- Либо товарищ просто пошутил и никого не взламывал на самом деле.

- Так, чисто случайно оказался фанатом и решил подсунуть мне адрес Глеба?

- Может, и так.

- Слишком мутная это история. Много в ней непонятного. Каким образом я попала в соавторы, даже не зная об этом? Мне ведь ни единого уведомления не приходило, а там ведь просто так в соавторы никого не добавишь, нужно получить подтверждение второго лица. Как будто бы мой профиль тоже взламывали в тот момент…

- Давай для верности попросим еще пару-тройку хакеров ломануть тот профиль. Если каждый из них выдаст нам адрес Глеба, будем думать. А если что-то другое – тогда тот первый просто разыграл нас.

Когда они уже расходились, Эллочка поймала Вадима за рукав и не удержалась от вопроса:

- А как эту новость принял…Глеб?

- Да никак. Это в фиках между нами любовь и драма, а в жизни мы уже давно чужие люди, - и Вадим почувствовал, как больно стало в груди от этих слов.

Когда он вернулся домой, скинул ботинки и устало рухнул на диван, нажимая кнопку автоответчика, то услышал, что ему пришло всего три сообщения. Раньше их был не один десяток – частенько звонили коллеги по цеху, так и не обзаведшиеся смартфонами, и таких хватало. Ну что ж, пришла пора и отдохнуть.

Первое было от Бобунца. Услышав пресс-конференцию Вада, он тут же решил заарканить его для своего следующего альбома. Раньше Вадим часто отказывал, поскольку с напряженными гастролями совсем не оставалось времени. Вад лишь удивился, почему Серега не написал ему в ватсап, и лишь в ту секунду заметил, что его мобильный давно сел. Второе было от Белкина. Он поздравлял и приглашал его как-нибудь собраться и забацать с Настей новый альбом. Вадим воткнул зарядку и написал обоим, что с радостью принимает их предложение. Голос третьего вызвал недоумение. Говоривший не представился:

- Привет. Есть деловое предложение. Если вдруг заинтересует – набери, пожалуйста, - и дальше знакомый вкрадчивый голос диктовал цифры.

Вадим чисто машинально набрал их на мобильном и скривился, когда телефон распознал номер Снейка. Он поспешно стер его из памяти смартфона, выключил звук и забрался под одеяло.

Наутро он долго шастал по кухне, жуя яблоко и слушая новости. Потом все же заставил себя вернуться в кабинет. Телефон сверкал пропущенным вызовом от Бобунца. Сергей был несказанно рад согласию Вадима и приглашал его на студию в любое удобное для него время. Белкин сам напрашивался в гости в студию Вада, ну и от внимания Самойлова не ускользнуло три пропущенных от Снейка – даже стертый из памяти телефона номер все равно мерзко врезался в память Вадима.

Снейк позвонил еще пару раз, и теперь Вадим уже совершенно сознательно не брал трубку. Только после этого на экране всплыла смс:

«Вадим, есть разговор. Наив сел за новый альбом, хотят тебя на гитару вместо Валеры. Как ты на это смотришь?»

«Только если на ударных будет Баранюк».

«Нагло, но я тебя понимаю. Так, может, обсудим?»

«Нечего обсуждать. Мой ответ: нет».

«Чача просит, не я».

«В данный момент мне пишешь именно ты».

«Я пообещал ему».

«Буду общаться с Сашкой только напрямую. Так ему и передай».

«Добро».

Через пять минут позвонил Чача. Вадим снял трубку и уже через секунду об этом пожалел:

- Вадим, дай мне сказать хоть пару слов, прежде чем ты разобьешь свой телефон об стену. Звукач и гитарист сейчас не Наиву нужен. Он нужен Матрице. Глеб готов писать новый альбом, но без приличного продюсера мы все провалим.

- Можешь засунуть свои палочки себе в жопу и так играть на новом альбоме. Думаю, толку будет больше, чем если ты будешь использовать свой обычный способ. Бывай.

- Глеб ничего не узнает, клянусь!

- Да у тебя бабок не хватит нанять меня! – прорычал в трубку Вадим.

- Называй сумму, а я уж прикину – хватит или нет.

- Лям баксов, и я весь твой, - и Вадим отключил телефон.

*

Глеб зажмурился сильнее, готовясь к тому, что вот сейчас Вадим оттолкнет его или влепит пощечину. Сердце молотило в грудную клетку так, что он уже не слышал и не осознавал ничего вокруг кроме этих теплых губ, которых, наконец-то, удалось коснуться, ощутить их вкус… В свои несчастные 15 Глеб, конечно же, еще ни разу ни с кем не целовался - маленький, тщедушный, сутулый, вихрастый, с вечно затуманенным взглядом и витающими где-то мыслями, девчонок он не интересовал, а сам посматривал на них лишь исподлобья, особенно с тех пор, как понял, что только уже слишком взрослый и сформировавшийся старший брат способен вызвать в нем гормональную бурю, пока еще толком самим Глебом не осознаваемую. И вот сейчас он отчаянно вцепился в куртку брата, чтобы хоть еще на несколько секунд продлить это дерзкое прикосновение губ к губам. А дальше Глеб и не представлял, как вести себя. Он видел в нескольких фильмах, как целуются взрослые, но сам не знал, как это осуществить, лишь прижимался горячим влажным ртом к стянутым в нитку губам Вадима, и, наверное, со стороны это выглядело совсем уж нелепо, и Вадик вряд ли поймет истинные намерения Глеба… И тогда младший стал действовать решительнее: чуть распахнул губы, шевельнул ими, прижимаясь всем телом к взрослому и сильному брату и… замер в то же мгновение, ощутив, что его не оттолкнули, ему не влепили пощечину, а напротив - губы Вадима вдруг перехватили инициативу, накрыли рот Глеба, теплый язык брата скользнул ему в рот и Глеб тихо застонал, откидывая голову и бесстыдно подставляя шею под страстные поцелуи. Вадим сжал младшего в объятиях, покрывая его лицо и шею совсем взрослыми поцелуями, младший дрожал и бормотал едва слышно:

- Вадик… Вадик…

А тот уже запустил ладони ему под футболку и лихорадочно гладил пальцами его тонкое совсем еще детское тело. Глеб ощутил, как что-то твердое уперлось ему в бедро, и покраснел до корней волос, вспоминая ту нечаянно подсмотренную на кухне сцену: неужели теперь на месте Катьки будет он сам? Сердце его колотилось, как безумное, а Вадим, казалось, совсем осатанел, как вдруг резко отстранился от младшего, сжимая ладонями его плечи, и помотал головой, поправляя на нем футболку и отходя в сторону:

- Нет. Нет!

- Почему, Вадик? – залепетал Глеб, подходя к брату. - Почему?

- Нет, Глеб, так нельзя. Ты еще слишком мал да и… мы братья! – отчаянно воскликнул он, вцепился пальцами в волосы и лицо его перекосила гримаса ужаса от осознания того, что он только что натворил.

- Вадик, я люблю тебя, - прошептал Глеб, подходя еще ближе и кладя голову старшему на плечо.

- И я люблю тебя, малыш. Знал бы ты, как я тебя люблю… Но так нельзя, ты слишком еще мал.

- А когда я подрасту? Ну, допустим, когда мне будет 18, ты позволишь мне…?

- Глеб… - простонал Вадим, ероша ладонью волосы.

- Вадик, у тебя там… - и Глеб робко показал пальцем на натянувшиеся до предела джинсы брата.

- Да, извини, я сейчас, - спохватился Вадим и поспешно отправился в ванную.

Глеб легкой тенью скользнул вслед за ним, стараясь ступать как можно тише. И Вадим, будто осознавая, что младший идет следом, оставил дверь ванной открытой и уже там расстегнул джинсы, сбросил на пол зачем-то накинутую куртку и с едва ощутимым стоном коснулся пальцами напряженного члена. Глеб громко сглотнул, наблюдая эту сцену, а потом вдруг решительно подошел к брату и твердо произнес:

- Дай я.

Пальцы младшего сомкнулись вокруг пульсирующей и истекающей смазкой головки, и Вадим больше просто не мог сопротивляться, ноги его задрожали, он привалился к стене и, откинув голову назад, протяжно застонал. Глеб медленно скользил пальцами вдоль такого большого и такого твердого члена, представляя, как когда-нибудь, возможно, этот самый член войдет и в него… в груди все замерло, внутри разлилась обжигающая лава желания, и Глеб, сам не осознавая, что творит, рухнул на колени и принялся покрывать плоть брата неумелыми поцелуями.

- Что ты делаешь, Глеб? – охнул Вадим, но он уже был не в силах сопротивляться, его тяжелая ладонь легла на взъерошенные вихры младшего, а второй он закрыл себе глаза, чтобы не видеть творившегося кошмара.