- Виду не подавай, кланяйся и уходим. Я потом все объясню.

Но Глеб демонстративно отпихнул брата, отбросил в сторону топорщившуюся иглами маску и, вращая в бешенстве глазами, бросился прочь со сцены.

Еще пару нелепых книксенов, и Вадим последовал его примеру, оставив Снейка чесать затылок, заикаться и что-то лопотать о повредившем позвоночник Михаиле Горине, попросившем своего друга Вадима подменить его на концерте Матрицы.

Дверь гримерки оглушительно хлопнула, и щеколда уже было зазвенела, но Вадим резко дернул ее на себя, влетел внутрь и тут же запер дверь изнутри.

- Поговорим? – подошел он к яростно забрасывавшему вещи в рюкзак Глебу.

- То-то мне каждый встречный журналист тыкал вторым Триллером! А я и подумать не мог! – взревел вдруг он, отшвыривая рюкзак в сторону.

- Ну да, конечно. Мы с тобой двадцать два года отпахали рука об руку, десять альбомов записали, хренову тучу концертов дали, и ты – внезапно! – не узнал ни мою манеру игры на гитаре и клавишах, ни мой голос, ни мои аранжировки. Всё подлые журналисты виноваты!

- Да откуда я мог знать, что ты так подставишь меня! – в отчаянии вскричал Глеб, падая на стул и запуская пальцы в остатки шевелюры.

- Все вопросы к Снейку. Он меня нанял. Он мне заплатил…

- Ну да, а ты за деньги и душу готов продать.

- Ну дык… грех не помочь утопающему, - усмехнулся Вадим, коварно сверкая глазами.

- Ну и сколько он отвалил тебе? – устало простонал Глеб, ероша волосы.

- Достаточно за возможность создать очередной Агатовский альбом, - Вадим снова усмехнулся, расстегивая рубашку и обмахивая ее полами потное тело.

- Что?! Что ты, черт побери, о себе возомнил?!

- А как ты еще это назовешь? Черновой материал твой, я его доработал, дошлифовал, дописал местами, подправил кое-что, записал все инструменты, весь саунд с нуля воссоздал. Что это если не Агата?

- Матрица! – заорал Глеб.

- Спасибо, положите на комод. Так меня еще никто не оскорблял! – картинно возмутился Вадим, а сам едва сдерживался, чтобы не расхохотаться во весь голос.

- Зачем ты вообще на это согласился!

- Ну… братик, такие деньжищи на дороге не валяются. Твое же пьяное рыло помешало мне заработать на нашем с тобой воссоединении в прошлый раз, вот я отыгрался сейчас. Убил одним выстрелом двух зайцев – и мне хорошо, и тебе хорошо.

- Меня теперь замучают вопросами про Агату и Триллер!

- А что ты до этого отвечал?

- Ну… намекал, что у журналистов паранойя…

- Вот и продолжай в том же духе.

- Ага, особенно достоверно это у меня получится после твоего сегодняшнего эффектного выхода! Да уже сейчас, вангую, все соцсети гремят воплями о нашем с тобой воссоединении!

- Я опровергну все слухи, милый, и никогда не буду претендовать на авторство в этом альбоме…

- Авторство?! – перебил его Глеб. – Какое еще авторство?! Там все написано мной от и до!

- Да? А как насчет титульной песни? Тебе включить ее черновой вариант? Текст напомнить? Или сам сравнишь? И таких там пол-альбома!

- То-то я обратил внимание, в какое говно превратились мои тексты после всей этой переработки! То-то меня тошнило сегодня весь концерт!

- Да, я заметил. «Миха, чувак, я тебя люблю! Только ты меня понимаешь! Давай выпьем! Я искал тебя всю жизнь!» - передразнил Вадим нежно-пьяные интонации Глеба по скайпу.

- Да ты… ты… - бессильно рычал Глеб, грудь его вздымалась, пальцы сжимались в кулаки и молотили по коленям. – Ты все испортил как всегда! Ты разрушил…

- Что я разрушил, братик? Твои влажные фантазии об идеальном партнере, которым ты смог бы заменить меня? О, чудо, такой партнер найден! Глебка летает на крыльях, надевает белую рубашку и модные кеды, шлет пьяные признания в любви по скайпу и вдохновляется на целую серию чисто агатовских песен. Но тут его скосил всего один крошечный нюанс – партнер этот оказался его братом подлецом! Какая беда! Давай нажрись по этому поводу! – и Вадим схватил стоявшую на столике бутылку коньяка и принялся лить ее содержимое прямо на белую рубашку младшего. – Нажрись, сука! Ты ведь только на это и способен – бухать, когда что-то не по-твоему! Бухать и иски вкатывать! Давай, подай на меня в суд! «Мой брат меня обманул! Он выдал себя за Михаила Горина!» Глебонавты негодуют и жаждут мести! Неслыханная подлость! В кандалы его! Требуем расстрела! – орал Вадим, брызжа слюной и продолжая заливать буквально окаменевшего от неожиданности Глеба коньяком.

И лишь когда последняя капля упала на насквозь промокшие джинсы, Глеб резко встал, отталкивая Вадима, и истерично завизжал, сжав кулаки перед лицом.

- Ты мне, сука, всю жизнь испортил! Ты меня сломал! Это по твоей вине я превратился во всё это! Ты меня всегда подавлял, всегда делал только так, как ты считал нужным, а на меня плевал! Ты и в Агату меня силой затащил, и писать заставлял то, что было нужно тебе! И все мои сольные проекты высмеивал! А теперь и мое творчество себе присвоил, будто меня и не было никогда!

- Да-да-да, слышали уже. Коварный и властный брат-маньяк приковал к батарее младшего невинного гения и лупцевал его двадцать два года. Так рождались шедевры! Не пропустите! Только сегодня в программе Андрея Малахова «Венера в мехах по-самойловски»! Кормильцева тоже я убил? Водку тоже я тебе в глотку заливал? Аркадину тоже я руки вырвал и в жопу их вставил?

- Почему ты тупо не уберешься с моего пути? Почему не дашь мне жить спокойно без тебя?

- А я что сделал? Колеси один, братик, хоть с Агатой, хоть с Матрицей – на здоровье! Нету меня больше!

- Ага, а вот это чьих рук дело?! – и Глеб схватил со стола айфон и ткнул на экране на обложку их нового альбома.

- Все вопросы к твоему директору. Даже он посчитал, что только я в состоянии записать для Матрицы альбом, который, наконец, взлетит.

Глеб открыл было рот, чтобы плюнуть новую гадость в лицо старшему, но в этот самый момент телефон в его руке завибрировал. Скользнув пальцем по экрану, Глеб непроизвольно нажал на громкую связь, да так и оставил, о чем пожалел уже буквально через несколько секунд.

- Глеб? Добрый день, это Настя Рогожникова, программный директор Нашего радио. У меня к вам потрясающая новость!

Глеб попытался было тут же сбросить звонок или вернуть его в режим телефона, но Вадим вырвал айфон у него из рук, поднял высоко над головой и, имитируя низкие интонации младшего, выдавил:

- Здравствуйте, Анастасия. Рад слышать. Что за новость?

- Сразу три ваших песни попали в ротацию Нашего. Премьеры по очереди будут стартовать в чарте, и у них очень неплохие шансы на высокие места. Поздравляем вас!

- Эмммм, - прохрипел Глеб, отчаянно пытаясь допрыгнуть до айфона, зажатого в пальцах старшего.

- Спасибо, Анастасия. Новость действительно потрясающая!

- Мы хотели бы пригласить вас на часовое радиоинтервью в Подъемники. Как вы на это смотрите? Скажем, послезавтра в пятницу в десять утра?

- С удовольствием, Анастасия! Непременно подъеду!

- Если есть возможность, и Михаила Горина с собой прихватите, мы бы очень хотели с ним познакомиться.

Глеб прыгал вокруг Вадима и визжал:

- Нет! Я никуда не поеду! Езжай туда сам!

Но старший как мог зажимал ему рот ладонью, перекрикивая его в трубку.

- Постараюсь привести и Горина, если получится! Спасибо за приглашение!

- Поздравляю с удачным концертом, Глеб. Поговаривают, к вам на сцену вышел не совсем обычный гость?

- Это не я! – пискнул Глеб. – Я тут ни при чем! – но тут же получил удар кулаком в живот.

- Гость и вправду был неожиданный, но оттого не менее желанный, - Вадим ущипнул себя за ногу, чтобы тут же не расхохотаться в голос.

- Что ты несешь? – ахнул Глеб и толкнул брата в бок.

- Так вы с Вадимом помирились? То-то ваш новый альбом звучит так, словно претендует на лавры второй части Триллера.

- Именно так он и будет называться! – рявкнул Вадим, но тут же охнул, выронил телефон и согнулся в три погибели, ощутив невыносимую боль в паху.