Ао заметил – дверь приоткрыта. В той комнате его Джей. Встать бы, пойти, на руки взять, но он по-прежнему слаб. И единственное, что может, это лежать в одном положении и рассматривать узорчатый потолок.

– И что? Это омега.

Голос Теда приводит в себя, Ао встрепенулся, пытаясь встать, но боль разошлась колкими волнами от живота и по всему телу. Ему сказали, что магические мази заживят оставшийся шрам, и через пару дней от него тонкая полоска останется. Но болеть еще будет некоторое время.

Что имел в виду Тед? Послышалось ли? Не важно. Он тут. Тут!

– Да, сомнений быть не может, благородный Аори воспроизвели на свет чудесного омежку, – отчетливый лепет беты-лекаря, лица которого теперь не вспомнить. Он смотрит на мигающий рябью светильник и тонкую полосу света по полу. Все еще пытается встать.

– Лучше бы это был альфа, – четче услышал Ао и замер, закусив губу.

– Сообщить благородному Аори, что вы прибили с визитом? – едва слышно, отдаленно, но слова разобрать.

– Не нужно, пусть отдыхает. Я уже ухожу.

***

На следующее утро боль отступила. Она все еще ощущалась, если совершать резкие движения, поэтому встал с кровати он осторожно, узнав после от Юты, что пролежал двое с половиной суток. Пока строгого беты-папочки нет, Ао, опираясь руками о стену, прошел в соседнюю комнату. Идти тяжко. Живот тянет к низу, будто к нему что тяжелое подвешено. Прислужники, заметив его, подбежали с лепетом на подобии «вам нельзя вставать». Он отмахнулся от них, выискивая взглядом того, ради кого проделал весь этот непростой путь.

Ребенок так измучил его, что Ао думал, не сможет после смотреть на него. Но едва он увидел резьбленную колыбель и выглядывающие из нее кружевные ткани, как сердце дрогнуло. Инстинкт сильнее, не смотря на его молодой возраст. Ао подошел, шатаясь. А когда наклонился, почувствовал боль в области шрама. Пришлось переждать.

Заглянул в колыбель. Заулыбался непроизвольно. Ао раньше видел младенцев, но когда увидел своего, замер. Такой… маленький. Спит. Он пахнет чем-то теплым и нежным-нежным. Странно то, что кожа с красноватым оттенком, но он вспомнил, что так и должно быть. Крохотный, мирно спящий омежка. Джейми Фахо.

«Он настолько крохотный, а если я причиню ему вред, когда притронусь?» – стало вдруг страшно, что не удержит, выронит. Поэтому руку он одернул, передумав на руках подержать, как мечталось. Потом. А то с его неуклюжестью все что угодно случиться может.

– Солнышко мое, – прошептал Ао, расправляя рукой кружевную простынь. Осторожно, чтобы не разбудить. Не верится даже, что недавно он был в его животе. Пинался, устраивал танцы – видно, как и папа его, будет любить танцевать. Мысли о том, что Ао не сможет его полюбить, теперь бредом кажутся. Едва увидел – так сразу же особое тепло ощутил.

– Ты почему встал? – неожиданный голос за спиной заставил похолодеть.

Тед. Улыбка померкла, но появилась снова. Он рад и обижен одновременно. Повернул голову, стараясь находиться в том же положении и не шевелиться лишний раз. Тед подошел к нему, помогая встать. После прижал к себе и поцеловал кратко в макушку. Ао не обнял его в ответ. Безвольно свесил руки вдоль туловища. Сем себя мысленно покорил: глупо же – в обиженного играть. Но все то, что собиралось по капле, так и засело прочным комом в горле. Хоть бы не сорваться… или же высказать все?

– Что с тобой? – а Тед заметил.

– Ты покинул меня одного. Я молчал, но мне надоело терпеть твое наплевательское отношение. Мне было тяжело в эту триаду, а ты уехал в Порт. Порт тебе важнее меня и ребенка? – Ао сразу губу закусил: собственный голос звучит жалко.

– Что за бред? – хмыкнул Тед, заглядывая в лицо. – Если тебе было так одиноко, ты мог попросить прислать тебе кого-нибудь.

– Мне не нужен кто-нибудь, мне нужен ты! – стоило заменить на «нужен был». Он-то уже не беременный. Ао снова начинает злиться и злоба эта топит все. – Обещал уделять нам больше внимания, а в итоге…

– Прости, – внезапно говорит Тед мягким, не свойственным для него тоном. – Строительство Порта окончено, так что отныне я буду рядом.

– Но вчера ты ушел…

– Вчера я не хотел тебя тревожить. Ты спал. И если тебя что-то не устраивает, говори сразу. Давай. Я слушаю.

Список претензий, так тщательно заполняемый все восемь месяцев беременности, испарился. Слова, которые день за днем вгоняли его в депрессию, заставляли злиться и срываться на всех под ряд, застряли комом, да не вылетели. Он забыл их все. Только сейчас он осознал, как по-детски глупо было держать обиду внутри, глушить ее, стараться не думать о Теде. Сказал бы сразу – чего бояться было? И когда он успел заделаться таким трусом? Раньше ведь остр был на язык, как лезвие кинжала. Прикоснешься – а уже поранился.

– Я… Меня задело то, что ты отрекся от нашего сына из-за его пола.

Но Тед рассмеялся низко, прижал его и снова поцеловал в волосы.

– И откуда в твоей головке такие выводы? Я не отказывался от Джейми, – пояснил муж, посмотрев на него совсем по-теплому. – Все мои дети были альфами. Двое умерли, двоих не стало во время родов вместе с их папами. Остался Иен. Поэтому… мне сложно осознать, что мой сын омега. Но не более. Думаю, со временем я привыкну к Джейми. Все?

Ао не ответил, обняв его в ответ.

***

Он думал, что отныне покоя ему не будет. Но Джей оказался тихим ребенком и очень много спал. Плакал редко, но Ао пытался привыкнуть к неприятному для его слуха звуку. Тед, как и обещал, стал чаще навещать их. Хоть по-прежнему уезжал по делам, но не дольше, чем на два-три дня. Внимание и забота мужа принесли в его внутренний мир покой. Долгожданное равновесие. Нарушаемое изредка тонкой ниточкой цитрусового аромата, к которой, впрочем, Ао смог привыкнуть. И почти всегда сохранять равнодушие.

Ничто не способно разрушить их семью. Ничто и никто.

После того разговора их отношения с мужем наладились. Ао снова почувствовал свободу: говори себе, что хочешь. Больше он и вправду не таил обиды от Теда. А тот, в свою очередь, выслушивал, правда, с каменным лицом, а иногда посмеиваясь – мол Ао очередную глупость себе выдумал. Что поделать – любил он проблемы придумывать.

Все в жизни хорошо и на горизонте ни облачка? Не-е-ет, Аори Фахо найдет маленькую черную точку и превратит ее в пятно, закрывающее полнеба! Куда без скандалов на ровном месте? Скучно-то…

Хотя, насчет скучно – так не правда. Забот у него после родов хватало. Конечно, почти все делали слуги, но кормить Джея он предпочитал сам, всегда проверяя еду на наличие ядов. Его тревожность никуда не делась, но за новыми хлопотами засела куда-то вглубь. Мало ли… Логично то, что омегу не стали бы травить. Вот будь это альфа – тогда поводов для убийства больше. Но внутренняя подозрительность не позволяла Ао забросить дело с проверкой еды.

Больше всех Джею радовался Иен. И на шаг теперь не отходил – игрушки свои все к колыбели перетаскал, братишке показывал. Джейми тоже тянул свои маленькие ручки к брату-альфе, смеясь, и выглядела эта идиллия настолько мило, что Ао даже слезу пустил. В будущем они будут хорошими братьями. А Иен, как старший, будет защищать омежку. И теперь Ао надеялся, что не его одного. Он понял, как сильно Тед мечтает о сыне-альфе. Это ведь лесть для каждого альфы, если супруг ему родит альфочку. Это как сродни доказательства силы. Возможно, поэтому Тед вначале не обрадовался Джею. Зато спустя этих пару недель, муж, наконец, стал смотреть на ребенка с некой теплотою, с которой даже на Иена не смотрел. Почувствовал себя отцом их крохи.

А с братишек Ао умилялся до тех пор, пока Иен не начал говорить, странные, сначала пугающие, после смешащие вещи.

– Он мне уже раз третий говорит, что Джейми его истинный, – поделился он с другом, выпрямляя спину. Та болела после продолжительного ношения корсета. А специальный корсет носить придется долго: чтобы вернуть кожу живота в норму и избежать растяжек.

– Хах, – усмехнулся Арес в ответ. – Это невозможно, они кровно связаны.