У лифта дожидается Альтрон. Без сопровождения никуда. Ну понятно. Я под колпаком.

— Еле ходишь. Донести тебя на руках?

В оцепенении смотрю на огромного робота. Челюсть сама отвисла — ее привычное положение. Каким образом? Он в лифте для перевозки людей не поместится. По воздуху? Я боюсь высоты.

— Это означает отказ?

Это означает: «Отстаньте от меня все».

— Танос в тюремном отсеке, с остальными?

— Естественно, столь опасного врага держат в другом месте. Выходи на тринадцатом этаже. Я тебя там встречу.

— Хорошо.

— Может, обезболивающее? Оно подействует.

— Потерплю.

Хватит тыкать в меня иглы.

Они сами не устают притворяться? Роботам легко, они не чувствуют. Но Старк. От Виктории набрался? Два сапога… Ох, черт. Я вновь напрасно обвинила его. Тони поплатился за свою доброту. Недаром говорят: не делай добра, не получишь зла. А если иначе не умеешь? Не можешь оставаться равнодушным к людским проблемам. Злодеем быть проще. Всё относительно.

Мышцы ноют, даже стоять подолгу не могу. Колени подгибаются. Когда боль пройдет?

В лифт уже который раз никто не заходит. Им пользуются избранные? Раз я одна доехала. Чужой не войдет. А я — своя среди чужих, чужая среди своих.

На входе, как было обещано, встречает Альтрон. Мы проходим через дверь, толщиной с дверь сейфа, которую ставят в банках. Вскрыть ее можно только взрывом бомбы, или у тебя есть оторванный палец с руки Тони.

— У вас десять минут.

— Я хотела бы поговорить с ним без свидетелей. Этот разговор только между нами, — обращаюсь к Тони, притаившемуся у темной стороны стены. — Я не стану помогать ему сбежать.

— Десять минут, — повторяет он за Альтроном. Я и с первого раза расслышала. Не надо обращаться, как с умственно отсталой. Уходя, Тони целует меня в висок. — Потом возвращайся в постель. Тебе нужен отдых.

Побегу, спотыкаясь.

— Итак, — деловито начинает Танос, сцепляя пальцы в замок. Он сидит в клетке, наподобие той, в которой содержат Питера с остальными заключенными, только эта посреди помещения. Титан без оружия и доспехов. На руке не красуется Перчатка Бесконечности. Подхожу к заранее подготовленному стулу. — Неудачно сошла с лестницы? — намекает он на мою хромоту.

— Итак, тебя поймали.

— Тебя тоже.

Сравнил, блин. Тю. До сих пор злится на обман с камнем? Мне тоже знакомо чувство предательства, но я стараюсь что-то с этим сделать, вернуть всё на свои места, а не тупо обижаться. На удар он отвечает ударом. Так разговор не получится. Не с того мы начали.

— Стрэндж обманывал меня долгое время. Он знал, что ценой победы над тобой будет моя прежняя жизнь. Я оставила там всё: родных, друзей, учебу, мечты. Он лишил меня всего. Я осталась одна в мире, полном безумия. Но тебе не понять чувств человека, каменная башка. У тебя и сердца, наверное, нет. Если бы ты любил Гамору, ты бы не сбросил ее со скалы для получения камня Души.

— Я сделал это?

— О, да, обронив скупую мужскую слезу.

Он трепался о спасении мира, но подразумевал геноцид. Это не спасение. Естественный отбор сам всё сделает. Больным на голову лечиться надо, а не собирать камни и уничтожать щелчком пальцев половину населения во всей Вселенной.

— Разве ты не пошла бы на всё для достижения мира на Земле? Помнится мне, ты пожертвовала всем ради Старка. Разве это не то же самое?

Сказочный долбоеб.

— Я спасала Землю от тебя! Это разное! — с криком подбегаю к камере. — Ты был угрозой. Мир не нуждался в спасении, особенно путем истребления. Пойми, никто не должен обладать такой силой и брать на себя безграничную власть. Ты не всемогущий!

— Ошибаешься.

— Без камней ты ничтожество!

Злость во мне закипает. Хочется что-нибудь разбить, желательно ебало титану.

— Я бы собрал их, но ты помешала. Я бы сделал это.

Я, я, я. С размаха ударяю кулаком по стеклу. На месте удара образуется трещина. Господи. Как у меня… Что? Смотрю на свои руки. Боль в спине уже не чувствуется, и ноги ходят. И такой прилив сил. Активировалось действие сыворотки? Трещины ползут дальше, по всему стеклу. Оно же разобьется.

Вбежавшие агенты выводят меня из комнаты. За дверью неизменно поджидает сладкая парочка. Самодовольство на лице Старка злит еще сильнее, чем бред Таноса. Я тебе сейчас вернусь в постель. Кулак зудит, тянет заехать по наглой физиономии человека, который похож как две капли воды на моего любимого. Тянет, но не могу. Против него я бессильна. Эта слабость меня погубит.

— Ты станешь причиной моей смерти, Тони. Только ты.

Всего на долю секунды тьма в его глазах рассеивается и проясняется свет. Не убиваемая вера — это дар или проклятье?

— Уведите ее в камеру и ни в коем случае не выпускайте.

Снова будут проводить эксперименты? Я не останусь здесь. Проверим, что могут мои новые силы.

========== глава 5 ==========

— Не убегай.

С какой это стати? Чтобы меня дальше пытали?

— Чего ты добиваешься? — извиваюсь в руках агентов и нечаянно одного отталкиваю к стене. Улетает, как букашка. Упс. Прошу прощения. Живой? Слышу, кряхтит. Вроде бы ничего не сломал. — Ты всё делаешь для того, чтобы изменить меня — превратить в нее. Я не хочу становиться ею. Сказать, почему? Твоя Виктория по каким-то причинам предала тебя, поэтому ты злишься, и тебе больно! Я права? Ты же только об этом думаешь. Она разбила твое не железное сердце. Лишь это имеет для тебя значение. Не заставляй меня проходить через всё то, что пережила она! Мы росли в разных условиях. Мы не похожи. Я была и есть любима! Конечно, трудно вновь довериться человеку, когда самый близкий сделал больно. У нас общего с ней только внешность. Я понимаю, мое лицо… Ты сразу вспоминаешь о ней, и это причиняет тебе боль. Но пойми, насильно мил не будешь. В вашем мире есть такая пословица?

— Уводить ее? — равнодушно спрашивает Альтрон. В его пустых глазах отражено то же безразличие, что и в глазах создателя. Им всем поебать на мои чувства.

— Я стараюсь для тебя.

О мой бог.

Старается, превращая в монстра? Что, в процессе вспыхнет любовь? Привязанность? Через боль не зарождаются крепкие и доверительные отношения. Когда он нормально объяснит, что происходит и зачем испытывать на мне какую-то сыворотку?

— Ты получала самое лучшее, но даже «всего» тебе было мало.

— Ты стараешься не для меня!

Как слепой с глухим разговаривает. Или здоровый человек с психически больным. Тони воспринимает правду по-своему, и бесполезно что-либо доказывать. Он вбил себе в голову, что я так же мечтаю заполучить власть над миром и ни в чем другом не нуждаюсь, особенно в его любви. Ну разумеется, с этой целью нахожусь здесь.

— Я не маленькая девочка, которую нужно обеспечивать всем лучшим. Та Виктория выросла, и она погибла. Это она носила твою величественную фамилию, а моя — Лебедева. Тони, очнись!

— Ты любила его?

Выдыхаю.

— Что значит «любила»? Я по-прежнему люблю его. Так будет всегда.

Ему больно слушать об этом, но придется. От правды не убежать, не спастись. Она тенью будет преследовать год за годом, до конца его дней.

— Я ни в чем не бываю абсолютно уверенной, но одно знаю точно: даже если нас разделяют миры, мои чувства к Тони не угаснут. Он — моя заветная мечта, которая стала реальностью, но, чтобы спасти любовь всей своей жизни, мне пришлось покинуть его. Танос виновен в том, что мы теперь не вместе. Всё еще думаешь, что титан мне союзник? Будь у меня достаточно сил, я бы убила его голыми руками. Танос разрушил мою жизнь, а ты пытаешься растоптать то малое, что осталось. И я должна полюбить тебя за это? Как?! Научи.

Говорила же, правда, мысленно, что если открою рот, меня прорвет. Сюда бы Стива позвать. Пусть тоже отъебется со своими загадками или скажет прямо, что плохого их Виктория сделала каждому, по отдельности. По всем пройдусь, попрошу прощения. Если это поможет — сделаю. Я запарилась брать на себя ответственность за чужие злодеяния.