Черт подери, я должен был бы сделать многое по-другому!

Включаю сирены и мчусь к гавани. Там уже полно полицейских машин и несколько скорых. Надеюсь, трупов нет. Не уверен, что справлюсь с этим сегодня ночью. Когда я выхожу из машины, то слышу крики. Подхожу ближе и вижу девушку, которая раскачивается вперед и назад, и кто-то теребит ее плечи.

Уиллоу!

Я бегу на полной скорости и падаю на землю рядом с ней. Портер утешает свою кузину.

— Уиллоу? Портер? С вами все в порядке? Что, черт возьми, случилось?

Она так сильно плачет, что не может говорить.

— Теа, сядь сюда к ней.

Портер отпускает плечи Уиллоу, берет меня за руку и тянет в сторону. Кажется, все в порядке, нет повреждений, почему тогда все так печальны?

— Что не так с Уиллоу? Она знает кого-то, кто был в этой лодке?

Портер обнимает меня за плечи и плачет:

— Круз, там… О Боже, там произошел несчастный случай…

— Да, я получил вызов, поэтому я здесь. Почему вы все так печальны? Это кто-то, кого я знаю?

— Круз, посмотри на меня! Это Харлоу. Она была в лодке Чеда Нокса. Он не справился с управлением, и они врезались в другую лодку. Харлоу была в воде продолжительное время и без сознания. Она не дышала, когда они ее достали.

— Что ты имеешь ввиду, она не дышит?

Мне кажется, что я вижу сон. Я в шоке. Это не может быть правдой. Портер врет. Я совсем недавно видел Репку. Это не она.

— Она не умеет плавать, — мой голос срывается на фальцет, когда я говорю эти слова.

Я испуган. Я пробовал учить Харлоу… Дошло даже до того, что она прошла чертовы уроки плаванья.

— Я знаю, чувак, это потому что… — он останавливается и смотрит через мое плечо. — Тут Нокс.

Я убью этого чертового ублюдка. Бегу к нему. Он сидит на бордюре, укутанный в одеяло. Полиция окружает его, медработники скорой слушают его сердце. Я бросаюсь к этому говнюку, отталкивая всех на своем пути. Хватаю его за рубашку и тяну вверх. Я трясу его, и мне все равно, если ему будет больно. Меня это совершенно не волнует.

— Что ты сделал, ты, чертов хрен? Что ты сделал с ней? Я убью тебя, Нокс! Если она не выживет, ты тоже захочешь умереть. Ты меня слышишь, черт тебя подери?

Чувствую, как меня кто-то оттаскивает от этого мудака. Мне хочется избить его. Стереть в порошок. Ублюдок просто стоит здесь безмолвно и выглядит прекрасно.

Почему они были на воде? Харлоу ненавидит воду, боится ее. Как она согласилась на это?

Все, что я слышу от него:

— Мне жаль, мне так жаль.

Если бы я мог к нему подойти, то это были бы последние слова Чеда Нокса, которые бы он сказал.

Краем глаза вижу медработников скорой, которые кладут Харлоу на носилки, и подлетаю к ним, бегу к толпе людей, окружающих гавань. И все, о чем я могу думать, это то, что я хочу быть рядом со своей малышкой. Я хочу убедиться, что с ней все хорошо.

— Харлоу, Харлоу! — кричу ее имя, но не слышу себя. — Харлоу, крошка!

Она вся синяя и с глубокой рваной раной на голове.

Я слышу, что кто-то просит отойти назад, но не обращаю на это внимания:

— Это моя девушка, черт подери! Что случилось? Почему… почему она не дышит? — Никто мне не отвечает. — Харлоу, малышка, ты слышишь меня? Пожалуйста, проснись, крошка, и посмотри на меня! Я здесь. С тобой все будет хорошо, — касаюсь ее руки, и это все, что мне позволяют сделать, прежде чем снова оттащить меня.

— Сэр, мы должны отвезти девушку в травмпункт. Она была в воде некоторое время, прежде чем береговая охрана вытащила ее. Мы должны помочь ей сейчас. Пожалуйста, отойдите в сторону и дайте нам делать свою работу!

Я смотрю на медработника. Если он думает, что я брошу Харлоу в такую минуту, то глубоко ошибается. Слезы градом льются из моих глаз, и я не успеваю их вытирать. Беру Репку за руку и говорю, что еду с ними. Я вижу Портера, который обнимает Уиллоу и Теа. Кричу ему, что еду вместе с Харлоу в машине скорой помощи.

— Мы поедем прямо за тобой.

Мне мерещится, что я слышу его слова.

Медики вкатывают носилки с Харлоу в машину, и я следую за ними.

В пути я слышу слова, которые пугают меня.

Кодирование.

Нереагирующая.

Интубировать.

Врачи кладут какой-то прибор на грудь Харлоу, и ее тело дергается, а я плачу сильнее. Я не плакал с тех пор… Я не могу даже вспомнить, когда в последний раз делал это.

Харлоу — любовь всей моей жизни, и я так боюсь ее потерять… Снова… Она бледна, ей вставляют трубку в горло, ее прекрасные волосы все в крови. Все, что я могу сделать, это сидеть здесь и смотреть на то, как ее пытаются вернуть к жизни. Врачи тычут в нее иголками, поднимают ей веки и светят в глаза. Они тычут и толкают, и разговаривают на языке, который я не понимаю. Машина скорой помощи несется так быстро, как будто мы находимся в смертельной опасности. Я чувствую каждый ухаб на дороге. Мое тело подпрыгивает вверх над сиденьем. Мне не дают держать Репку за руку. Они не дают быть рядом с ней. Я не могу ей помочь. На этот раз я не могу ей помочь.

Эпилог

Неделя четвертая

Круз

Я не отхожу от Харлоу ни на минуту. Сплю в кресле рядом с ее кроватью. Белла и Тони приносят мне новую одежду каждые несколько дней. Я моюсь в десять часов, потом приходит физиотерапевт, чтобы позаниматься с Репкой. Не хочу мешать им, поэтому выхожу на улицу, чтобы несколько минут подышать свежим воздухом. Я не остаюсь слишком долго. Что, если она проснется, а меня нет?

В полдень медсестры приносят мне ланч, но я никогда не ем его. Макс и Портер принесут мне сэндвич, когда придут нас навестить. В час дня заходят медсестры и купают мою девочку. Когда они заканчивают, то мне остается только причесать ее.

Это моя работа.

Я обычно провожу полчаса, делая это. Это расслабляет меня. Чувствовать ее волосы в своих руках.

Потом я обычно дремлю с двух до без пятнадцати три.

Ординаторы приходят, чтобы оценить ее состояние, и будят меня, и у меня появляется возможность выйти в холл.

Около четырех я захожу в свой онлайн-класс и немного делаю домашнее задание.

Я потерял работу, потому что отказался покидать Харлоу, но все хорошо. У меня есть некоторые сбережения. И мне сказали, что я всегда найду работу, как только буду готов к этому. Я покинул свои апартаменты. Мои вещи сейчас у Тони и Беллы.

Слова «часы посещения» не существуют в моем мире. Больница — мой временный дом до тех пор, пока Харлоу не покинет ее.

Мама Харлоу ночует в доме, который арендовал ее папа, когда случился несчастный случай. Все остальное время она сидит здесь со мной, рядом со своей дочерью, от заката до рассвета. Отец Харлоу здесь почти столько же. Кроу тоже здесь каждый день. Он решил взять академический отпуск и временно переехал сюда. Брат Репки снова начал со мной общаться, когда я все ему рассказал. Выложил всю правду, после нескольких ударов по моей физиономии, которые я позволил ему сделать.

Я разрешил ему проклинать меня, изрыгать в мой адрес ненавистные слова, которые я заслуживал. Родители Харлоу никогда не спрашивали, почему я сделал то, что сделал. Они поняли. Они были в такой ситуации. И скажу вам, что будь я Эвелин Ханнум, то ненавидел бы себя, потому что после всего случившегося Джо и Аннабет разругались с ней, а она сказала им, что ее больше нет для них. Включая и Грету тоже.

Кстати, Грету беременна, так что они с мужем приезжают только раз в неделю, чтобы увидеть Харлоу. Было бы что видеть…

Харлоу начала дышать сама неделю назад, и эту ужасную трубку наконец-то вытащили из ее горла. Теперь осталась только тоненькая беленькая трубка, которая идет через ее нос и вниз по горлу. Это питание, которое ей нужно. Все те трубки, которые были к ней прикреплены, выглядели как из научно-фантастического фильма. Вы бы с трудом увидели ее прекрасное лицо. Повязку с головы сняли и швы удалили. Рана прекрасно заживает, или врачи просто мне так говорят. У Харлоу все признаки мозговой активности, и это чудесно. Ее ноги… Это другая история. Они были слегка покалечены. Большего мы не узнаем, пока она не проснется, но по мнению медиков, у нее нет повреждения спинного мозга.