– Как же его смерть могла снять грехи с других людей?

– Не знаю. Так говорят в церкви. Но мы не очень-то часто туда ходим. Я никогда не спрашивала, – так же спокойно и прямо ответила Кристен.

Это мне в ней и нравилось: она никогда не виляла, не отмалчивалась, всегда говорила, что думает. Если чего-то не знала – тоже прямо об этом говорила. Я наслаждался разговорами с этой пугающе умной и безжалостно честной девочкой. Пожалуй, втайне был немного в нее влюблен, хоть и не признавался в этом даже самому себе. Влюбиться в американку значит предать свою культуру, а это было для меня немыслимо. Стать для нее послом ислама – да. Стать ее парнем… нет, невозможно!

Я решил вернуться к изначальной теме.

– На самом деле, я думаю, Иисус не умер на кресте.

– Это почему? – спросила она, явно заинтересованная.

Тут я выложил свой козырь:

– Это ясно из Библии.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну смотри. Прежде всего, мы знаем, что Иисус не хотел умирать на кресте. Он молился Богу в Гефсиманском саду и просил, чтобы Бог пронес эту горькую чашу мимо него. Очевидно, горькая чаша – это скорая смерть на кресте. Иисус молился об этом всю ночь, и так сильно, что на лбу у него выступил кровавый пот.

Тут я умолк и подождал, пока Кристен кивнет в знак согласия. Она кивнула.

– Не знаю, как ты, но я думаю, что Бог любил Иисуса. Разве мог он оставить его молитву без ответа? Кажется, и в Послании к Евреям об этом говорится. Так или иначе, когда Иисуса распяли – если ты посчитаешь, то сама увидишь, что на кресте он провел не более трех часов. Это слишком мало, чтобы умереть. Некоторые жили на крестах по несколько дней. Его слишком быстро сняли.

Кристен задумалась. Я сделал паузу, ожидая, пока она задаст очевидный вопрос:

– А почему его так быстро сняли?

– Это и объясняется в Библии! Спасти его приказал Пилат. Жена Пилата видела вещий сон и умолила мужа не отдавать Иисуса на казнь. Он решил убедить иудеев, что Иисус казнен, но потихоньку его спасти. Это Пилат приказал снять Иисуса с креста и спрятать в гробнице.

Тут я замолчал, увидев, что у Кристен явно появилось какое-то возражение:

– Но ведь ученики потом, когда его видели, думали, что он восстал из мертвых! Как это могло быть, если они сами сняли его с креста и видели, что он жив?

– Я ведь не сказал, что его сняли ученики. Это были Иосиф Аримафейский и Никодим. Пилат не мог допустить, чтобы его увидели вместе с учениками – тогда люди догадались бы, что он помогает Иисусу. Поэтому он договорился с Иосифом Аримафейским и Никодимом. Иосиф взял Иисуса и положил в гробницу, а Никодим купил сотню фунтов алоэ и других целебных средств, вместе с льняными пеленами, чтобы его вылечить. Иисус провел в гробнице три дня и, по воле Божьей, исцелился.

Но тут Кристен задала вопрос, до сих пор не приходивший мне в голову:

– А зачем Богу все это понадобилось? Если Он решил спасти Иисуса – зачем пошел на такие хитрости, почему просто не забрал его на небеса на несколько дней раньше?

Хороший вопрос! Под таким углом я до сих пор не смотрел на дело. Однако ответ знал: почему Аллах хотел, чтобы Иисус продолжал жить, знали все в нашем джамаате.

– Иисус сам говорит, что послан к потерянным овцам дома Израилева. Потерянные овцы – это те еврейские колена, которые рассеялись по Азии и образовали там иудейскую диаспору. Аллах спас Иисуса от смерти на кресте, чтобы он мог отправиться туда и преобразить там иудаизм так же, как в Израиле.

Увлеченные разговором, мы и не заметили, как автобус начал наполняться школьниками. На сиденье перед нами сел мальчик на класс младше; некоторое время он внимательно к нам прислушивался, но затем презрительно фыркнул и, громко сказав: «Какая чушь!» – отвернулся.

«Будь ему что возразить, – подумал я про себя, – он бы возразил. Но истина заставляет ложь умолкнуть».

Кристен тоже это услышала и взглянула на меня, чтобы узнать, не обижен ли я. Я обижен не был, но она все равно сказала громко, покосившись на этого мальчика:

– По-моему, очень интересно! Спасибо, что ты мне рассказал!

Теорию, которую я изложил Кристен, так называемую теорию обморока, разделяют многие мусульмане, как ахмади, так и неахмади. Ее любят мусульманские апологеты, те же Ахмад Дидат и Шабир Алли. Сложилась она в конце XVIII века, в эпоху Просвещения, когда мыслители начали искать воскресению Иисуса различные естественные объяснения. Мусульмане, тот же Мирза Гулам Ахмед, добавляли к этой истории волю Божью, убедительно объяснявшую, почему Иисус не умер на кресте. Их аргументация вкратце звучит так: «Если Бог мог совершить великое чудо, воскресив Иисуса из мертвых – почему же не мог он совершить чудо поменьше и просто не дать ему умереть?»

Однако теорию обморока придумали не мусульмане, и большинство мусульман ее не разделяет. Большинство верит в теорию подмены. Еще в начале истории ислама сложилось мнение, что вместо Иисуса на кресте был распят кто-то другой: Аллах придал этому другому человеку облик Иисуса и сделал так, что его приняли за Иисуса и распяли. Так мусульмане истолковали стих Корана: «Они не убили его и не распяли, а это только показалось им»[21].

Естественно, сразу встает вопрос: кого же казнили вместо Иисуса? На это отвечают по-разному. Некоторые говорят: это был некий благочестивый юноша, добровольно вызвавшийся умереть за Иисуса. Другие: это был Симон Киринейский, тот, что нес крест. Наконец, третьи говорят, что Аллах придал облик Иисуса Иуде – и так предатель понес свое наказание. Эта последняя версия сейчас, пожалуй, наиболее популярна.

Еще один внутриисламский спор касается вознесения Иисуса. Коран учит, что «Аллах вознес Иисуса к себе», поэтому мусульмане верят в его вознесение на небеса и последующее возвращение[22]. Так что большинство мусульман, как и христиане, ждут второго пришествия Мессии. Но наш джамаат с этим спорил, поскольку Мессией называл себя наш лидер, Ахмад. Опираясь на Библию, он показывал, что иудеи ошибочно ожидали возвращения с небес Илии, Иисус же доказал, что этим вернувшимся Илией был Иоанн Креститель. Так же и ныне мир ждет возвращения Иисуса, не зная, что он уже вернулся в самом Ахмаде.

Разумеется, я отстаивал именно то, чему учил мой джамаат, так что защищал и теорию обморока, и идею о том, что вместо вознесения Иисус отправился в Индию и умер там в глубокой старости[23]. Чем больше я делился своими взглядами, тем больше утверждался в вере, и проповедовал все чаще и все смелее по мере того, как замечал, что никто не может мне возразить. Я чувствовал, что овладел половиной аргументации, необходимой, чтобы стать хорошим послом ислама, и полагал, что справиться со второй половиной будет еще легче. Так оно и оказалось.

Подробнее о взглядах мусульман на распятие Иисуса читайте в книге «Нет Бога, кроме Единого» (No God but One), часть 6: «Умер ли Иисус на кресте?»

К десятому классу моя жизнь довольно сильно изменилась. Я начал гораздо больше времени проводить с друзьями – и в школе за разными занятиями, и болтая по телефону. Начал обращать намного больше внимания на свою одежду, за что не раз выслушивал упреки от Амми. Даже просил Амми купить мне контактные линзы вместо очков, чтобы развеять сложившуюся у меня в классе репутацию «ботана» – но тщетно.

Притяжению западной культуры было все труднее сопротивляться. Родители не позволяли мне ни ночевать у друзей, ни ходить на школьные дискотеки. Однако мы с друзьями все больше сближались, и было очень обидно, что всем этим они занимаются без меня.

Но я по-прежнему гордо «представлял ислам», особенно когда меня прямо спрашивали о моих религиозных взглядах – как произошло однажды на уроке латинского языка.