— У тебя проблемы с родителями?

— Зрите в корень, — Лиза выдавливает улыбку, отодвигаясь на край скамейки, чтобы освободить место старушке. — Я не спешу никуда. Не хочу идти домой. Мне там тошно. Всё бесит.

— Такое во многих семьях случается. Не переживай, всё наладится, — пожилая женщина достает из своего пакета контейнер с клубникой. — Ты не купила продукты. Вижу, что голодна. Угощайся.

— Спасибо.

— Я знаю, как это бывает, милочка. Однажды ты не выдержишь и сбежишь из дома. Если пойти будет некуда, можешь пожить в моем отеле. Он не пятизвездочный, комнаты на одного, но оснащены всем необходимым. Бизнес ведет мой сын, он вечно отсутствует из-за командировок, поэтому приходится вести его дела.

— Но мне платить нечем…

Старушка заговорщически подмигивает Лизе:

— Мы никому об этом не скажем.

— Вы так добры, мне прям неловко.

— Все люди разные, не надо грести всех под одну гребенку. Ты купила карту города, давай ее сюда. Я отмечу место, где расположен отель.

Вечно бежать от неприятностей невозможно.

Отец встречает ее на крыльце в обнимку с недопитой бутылкой пива.

— Что так долго? Где пропадала?

— В магазине была очередь.

— Всё купила по списку? — он лезет забрать пакет, но Лиза заводит его за спину. Недовольный звук, который испустил отец, не отличить от лошадиного фырканья. Смотреть на него невыносимо.

— Эта покупка для меня.

— Не понял.

— У тебя есть ноги, отец. Вместо того, чтобы накачивать организм спиртным, сходил бы за нормальными продуктами, — она засовывает руку в ветровку и сжимает карту с отмеченным отелем на ней.

Лиза со смерти матери подумывала сбежать от отца, но было некуда. Сейчас есть тот, кто о ней позаботится. Решение приходит не спонтанно. Она уйдет под покровом ночи, когда отец крепко заснет от дозы выпитого алкоголя. Ей плевать, каковы будут последствия. Больше терпеть этого нельзя.

— Кстати, отныне я готовлю только на себя. У тебя и руки есть. Представляешь? Ими можно пользоваться.

— Как ты смеешь так разговаривать с отцом?!

Задолбал.

========== Часть 6 ==========

В кулаке сжат вырезанный кусок карты — ее последняя надежда, ее спасение. Желание распрощаться навсегда с отцом, собрать вещи и покинуть родительский дом слишком велико. Она держится из последних сил, чтобы не сбежать налегке. Обстановка накаляется, грозясь выплеснуться в грандиозный скандал, который услышит целый квартал. Прославиться проблемной семьей не надо ни Лизе, ни ее отцу. Они не такая семья, чтобы выносить сор из избы; и без того уже стали главной темой для обсуждений, когда только переехали жить сюда. Соседи еще посчитают своим долгом сунуть нос, куда не попросят, позовут органы опеки и поставят семью Бёрков на учет. “Хорошее” после себя оставят впечатление.

Бессмысленно упрямо доказывать свою точку зрения, с пеной у рта твердить, что если ты родитель, ты не имеешь права управлять жизнью ребенка, не имеешь права приказывать. Ребенок — это человек со своим мнением, а не раб, лишенный прав и свободы.

Со стеной больше шансов прийти к консенсусу. Ричард из-за смерти жены совсем перестал считаться с дочерью. Как сказал — значит, надо сделать без возражений.

Лизе достаточно забот с исчезновением детей. Поиск убийцы для нее в приоритете. Вокруг творятся зверства, а бестолковые перебранки с отцом — сущие пустяки по сравнению с тем, через что приходится пройти похищенным детям. Лиза практически на сто процентов уверена: это не случайные исчезновения. По улицам разгуливает психопат, и раз, судя по сводкам, такое происходит каждые двадцать семь лет, дело первого убийцы продолжают его сумасшедшие фанаты.

Все последователи — ненормальные, помешанные на идее кумира.

Лиза слышит извечно недовольное сопение — отец в ожидании, когда дочь соизволит приготовить ему поесть. Котлеты выходят недожаренными, картошка — полусырой, но воля хозяина в семье не ждет. Ричард, не поблагодарив дочь, уплетает ужин за обе щеки. Девушка хотела было язвительно пожелать отцу не подавиться, как взглядом внезапно улавливает движение в разрезанной на части котлете. Внутри фарша шевелится что-то непонятное. При приближенном рассмотрении Лиза определяет, что это личинки. Маленькие, белые, отвратительные, извивающиеся личинки.

Какого…

— Не ешь это! — с криком она смахивает тарелку со стола. Дергаясь, словно поперек горла встала кость, Лиза наклоняется над мусорным ведром. Желудок в считанные секунды опустошается до последней капли.

— Сдурела?!

— От алкоголя ослеп? В котлетах личинки!

— Личинки? Откуда они могли взяться в еде? Ты же самолично готовила, — Ричард присаживаясь возле разбитой тарелки и расковыривает пальцем фарш. Чувствуя, как вновь подкатывает тошнота (боже, откуда столько еды-то?), Лиза зажимает рот. — Ничего тут нет. Смотри, всё чисто. Итак, какие наркотики ты принимаешь?

— Я ничем не травлю себя, отец!

— Смотри, — он заставляет Лизу сесть рядом, тянет за руку, но девушка брыкается, отказываясь снова смотреть на тошнотворную котлету. — Ну?

— Не могу…

— Как ты объяснишь то, что мы видим в тарелке разное?

Они были там! Я их видела!

Лиза отдергивает руку и уносится на второй этаж, переполненная решимости сбежать сегодня ночью. Не заботясь о сохранности внешнего вида одежды, девушка небрежно бросает необходимые вещи в дорожную сумку. Раньше она любила наряжаться: только на глаза попадалась симпатичная кофточка или милые туфли, Лиза умоляла мать купить это. В детстве просьбы иногда доходили до истерик. Да, Лиза обожала красивые наряды, в них она казалась себе куклой Барби — красивой, без единого изъяна, считая, что одежда может скрыть все недостатки. С возрастом придурство, как его назвала Лиза, прошло, девушка одевается в удобную и практичную одежду.

Скоротать время помогают книги. За чтением Лиза отвлекается от реальности, забывает о проблемах с отцом, перестает сомневаться касательно Дженнифер, не вспоминает о Пеннивайзе. Потребность в нем стремительно возрастает, как необходимость в ногах, чтобы ходить, или глазах, чтобы смотреть на мир.

С наступлением ночи она проверяет комнату Ричарда. Отец вырубился, его и залпом пушек не разбудить.

Покидая родной дом, люди стараются запечатлеть как можно больше предметов, навевающих светлые воспоминания. Лиза прожила в этом доме не долго, да и вспомнить нечего. Сплошная грусть и тоска. Она не оглядывается назад, пробираясь к входной двери в кромешной темноте. Спускаясь по ступенькам крыльца, девушка слышит знакомый звон, что привел ее в подсобку, где она впоследствии отыскала труп.

Пеннивайз выскакивает из кустов, чем нисколько не пугает Лизу. Она была уверена, что он появится в день ее ухода из дома.

Он всегда приходит к ней в трудную минуту.

На то и есть друзья.

Улицы свободны, ни единой души. Свет в домах соседей погашен. Город заснул. Не спит только эта странная парочка. Они одни, и от этого Лизу охватывает страх. Идеальная ночь, чтобы стать следующей жертвой маньяка. Трясущейся рукой она нащупывает руку Пеннивайза. Она не заметила, как он попытался отстраниться, когда она потянулась к нему, но игра идет полным ходом, нельзя отступать.

Большая ладонь цвета белее снега и по прикосновению такая же холодная сжимает теплую, вспотевшую ладошку.

— Достану карту…

— Еще успеется. Для начала, пирожочек, мы заскочим в другое место, — весело заявляет клоун. — Ты должна знать правду о своей подруге.

— Какую правду? О чем ты?

— Увидишь.

Они приходят к дому Дженнифер. Все двери заперты, даже со стороны кухни; под садовым гномом, где хранят запасные ключи, оказалось пусто. Под ковриком тоже не было ключа. Внутрь никак не попасть. Не успевает Лиза подумать о безвыходности ситуации, как Пеннивайз просто поворачивает ручку, и дверь открывается.

— Как ты…

Он показывает ей отмычку. Пока она проверяла гнома, клоун вскрыл замок. Девушка успокаивается, а то решила бы, что опять чудеса начали твориться. Пеннивайз шевелит пальцами, и отмычки исчезают. Обман зрения. Трюк искусного фокусника. Лиза купилась, в сущности, как все люди.