- Что это за созвездие такое? – Адам поскреб подбородок, перестав понимать, что несут его старички. – Кстати, я почти дочитал книгу Джона. Вот это чтиво, я вам скажу! Я бы по ее следам и следующий наш тур назвал “Вечные, молодые и пьяные”.

- Обязательно, - согласил Брай. – Созвездие барсука? Хорошее название для нового альбома.

========== 22. ==========

ГЛАВА 22

И вот тогда на нас обрушились деньги. Самые настоящие, о которых только можно мечтать. Когда на мой счет бесконечно посыпались такие суммы, какие прежде и не грезились, я сперва даже не понимал, что мне с этим делать, куда это тратить. Вероника тогда была уже на сносях, и я в спешке бросился покупать нам дом. Сейчас я спокойно мог себе это позволить. Так и вышло, что я, младший из группы, первым стал отцом. Фредди окончательно определился со своей ориентацией, смирился с этим фактом и продолжал шастать по гей-клубам и развлекаться со всеми подряд. С появлением первых настоящих денег делать это стало еще проще: парни вились вокруг него толпами, почуяв свежую кровь.

Ревность? Ее у меня не было. Куда мне было ревновать – молодому отцу семейства. Вот если бы он тогда нашел себе постоянного партнера, что-то во мне тогда и шевельнулось бы, но как бы он не отрывался с другими, он всегда возвращался ко мне. Я лишь просил его соблюдать осторожность и следить за своим здоровьем.

Дом себе он выбрал сам – слишком уж много времени у него уходило на поиски, поэтому меня к делу не привлек. Его еще сопровождала Мэри, и вот уже она причиняла мне определенное беспокойство. Да, они расстались. Да, Фред был геем и зажимал меня в каждом углу. Но неизменно рядом с ним оставалась молчаливая тень - Мэри, она присутствовала на всех праздниках, она сопровождала его на гастролях, помогала выбирать одежду, делала макияж и массаж. Даже иногда с текстами песен помогала. И да, она знала про нас с ним - Фред скрывал наши отношения от всех, кроме нее. Что я должен был думать? И именно ее он позвал выбирать себе первый настоящий дом. Они угрохали на это несколько недель, и когда мою Веронику выписывали, присутствовал только Бри. Родж прибежал в последний момент с мятым букетом, расцеловал ее в обе щеки, и тут же был прощен.

Фред позвонил вечером, долго извинялся. Он был мертвецки пьян, и я даже не стал спрашивать о причинах его отсутствия, все и так было понятно.

Родж с покупкой дома тянул. Я и Фред уже переехали и постепенно обживались, а тот все уходил в загулы и тратил обретенные деньги налево и направо. Мы пытались призвать его к разуму, и примерно через месяц после рождения Роба он позвонил мне и попросил помочь ему с выбором жилья.

- Почему ты хочешь ехать со мной, а не с Фредом? - изумился я.

- Знаю я Фреда. Год будем выбирать и ничего не выберем. И он обязательно начнет меня разубеждать, переубеждать, мы разругаемся, и я в итоге возьму первую попавшуюся халупу. Мне нужен трезвый взгляд настоящего практичного зануды.

- Тогда тебе надо обратиться к Бри, - заявил было я, но тут же осекся.

Что там у них происходило после нашей свадьбы – одному богу ведомо. Виду они не подавали, все как будто шло своим чередом, но ненависти между ними словно бы немного поубавилось. Подобно тому, как если бы в смесителе клавишу сместили чуть в сторону горячей воды, и струя лилась уже не такая ледяная, а будто бы чуть прохладная, но вполне терпимая.

- Мэй пускай со своей жизнью разберется, - словно бы отрезал Родж. – Куда ему еще в мою лезть, - как будто бы я советовал ему поселить Бри у себя, а не просто спросить у него рекомендации по покупке жилья.

Так и пришлось этим увлекательным делом заняться именно мне. Родж твердо решил отвести на поиски не больше недели и во что бы то ни стало обойтись без риэлтора. Поэтому мы вооружились списком адресов, которые он раздобыл чуть ли не по объявлению в газете, и отправились на просмотры.

Дома были один лучше другого, но Родж настаивал, что ему непременно нужно участок земли побольше, чтобы можно было как следует расположиться там, засадить все травой и деревьями и потом летом устраивать веселые гулянки с друзьями. Поэтому центр города был отвергнут сходу, и мы мотались на такси по окраинам. В первый день, отсмотрев три варианта в противоположных концах Лондона, я умаялся так, что еле стоял на ногах. И на следующий день стал требовать у Роджа узнавать все параметры дома еще по телефону, чтобы сразу отсекать все лишнее. И к вечеру нам, наконец, попалось кое-что годное. Хозяин дома несколько месяцев назад переехал в Канаду и доверил продажу своего старого жилья другу, жившему по соседству. Того порядком утомили бесконечные просмотры, и он просто выдал нам ключи.

- Там всюду камеры, дом на охране, - оповестил нас он. - Да и красть там нечего. Ну разве что кроме ключей, но у меня есть запасной комплект, поэтому идите смотрите все без меня.

Дом был роскошным. С уже готовыми садом и газоном. С беседкой и огромными качелями. С бассейном и спортивным залом в подвале. Родж просто обалдел, когда распахнул дверь ограды.

- Кажется, теперь здесь буду жить я, - уверенно изрек он, да и я поверил в то, что наши поиски, наконец завершены.

Мы бегали по дому, как два обезумевших подростка, и кричали друг другу из разных концов дома:

- Ты посмотри, какой унитаз!

- А здесь еще один!

- Стеклянная ванна!

- А вид какой из окна!

- Кровать! Боже! Да здесь семеро поместятся!

- Гардеробная!!!! Сюда все шмотки Фредди влезут, еще и место останется!

Встретились мы на мансарде, куда оба забрались с желанием осмотреть улицу с высоты импровизированного третьего этажа. Здесь кое-что еще было не доделано, и Родж тут же начал набрасывать идеи, куда он поставит диван, куда повесит собственный портрет, который ему как-то презентовал на день рождения Фредди.

Мы толклись у окна, возбужденно обсуждая, какие кусты можно посадить внизу, чтобы весной наслаждаться видом цветущих зарослей, и тут я почувствовал, как на плечо мне легла его ладонь.

Мы давно уже перестали вспоминать все, что когда-то было между нами. Ну было и было, подумаешь. Ну потерял я на какое-то время голову от Тейлора, ну так грех в такого не влюбиться, вон Фредди и тот не устоял. Поэтому и вспоминал о нашем коротком, но ярком романе я только с улыбкой и даже не думал о том, что он может шагнуть на второй виток. Да никому из нас это и не было нужно. У меня была семья и Фред, Родж менял женщин как перчатки, словно забыв о своем гомосексуальном опыте. С Фредди они остались друзьями, и их единодушию можно было только позавидовать. А Бри… что у них там было с Роджем, одному черту ведомо. Я старался в это не вникать, иначе увязнешь с головой и вовек не разберешься в хитросплетениях их отношений. Общались, не хамили друг другу - уже хорошо.

И тут снова ладонь на моем плече, снова золотистые вихры щекочут мне шею, а горячие губы невесомо касаются моей моментально покрывшейся мурашками кожи.

- Родж, ты чего? – бормочу я едва слышно, ощущая как в груди застряло что-то большое и болезненное.

А этот паразит молчит, лишь продолжает путешествие губ по моей шее – выше и выше к области за ухом. Мне хочется его оттолкнуть, потрясти за плечи, потребовать ответа, но на движение его языка отзывается моя дурацкая память. Мое тело еще прекрасно помнит, как это – плавиться под поцелуями Роджа, хоть у нас и было всего несколько раз, и ловкие пальцы Фредди давно завладели каждым сантиметром меня. Разум протестует изо всех сил, но организм сдался без боя, без малейшего сопротивления. И когда его ладонь опустилась на мой пах, ему все стало понятно. Он хищно улыбнулся, развернул меня к себе, накрыл губами мой рот…

И я ответил. Черт побери, я ответил. Наверное, как мне думается сейчас, он просто соскучился по такому виду секса, которого у него уже давненько не было. С Фредди они, видимо, договорились остаться друзьями, и он не осмеливался отныне переступать эту черту и портить отношения с лучшим другом. Что у них было с Бри, вряд ли знал даже он сам, и уж тем более он не мог обратиться к нему с подобными поползновениями. Найти парня на одну ночь, конечно, не представлялось сложным, но после того, как мы, наконец, обрели желанную славу, он, вероятно, не собирался портить свою кристальную репутацию отъявленного бабника. Ведь заявись он в гей-клуб, о нем тотчас же пойдут ненужные слухи… Оставался я – бессловесный, безропотный, когда-то безумно влюбленный. На то и был расчет.