– Это неважно. У тебя есть еще какие-то вопросы ко мне?

– Нет, – быстро ответила она. Хотя вопросов было много, но она никогда не решилась бы их задать.

– В таком случае, иди. Молодец, что пришла, если есть вопросы, их всегда лучше сразу разрешить. И если еще появятся – приходи, спрашивай, не бойся. Хотя я хочу надеяться, что их не будет. И ты будешь доверять Локи. Как я. В конце концов, он здесь единственный, кому я могу доверять. Кроме моих воронов, конечно.

«Но как после этого доверять самому Всеотцу?» – думала Сиф, возвращаясь к себе.

Сознавать, что мудрый и справедливый король, на котором держалось благополучие всех Девяти Миров – на самом деле хитрый провокатор, а Локи – всего лишь послушная марионетка в его руках, было тяжело. Локи! Бог обмана! Самый сильный маг и хитрый интриган! Даже он позволил себе лишь воспользоваться тем, что осталось в остатке после осуществления планов отца и подобрал девушку, судьбу которой тот походя сломал. Себя же Сиф ощущала и вовсе безмолвным реквизитом в этом представлении. Кто наделяет дубинку в руках Арлекина словами?

И впервые в жизни она ощутила острое желание напиться. Или отправиться в Лас-Вегас и играть, играть ночь напролет… А она еще тогда обижалась на Локи!

Но ничего этого она, конечно, не сделала. И даже постаралась сделать вид, что ничего не происходит. И даже поругалась с Фандралом, когда он снова начал рассказывать сплетни про Сигюн.

Саму Сигюн она увидела несколько дней спустя. Локи привел ее с собой на ужин в общую столовую, где познакомил с братом и Троицей. Тор девушку сразу же одобрил и даже начал за ней ухаживать, насколько можно ухаживать за избранницей брата, не вызывая его ревности. Впрочем, Локи не ревновал. Он весело болтал, рассказывал какие-то анекдоты, показывал фокусы, подшучивал над Троицей, отпускал шпильки в адрес Сиф (понятные только им двоим) и всячески наслаждался хорошим вечером. Сигюн скромно сидела рядом и молчала, односложно отвечая, только если обращались непосредственно к ней.

«Ничего, освоится, она еще всем тут покажет», – подумала Сиф, вспоминая свой разговор с провинциальной девочкой, кажется, куда более прагматичной и циничной, чем она была в свое время, а может, и есть сейчас. И почему-то это наблюдение Сиф не понравилось.

И как она ни старалась убедить себя, что это не ее дело, и что Локи наверняка будет счастлив с такой женщиной, как Сигюн, и надо порадоваться за него, ее неприязнь к ней не уменьшалась.

А вскоре после этого Тор со своей компанией целый вечер обсуждали предстоящую женитьбу Локи (которая по словам Тора была уже делом решенным), и ей вообще захотелось убить обоих. Конечно, надо было не слушать их болтовню, обильно приправленную пошлыми шутками, но уйти почему-то не получилось.

И когда пару дней спустя Сиф случайно столкнулась с Сигюн в саду, вместо того, чтобы пройти мимо, вежливо кивнув в знак приветствия, окликнула ее.

– А вас поздравить уже можно? – мило улыбаясь, спросила Сиф.

– С чем?

– С новой помолвкой.

Сигюн смущенно опустила глаза.

– Об этом все уже говорят?

– Золотой Чертог очень невелик, если подумать, – сказала Сиф.

– Мы еще не объявляли… Мы с Ло считаем, что надо выждать какое-то время, для приличия… Ради памяти Теорика.

«Ло?!» – Сиф огромным усилием воли заставила себя сохранить вежливую улыбку.

– А просто спать с убийцей своего жениха вы не считаете неприличным? – поинтересовалась она.

– Я вроде с вами не сплю, – Сигюн кинула на нее быстрый и хитрый взгляд. Маленькая лиса!

– Я всего лишь солдат. Солдаты редко исполняют свою волю, чаще волю тех, кто их посылает: королей и принцев.

– На что вы намекаете? – Сигюн остановилась перед ней и посмотрела в глаза.

– Я не намекаю, я вам прямо говорю: убийство вашего жениха было подстроено Локи. Он дал той валькирии заколдованную зеленую ленту и спровоцировал ссору. Он сам мне признался в этом недавно. Я, к сожалению, так же как и вы попалась в тот день в его ловушку и была вынуждена выйти на поединок и убить Теорика. А Локи смотрел, делая вид, как ему ужасно жаль, а в глубине души смеялся над всеми нами, его марионетками. Вы не знали этого, когда давали ему согласие стать его женой?

По лицу Сигюн было ясно, что не знала. Даже не думала.

– Зачем? – спросила она. – Зачем он это сделал?

– От скуки, – Сиф развела руками. Выдавать тайные планы Всеотца она совершенно не собиралась. – Может быть, чтобы заполучить вас…

– Неправда. Мы с ним не виделись ни разу до того, как он назначил поединок. Зачем ему устраивать все это ради женщины, которой он не видел?

– О! Локи же бог обмана! Не говорите, что вы не знали и этого! Он вполне мог пробраться под чужой личиной в ваш дом. Вы даже не знали, что это он.

Сигюн задумалась, что-то вспоминая, потом решительно мотнула головой:

– Это неправда. Он не стал бы идти на такую подлость ради того, чтобы завоевать женщину. Если бы он захотел жениться на мне, он мог бы просто сделать мне предложение. Мой отец разорвал бы помолвку с Теориком ради родства с принцем. Особенно, если бы я сама попросила его о том же. Локи, конечно, не образец добродетели, но бессмысленная жестокость ему несвойственна.

– А если это месть? – предложила Сиф другой вариант.

– Кому?

– Мне.

– За что?

– Он любит меня, – сказала Сиф. – Давно уже. Он хотел жениться на мне. Но я отказала ему… Потому что… Потому что валькирии замуж не выходят. И он до сих пор не может мне этого простить. Там, в Норнхайме, когда мы стояли на стене и смотрели, как подъезжает ваш свадебный кортеж, он практически признался мне в этом. И даже не скрывал, что предпочел бы погулять на собственной свадьбе со мной в качестве невесты.

– И вы ему опять отказали? – поинтересовалась Сигюн дрогнувшим голосом.

– Да.

– Почему?

– Ну… я же… – Сиф чуть замялась, недовольная, что девчонка снова заставляет ее повторять, что валькирии замуж не выходят.

– Вы его не любите? – спросила Сигюн, как будто удивляясь, что его можно не любить.

– Мы не пара, – объяснила Сиф. – Мы слишком разные. Мы никогда не сможем понять друг друга. Я воин, он интриган и игрок. Я никогда не знаю, врет он или говорит правду, использует меня в каких-то ведомых лишь ему целях или действует искренне. Я устала от этого. Вот Тор, его брат, простой и понятный, мне с ним очень легко всегда. А Локи…

– Локи тоже понятный. Если ему верить.

– Верить! Ты просто слишком мало с ним пробыла. Ты не знаешь, с какой легкостью он может лгать. Тебе говорит одно, другому – другое. А сколько раз было, когда я просила его придумать какую-нибудь историю, чтобы никто не знал, чем мы занимались на самом деле, и он рассказывал так, что я сама начинала верить, что все так и было! Он играет фактами и словами ловчее, чем жонглер шариками! Ему не верит никто! Кроме Тора, и Тору от него больше всех достается, только Тор ему все прощает. Но даже Тор мне говорил в свое время, чтобы я не слишком верила его брату! И не он один. Все мне говорили это. Все!

– И вы решили их послушать? И теперь сами предостерегаете меня, чтобы я пошла по вашим стопам?

– Чтобы не пошла, – поправила ее Сиф.

Сигюн усмехнулась.

– Спасибо за предостережение.

С этими словами маленькая асинья развернулась и пошла прочь, оставив Сиф гадать, достигли ее слова цели или нет.

Почему-то ей казалось, что нет. Почему-то у нее опять возникло чувство, почти забытое, которое она часто испытывала, когда только начинала упражняться с глефой. Вроде бы ты бьешь, и вроде бы удар точный, а второе лезвие твоего собственного оружия впивается в тело. «Это коварное оружие. Двуличное. Простые воины не любят его за это, как не любят всех, кто использует хитрости».

Может быть, впервые за всю жизнь, Сиф пожалела, что, польстившись на необыкновенность, предпочла глефу простому и бесхитростному мечу…

====== Часть 9. (6) ======

Перед сном Сиф долго плескалась в ванне и после еще долго сушила и расчесывала волосы, втирала в них и в кожу разные бальзамы, некогда рекомендованные ей альвами. И думала о том, что надо бы сходить в Альвхайм, пополнить запас. Или в Мидгард, тамошняя косметика ей тоже была по душе, а может, за время ее отсутствия появилось и что-то новое… Давно она там не была. А Локи был и, наверное, еще не раз будет. Только все подарки, которые он привезет, он будет теперь отдавать Сигюн. И восторгаться мастерством смертных парфюмеров он будет, уже принюхиваясь к коже своей новой жены…