— С началом учебного года много разных, — девушка спустилась и остановилась напротив него, не отрывая взгляда. — Ты ведь учился здесь, — она решила, что он пришёл посмотреть на школу и посвятить время воспоминаниям. Не ради неё ведь он здесь.

— Да, и Тензо сказал, что ты тут работаешь учителем японского.

— Только не говори, что ты…

— Всё верно, — перебил Хатаке, на секунду закрыв глаза. — Пройдёмся?

Комацу поверить не могла в происходящее, а потому не в состоянии была вымолвить хоть слово — ком предательски встал поперёк горла, а язык словно онемел. И на сердце было неспокойно. Она лишь безмолвно шла по левую сторону от мужчины к воротам, погрузившись в раздумья. В голове творился немыслимый хаос: десятки вопросов настойчиво кружили в ней и не позволяли сосредоточиться хоть на одном из них, сфокусировать внимание. Миновала минута, прежде чем она осмелилась поднять взор на Какаши, и сквозь беспорядочного потока розовых лепестков он увидел её задумчивый, обеспокоенный образ. Он знал, что для неё это больше, чем неожиданность, ведь целых три месяца он не появлялся в её жизни. И сейчас почему-то пришёл, выяснив её место работы.

Он для неё настоящая загадка.

— Я подумал, что будет неплохо встретиться, — неловко начал Хатаке, прервав порядком затянувшееся молчание.

— Зачем? — тихо вымолвила Комацу. — Мы уже поговорили, всё решили тогда, поняли, что всем так будет удобно.

— Не обманывай себя, Сидзуна, — устало вздохнув, твёрдо сказал мужчина и на секунду решил, что это будет сложнее, чем он предполагал.

— Ты не прав, Какаши. Со мной всё хорошо, — её глаза опустились под ноги, а это означало, что она не собирается поддерживать зрительный контакт по ряду причин. — К тому же совершенно не нахожу смысла ворошить прошлое…

Он остановился перед блондинкой и положил согревающую ладонь на её плечо, чем привлёк своё внимание в очередной раз:

— Не вижу, что тебе хорошо.

Неужели ему и правда это так важно? Очень не похоже на него.

Задумавшись об этом, она поджала губы и чуть вздрогнула от настигнувшего её холода. Волнующий волосы ветер до мурашек пронизывал её тело, одетое явно не по погоде. Какаши снял пальто и накинул на плечи Комацу, чем вызвал только большее недоумение.

— Не нужно, правда, — снова эта фальшивая улыбка, которую Какаши видел насквозь. Он знал, что блондинка скрывает свои истинные чувства во избежании неловких разговоров или дополнительных неудобств в его адрес. А оттого становилось немного не по себе. — Я не хочу причинять тебе боль. Лучше… уходи, — и снова её глаза устремились к земле, усыпанной бархатными лепестками. Ветер только усилился и вскружил их так, будто получал особое удовольствие от этой бесконечной игры.

— Нет, Сидзуна, — Какаши заправил прядь волос за ухо девушки, заметив, какой тёплый оттенок они приобрели на закате. И как на её макушке пристроилась пара маленьких лепестков. — Посмотри мне в глаза. — Блондинка вздрогнула на этот раз от его тихого, умиротворённого голоса и послушно подняла взгляд на его лицо, которого так и хотелось коснуться, но рука не поднималась сделать это. — Я не уйду.

— П-почему? — она вновь почувствовала себя наивной юной девочкой, которая вот-вот завалит Хатаке неуместными или глупыми вопросами, которая готова разрыдаться, уткнувшись в крепкое плечо, и забыться. Только теперь от счастья. От осознания, что он, единственный, по кому тосковало сердце, наконец протягивает ей руку, зовёт за собой, призывает отойти от пережитого. Принять. И так неразумно было бы отворачиваться, отказываться от того, чего требовала душа.

— Хм, — задумался на мгновение Какаши и подарил ей тёплую улыбку. — Потому что не хочу уходить.

В уголках её глаз блеснули слезинки — и всё-таки это произошло, не удержалась. В порыве чувств Сидзуна бросилась в объятия мужчины и обняла его так крепко, как только могла, в страхе, что его безвозвратно унесёт этот холодный весенний ветер вместе с лепестками сакуры. А ей лишь останется вспоминать о нём… Тепло её тела Какаши по-особенному согревало, а потому он умиротворённо закрыл глаза, вдыхая аромат её мягких волос.

Стиснув зубы, она прижималась плотнее, сминала пальцами рукава его рубашки, негромко всхлипывая, и молилась о том, чтобы это мгновение никогда не кончалось.

— Не уходи…