, вероятно, сразу после этого страшного события?

- Угадал. Правда, со стороны и даже в глазах самого Макки это и близко не выглядело ссорой – так, обычная дружеская беседа. И этот дурень до последнего не понимал, почему я бесился на него, пока я не разжевал ему все популярно.

- Ты попытался к нему пристать, наконец-то, а он тебя отверг?

- Ну вот видишь, ты сам все угадал. Потому что уже давно планируешь признание, просто не знаешь, с чего начать, чтобы не лишиться лучшего друга ни при каком раскладе. Как видишь, мне это не удалось, и я пришел сюда, чтобы помочь тебе исправить мои ошибки.

- Ответь мне на один вопрос, прежде чем начнешь читать мне лекцию о том, как мне лучше затащить Макку в постель: у вас таки все сложилось? Ну да, я понимаю, развал, жены, дети, склоки… но не могло же все это продолжаться двенадцать лет кряду. Неужели же вы так и не смогли договориться?

- Смогли, приятель. Через восемь долгих лет – в 76-м. Еще как смогли. Лучше тебе не знать, сколько часов мы провели тогда в постели, отрабатывая за все годы ссор и взаимного напряжения. А потом Пол где-то нарыл этого горе-изобретателя, который и отправил меня сюда. И если мне удастся сосватать вас здесь и сейчас, то и я останусь тут с вами до скончания дней, а мой Пол там будет доживать свой век один: мы пошли с ним на эту жертву, поэтому вы, придурки, просто обязаны сохранить и группу, и ваши отношения. Мы с Маккой слишком многим пожертвовали ради этого.

- И что мне теперь делать, по-твоему?

- Ну, самое главное – не робеть его. Ни при каких обстоятельствах. Он любит тебя ничуть не меньше, чем ты его, просто это такой человек. Меня это его качество – быть одновременно в ста разных местах и восхищаться миллионами разных людей, не принимая при этом никого и ничего близко к сердцу, выводит не меньше твоего. И я знаю, что ты ревнуешь и сходишь с ума. Поверь мне, Макку не изменить, проще научиться принимать его таким, какой он есть, и тогда все обойдутся гораздо меньшей кровью, чем если ты будешь дуться, закатывать истерики, хлопнешь дверью и уйдешь к Йоко. Вот тогда все действительно кончится трагедией – посмотри на меня. А так…ну любит он ошиваться с разным народом и обсуждать с ним Кафку. Ну захотелось ему в тот момент обсудить Кафку именно с ними, а не с тобой. Ему нужно разнообразие в жизни, ты можешь сколько угодно требовать от него, чтобы он был только с тобой – это пустое сотрясание воздуха. Макка принадлежит всем, таков его удел. Просто прими это как факт. Все равно любит он только тебя. Поэтому когда он тебя отвергнет через две недели – а он тебя отвергнет – прошу тебя отнестись к отказу философски и продолжать настаивать. Рано или поздно он уступит, его гетеросексуальные предрассудки уже дали сильную течь, а под твоим напором от них скоро не останется и камня на камне. Никаких обид, никаких сцен ревности, уходов в себя и переключения на Йоко. Продолжай с улыбкой настаивать на своем, и он сдастся. К 76-му он был уже готовенький, мне хватило одного поцелуя, чтобы он согласился на все и побежал искать изобретателя машины времени, - и Джон горько усмехнулся.

- А с ним… кто поговорит с ним?..

- Ну я попробую, конечно. Впрочем, я думаю, мы справимся и без этих разговоров. Макка сам хотел сюда ехать, я насилу его отговорил. Пользы от него тут было бы, как от козла молока. А теперь обмозгуй как следует все, что я тебе сказал, и действуй. Не жди этих двух недель, прошлое уже изменилось, мы можем импровизировать.

- То есть я могу начать хоть прямо сейчас?

- А тебе уже не терпится, малыш? – расхохотался Джон. – Тогда начинай. Только позволь мне быть свидетелем этой сцены. Ты же понимаешь, я не могу пропустить такое. Позволь я спрячусь за шторой.

Младший даже не дослушал эту фразу, в волнении выскользнув из комнаты. Через несколько секунд Джон услышал какие-то препирательства в коридоре, и вскоре младший вернулся, ведя за собой разбуженного Пола, шагавшего вслед за ним в одних темно-синих боксерах. Джон тяжело сглотнул при виде этого зрелища и изо всех сил сжал кулаки, искренне желая удачи своей более счастливой копии.

Пол плюхнулся на кровать:

- Джонни, дашь ли ты мне выспаться сегодня? Завтра ведь опять эта гребанная медитация, будь она неладна! И вставать в шесть утра! А сейчас уже два часа ночи!

Младший сел рядом и слегка приобнял друга за плечи:

- Ни на какую медитацию мы не пойдем, будем спать хоть до самого обеда, Поли, - и с нежностью посмотрел в огромные карие глаза Пола.

Тот все еще плохо соображал и только кивнул:

- Что-то случилось? Зачем ты меня разбудил?

- Случилось, - с дрожью в голосе произнес младший и медленно снял очки.

На лице его отразилось желание такой силы, что Джон едва не застонал за занавеской, вспоминая самого себя в Индии и все возможные методы, к которым он прибегал, чтобы побороть свою страсть и безумную похоть.

Правой рукой продолжая обнимать Пола за плечи, младший опустил ладонь левой на его еще теплое и розовое после сна колено. Макка вздрогнул и повернул к нему лицо. Взгляд его товарища был настолько красноречив, что Джону показалось, будто и до Макки, наконец, дошла вся суть проблемы. Опешивший, он сидел, боясь пошевелиться, и не сводил глаз с возбужденного лица младшего. А тот на секунду повернулся в сторону колебавшейся занавески, словно за тем, чтобы заручиться поддержкой старшего, а потом решительно наклонился к Полу и прижался ртом к его пухлым и столь желанным губам. Пол вскрикнул от неожиданности, вскочил и принялся тереть губы ладонью, с ужасом взирая на младшего:

- Джон, ты что, перебрал лишнего? Что все это значит?!