Рунный Жрец и Орион ринулись друг на друга, меч и топор столкнулись, от удара всем показалось, будто воздух дрогнул от психических полей. Рунный Жрец без труда оттолкнул от себя ученика и бросил в него гигантским ледяным шипом. Но Орион проявил всю свою грацию, прыгнув, он пробежал по летящему шипу и выставил меч острием вперёд.

«Но поймёт ли он другое? — думал Бьорн, видя, как оружия противников вновь столкнулись. — Он до сих пор не верит, что его душа сильнее, чем у многих. Всеотец дал ему силу, но не он создал его душу. Соберись, юноша. Ты должен понять».

Вокруг Рунного Жреца поднялся снежный буран, все потоки снега и ветра были как лезвия острых мечей, каждый из которых мог покромсать в клочья всех, кто встанет на их пути.

«Вот черт! — Орион резко поднял ментальный щит, и вся эта буря обрушилась на него, щит застонал под сотнями ударов. Невольно ученик вспомнил Вигилус. Искандара. Шторм Забвения. Воспоминания огромным цунами захлестнули его, чёрная прядь волос загорелась болью. Орион вскрикнул, чудом удержав щит над собой. — Не могу. Я всё ещё слаб! Чёрт подери!» — Руки начали медленно опускаться, а щит слабел и истончался с каждой секундой. Пламя, что окутало его тело, начало тускнеть, грозясь вообще потухнуть.

— Взывай к своей внутренней силе! — сквозь шторм он услышал голос Рунного Жреца. — Взывай не к мерзкой энтропии, взывай ко всему человеческому, что в тебе есть!

«Подобное сказал учитель!» — Орион снова поднял руки. Снова воспоминания. Боль в глазах. Чернота вокруг. Осознание своей слепоты. Голос учителя. Чистая энергия, неоскверненная, вилась вокруг него, не позволив Искандару добить его тогда. Орион укрепил свой щит, пламя, что могло в любой момент сойти с его тела, вновь стало ярким.

«Похоже, я недооценивал тебя», — услышал он сквозь рёв ветра голос Нерожденного.

«Закрой рот!» — в который раз огрызнулся Орион, продолжая противостоять шаману. Тот развеял снежный буран, и Орион опустил щит. Противники вновь предстали друг перед другом, подняв оружия.

— Ладно. Теперь моя очередь. — Левая рука Ориона заискрила молниями. Удар, заряженный сотнями тысяч вольт, обрушился на Рунного Жреца ослепительными синими лучами.

Жрец выставил руку вперёд, и волна льда встретила молнии. Противники начали давить друг на друга, как вдруг молнии Ориона загорелись белым пламенем. Пламя топило ледяную преграду, подбираясь всё ближе к Жрецу. Внезапно шаман убрал преграду, смертоносные лучи устремились к нему. Два мгновения. Шаман произнёс какое-то слово. Одно мгновение. Жрец хлопнул в ладоши, и Ориона отбросило так, словно его ударило в грудь пушечное ядро. Орион отлетел и врезался спиной в стену, плюнув кровью. Меч выпал из его руки и упал рядом, а пламя сошло с его тела.

«Что это было? Я даже понять ничего не успел». — Орион силился встать, но ноги словно налились свинцом.

— Вставай! — призвал его Бьорн. — Ты боролся с могущественными врагами, выжил после «Мстительного Духа»! Поднимайся, ученик сына Всеотца! Борись, как ты всегда это делал!

«Это ещё не всё». — Руки Ориона сжались в кулаки. Колени предательски дрожали, а тело сводило судорогами от каждого движения. Чёрная прядь на виске продолжала пульсировать болью, а демон в его подсознании хохотал. Но он помнил. Воспоминания снова проносились перед ним безудержным потоком. Вигилус — битва с элитой Чёрного Легиона бок о бок с учителем. Макрагг — сражение с Гвардией Смерти, он спина к спине с Катоном Сикарием убивал приспешников Нургла. Элизию, сражение Робаута и Ангрона, он вмешался в него и стал Аватаром Императора.

— Помни, что я тебе говорил. Взывай к своей душе, — снова раздался голос Рунного Жреца.

Орион встал на колено. Призывающий голос Бьорна и шамана, воспоминания о том, что было, — всё это как-то помогало ему держаться. Медленно, но он встал и поднял меч. Тело едва слушалось его, а демон продолжал искушать и хохотать над ним. Хватит!

— Я ещё не сдался! — Орион развёл руки в стороны, вокруг него завихрился воздух и снег.

«Наконец-то понял», — подумали Бьорн и Жрецы. С рук Ориона сорвалось пламя, но уже другого оттенка — синего, покрытого мелкими кристаллами льда. От него не исходило жара, но веяло холодом.

«Поразительно. Мы лишь призывали его воззвать к духовной силе, не показывая ему этой техники. — Рунный Жрец поднял руку, покрытую таким же пламенем. — Но он как-то понял её сам, без нашей помощи. Орион действительно впечатляет».

— Молодец, а теперь посмотрим, как твоя душа сильна! — Жрец снова атаковал, и Орион встретил эту атаку.

Их пламенные потоки встретились на середине пути и врезались друг в друга, снова воздух дрогнул от всплеска психических полей. Жрец и Орион давили друг на друга, каждый стремился побороть своего противника. Но вот тело Ориона снова овеял белый ореол, снова белое пламя вышло наружу, покрыв его с головой. Ко льду присоединились и молнии, мощный поток энергии начал пересиливать пламя Рунного Жреца.

— Ты поверил в себя! Отлично! — услышал он сквозь треск молний и шум пламени голос Бьорна.

Его поток всё ближе подбирался к шаману, до его рук оставались считанные сантиметры. От напряжения руки ученика дрожали, но отступать он больше не собирался. Он продолжал напирать, уже Рунный Жрец отступал перед его силой.

— Довольно! — Орион развёл руки в стороны, и мощная волна телекинеза сбила Жреца с ног. Ученик, тяжело дыша, опустился на колени. Вперёд вышел Бьорн.

— Ты победил. Не только его, — Бьорн посмотрел на поднимающегося Жреца, — Но и себя самого. Когда ты приехал в крепость, я увидел слабого, хилого человека, но теперь я вижу, что Робаут хорошо тебя обучил не только контролю над своими эмоциями, но и тому, как быть человеком. Людям свойственно ошибаться, и не все заслуживают второго шанса. Но ты заслужил.

— Спасибо, — поблагодарил Орион, с трудом поднявшись на ноги. Поклонившись Жрецам и Бьорну, он пошёл к выходу.

Те лишь посмотрели ему вслед, а Бьорн искренне радовался, что его уроки не прошли для парня зря. Если бы они знали, что он от них скрыл…

***

— Я тебя уже заждалась. — Орион наконец поднялся на холм. Тело ещё ломило от того удара, но уже не так сильно. Астрид повернулась к нему и увидела его мрачное лицо. Девушка насторожилась. Ориона она ещё таким не видела. — Что случилось? Бьорна разочаровал?

— Нет. Да и не в этом дело, — спокойно ответил Орион. Молча он отвернулся и устремил свой слепой взор на поселение. — Я просто немного устал, только и всего.

— Правда? — спросила Астрид.

«Чёртовы женщины. Всегда нутром чувствуют, когда им лгут», — выругался про себя Орион.

— Астрид. Понимаю, это не моё дело, но ты помнишь свою семью? — спросил он. Он почувствовал, как настроение девушки резко поменялось — вместо предвкушения хорошего боя появилась грусть.

— Немного. — Дознаватель подошла к нему. — Я потеряла их всех, когда была маленькой. Помню сильные, но нежные руки матери и грубый, но весёлый голос отца. Помню, как выглядел брат, и как… — Астрид осеклась. Орион понял без слов. Это воспоминание больнее всего отпечаталось в её памяти. Астрид перевела свой взгляд на Ориона. — А зачем ты спрашиваешь?

— Просто вспомнил свою семью. — Орион поднял глаза на небо. — Мой отец и мать были простыми гвардейцами, но их судьба была очень тяжёлой. Сначала мой отец потерял память, тогда они с мамой даже не любили друг друга. Они прошли долгий путь, а твой наставник, Инквизитор Корр, тоже знал их и даже дружил с ними. В конце концов, как рассказывала мать, они попали в переделку, сильно пострадали оба, и морально, и физически, но мать пострадала куда сильнее. После этого они оставили службу. Отец помог ей встать на ноги, а потом снова ушёл на фронт, уже по обстоятельствам, а не по своему желанию. Там его смертельно ранили, но…

— Но Корр спас его, — закончила за него Астрид. Орион повернулся к ней, его слепые глаза встретились с её глазами. — Вот уж не думала, что его сыном окажешься ты. Корр описывал его как эгоистичного человека, по крайней мере до потери памяти.