Я был так недоволен поведением моего капитана, который продолжал жаловаться на гнилость корабля, часто приносил мне куски гнилого дерева в руках, показывая его офицерам и матросам, он также мешал выполнению всяческих обязанностей, поэтому то, что не были даны сигналы, случилось по его небрежению. Я приказал ему прекратить исполнение обязанностей капитана до момента, когда корабль прибудет в порт, он выслушал это с величайшим спокойствием , только попросил разрешения поблагодарить меня. Сделав это, он отправился спать, думая, что ему посчастливилось освободиться от своих обязанностей 380. На следующее утро «Африки» уже не было видно381. В 3 часа пополудни мы были вблизи Дувра и легли в дрейф, чтобы к нам могла подойти лодка, с которой я отправил письмо его превосх. господину Мусину-Пушкину382, чтобы сообщить ему о своем прибытии и о том, что я разлучился с эскадрой и что я должен как можно скорее прибыть в Плимут, который был назначен местом рандеву эскадры на случай разлучения. При попутном ветре мы проследовали через пролив и на следующий день были рядом с Бичи-Хед383, а день спустя увидели остров Уайт. Ветер переменился на западный. Я попробовал идти к Спитхеду, но ветер поменялся на северо-восточный, я сделал еще попытку направиться в Плимут и дошел до Портленда, когда ветер опять поменялся и начал дуть на WSW. Мы дрейфовали всю ночь, и на следующее утро ушли к острову Уайт. В 8 утра увидели мыс Данноуз384 на расстоянии от нас в 5 лиг. В 6 вечера того же дня мы встали на якоре в Спитхеде. 21/1 января 1770 г. На следующее утро я как раз собирался спуститься на берег и ожидать адмирала, когда капитан английского военного корабля встал почти у моего борта, я вышел на мостик, когда офицер заговорил со мной и сказал, что он прибыл сообщить мне, что адмирала нет в Спитхеде, но что он оставил приказы обращаться с нами со всем почтением так, как с его военными кораблями, он также хотел узнать, собираюсь ли я салютовать. Я ответил, что я собирался сойти на берег выразить свое почтение командующему офицеру и договориться о количестве выстрелов [салюта], которые должен получить в ответ. Капитан Филдинг ответил, что согласно отданным приказам надо отвечать на 2 выстрела меньше. Я повторил его слова: «на два выстрела меньше» , и капитан Филдинг ответил: «Да, на два выстрела меньше». С самого начала я пригласил его подняться на борт*, ([на поле приписано:] *намереваясь салютовать ему как капитану девятью выстрелами*), но он вежливо отказался, так как считал, что это задержит мой спуск на берег. Он увидел мою шлюпку, которую я приказал привязать к кораблю. В соответствии с моей инструкцией я спустил свой флаг, как только мы вошли в Северные моря (N. seas) и корабли моей эскадры также спустили вымпелы. Я поэтому имел установленными только флаг (еnsign) и гюйс. Я тотчас же приказал, чтобы, как только корабль разблокирует мой бот, салютовать вице-адмиральскому флагу 13 выстрелами, что и было сделано, а в ответ были выпущены 11. Как только я спустился на берег, я отправил следующее письмо его превосходительству Мусину-Пушкину: «Не Тронь Меня», Спитхед, 22/2 января 1770 г. Сэр, Ветер, на котором мы понеслись после Дувра, продолжался не достаточно долго, чтобы можно было достичь Плимута, поэтому мы вернулись к этому порту [якорной стоянке Спитхед] прошлой ночью, и я опасаюсь, что нам будет необходимо войти в гавань, чтобы осмотреть днище корабля. Офицеры и нижние чины все еще предполагают, что корабль действительно ударялся о песчаное дно при Эльсиноре, это противоречит моему мнению, но, если что-то серьезное произойдет по другой причине, винить будут меня. Так как, по всей видимости, нам придется ждать остальных судов эскадры, это можно сделать без потери времени. Кроме того, если «Святослав» прибудет, на нем необходимо будет разгрузить чугунный балласт и переместить его по моим указаниям, чтобы он лучше шел под парусами. Я с сожалением сообщаю Вашему превосходительству, что поведение офицеров, не обращающих внимания на сигналы и не имеющих должных навыков, является единственной причиной того, что со мной не пришла оставшаяся часть эскадры. Я надеюсь, что существует возможность отправить больных в госпиталь Хаслер385 для того, чтобы проветрить корабли, привести их в порядок и содержать их в чистоте, так как на борту находится на 150 человек больше, чем положено по комплекту, не говоря о значительном числе сухопутных офицеров с багажом, седлами и личным снаряжением кирасиров. Имею честь оставаться Д. Э. Переведено386. На третий день после моего прибытия появился русский курьер, посланный в Плимут и ожидавший, что я прибуду туда. Он привез мне пакет со следующим письмом от его сиятельства графа Панина: Санкт-Петербург. 20 ноября/1 декабря 1769 г. 387 Я получил, сэр, оба письма, которые Вы удостоили меня честью написать из Эльсинора 19 и 26 прошлого месяца. Я представил их Ее императорскому величеству, как и рапорты, которые Вы мне написали относительно состояния кораблей, с которыми вы прибыли на тот рейд. Хотя медлительность тех, что оставались позади, лишила нас удовлетворения узнать, что все Ваши объединенные силы собрались в месте рандеву и что Вы должны поднять паруса со всей Вашей эскадрой, чтобы продолжать Ваше плавание, мы имеем не меньше причин для одобрения Ваших стараний и усердия, показанных Вами на благо службы. Ее императорское величество в этой связи в особенности выказала удовлетворение и приказала мне сообщить Вам от ее имени, что она одобрила шаги, согласованные Вами и господином Философовым, ожидать 8 или 10 дней остальных судов Вашей эскадры и после того отправляться с ними или без них, для того чтобы привести эскадру в какой-либо порт в Англии, где Вы будете ожидать следующих приказаний от двора. В соответствии с полученными известиями, с тех пор как я Вам писал об этих судах, «Африка» и «Святослав» оказались на плаву в хорошем состоянии на пути к Зунду, поэтому я надеюсь, что они присоединятся к Вам до Вашего отбытия из Эльсинора, или по меньшей мере они Вас догонят в одном из английских портов. Таким образом, сэр, Вы можете ожидать их там. Что касается «Чичагова», Вам незачем думать о нем, мы слышали, что он разбился у берегов Швеции, люди с него спаслись, а также некоторая часть его грузов. [Корабль] «Тверь», который добрался почти до рейда Данцига, из‐за того что лишился мачты, вернулся в Ревель, за этот поступок офицер в настоящее время предстал перед военным судом и ему будет определено образцовое наказание388. Уже слишком поздно для этого корабля отправляться следом за Вами до весны, но этот корабль еще к Вам вернется. Я получил от императрицы приказания дать Вам знать настоящим письмом, что Вы, сэр, после того как произведете необходимый, по Вашему мнению, ремонт кораблей, прибывших с Вами в Англию, продолжите плавание, назначив рандеву в том месте, которое Вы, сэр, сочтете достойным для тех, кто останется позади, или для тех, кто, прибыв после Вас в Англию, будет там оставаться для некоторых починок. Мы хорошо понимаем, что Вы окажетесь в Средиземноморье только с частью Ваших сил, мы не сможем ожидать того же эффекта, как если бы Вы пришли со всеми, но Ее императорское величество только требует возможности этого, и она уверена, что Вы это исполните. Существуют средства, которые я собираюсь объяснить Вам для того, чтобы обеспечить некоторым образом количество Ваших кораблей. Я придерживаюсь мнения, что Вы правильно поступите, наняв их, где найдете. Этот пункт в Вашей инструкции оставлен на Ваше усмотрение, и граф Орлов имеет приказы прислать необходимые патенты. Эту помощь мы можем скорее получить. Я повторяю Вам, сэр, то, что имел честь сказать и устно, что любое судно эскадры адмирала Спиридова, которое Вы встретите на пути, Вы должны принять под свое командование и заставить его сопровождать Вас в Вашем походе к месту назначения. Ваш опыт и Ваше усердие являются для нас залогом того, что Вы не упустите ничего, чтобы добиться лучших преимуществ из Вашего положения дел, поэтому при любой ситуации Вы можете во всем действовать с уверенностью в том, что получите апробацию Ее императорского величества. Я заканчиваю с искренней уверенностью в успехе Вашего предприятия и полагаю мои заверения в величайшем удовлетворении, с чем и остаюсь граф Н. Панин вернутьсяПримечательно, что С. П. Хметевский в своих Записках этот эпизод опускает вовсе, однако в Материалах для истории флота на основании судовых журналов отмечается, что 17 декабря (ст. ст.) «По приказу контр-адмирала командир корабля капитан Хметевский арестован в каюте с постановкою при ней часового, а командование поручено капитан-лейтенанту Козлянинову словесным приказом» (МИРФ. Ч. 11. С. 445). Однако уже 22 декабря по прибытии на Портсмутский рейд Хметевскому будет возвращено право командовать кораблем. Хметевский считал, что Элфинстону наговаривали на него «небылицы» и неправильно переводили его слова (см.: Россия в Средиземноморье. С. 580). вернуться18 декабря фрегат «Африка» получил повреждение руля и отстал. 21 декабря он стал на якорь у острова Норд-Фольма, где находился по январь 1770 г. (МИРФ. Ч. 11. С. 445). вернутьсяМусин-Пушкин Алексей Семенович (1730–1817). С конца декабря 1765 г. по июль 1768 г. – посланник (полномочный министр) в Великобритании, затем на короткое время (1768–1769) полномочным министром в Лондон был прислан граф Иван Григорьевич Чернышев, заключавший соглашение с Элфинстоном об условиях его приглашения на русскую службу, однако в августе 1769 г. Чернышев был назначен вице-президентом Адмиралтейств-коллегии и отозван из Лондона, и Алексей Семенович Мусин-Пушкин, формально переведенный на время в Гаагу, вновь стал полномочным министром в Великобритании на десятилетие (указ о назначении 12/23 августа 1769 г.; указ об отзыве 5/16 мая 1779 г.). Подробнее о роли А. С. Мусина-Пушкина в Лондоне см.: Кросс Э. Г. У Темзских берегов. Россияне в Британии в XVIII веке. СПб.: Академический проект, 1996. С. 34–35 и др.; Александренко В. Н. Русские дипломатические агенты в Лондоне в XVIII в. Варшава: Тип. Варшавскаго учебнаго округа, 1897. Ч. 2. С. 41–42, 387–390 и др. вернутьсяBeachy Head, Истборн – мыс на южном побережье Великобритании. вернутьсяDunnose – мыс на южном берегу острова Уайт. вернутьсяОфициальное название – Royal Hospital Haslar (в Портсмуте). вернутьсяРоссийский посланник А. С. Мусин-Пушкин отправил русский перевод этого письма Н. И. Панину, этот перевод имеет некоторые отличия в предлагаемой информации и трактовке событий: «Ветр, которым прошли мы мимо Дувра, недолго продолжался к сему месту, однако ж имели мы щастье прибыть, откуда нужно будет воитить в Портсмутскую Гавань, чтоб исправлятся, да и в док надобно будет, может быть, иттить, чтоб корабль окиловать, потому что по капитанскому репорту он на Эльсинорском рейде четырнатцать раз о землю ударился. Естли б время годовое дозволило, чтоб осмотрен был и в Копенгагене, но поздно было. Что до меня касается, видя, [что] по сем случае более течи в карабле не зделалось, как прежде я думаю, что он ничего или мало очень повредился. Не взирая на сие, все офицеры и служители объемлены страхом о великом онаго повреждении. Чаятельно, нам нужно будет поджидать других кораблей, и так между тем о килование нашего корабля ничему бы не препятствовало. Когда Святослав карабль прибудет, то его совсем выгрузить надобно, дабы баласт его перекладывать, как я укажу, чтоб он не валок был и плотнее на воде лежал. Сожалею объявить Вашему превосходительству, что прочия карабли со мной, действительно, не находятся по притчине, что командиры их не внимали моих сигналов и в ночное время не шли под довольными парусами. Ежели возможно, я надеюсь, что получено будет позволение больных наших в Гаслерской госпиталь здесь впустить для востановления их здоровья и для прочищения карабля, потому что у них на карабле сверх комплектных находится сто с лишним человек» (АВПРИ. Ф. Сношения с Англией. Оп. 35/6. Д. 231. Депеши Мусина-Пушкина Н. И. Панину за январь–апрель 1770 г. Л. 3–3 об.). вернутьсяПисьмо на французском сохранилось: РГА ВМФ. Ф. 179. Оп. 1. Д. 148. Л. 314–317. вернутьсяРапорты Адмиралтейств-коллегии о возвращении «Твери» в Ревель и о потере «Чичагова» см.: РГА ВМФ. Ф. 179. Оп. 1. Д. 145. Л. 82–84. |
