Но думая, что с новым подчиненным проблем не возникнет, Ао сильно прогадал. Энири оказался тем еще лицемером, в первый же разговор вел себя так, будто он – центр мира, а все вертятся вокруг него. Или он сам их вертит. Одним высокомерным видом омежка так вывел Ао, что он еще долго сжимал челюсти, сдерживая себя, чтобы не сказать или не сделать чего.

Сложно.

Ему на его сроке постельный режим положен. Однако, Ао пользовался принципом: пока может, передвигаться будет. Он не какой-то там слабый омежка.

Юта то и дело норовил уложить его в кровать, уверяя, что роды близко и нагрузки нежелательны. Иногда у него даже получалось. В такие моменты Ао приходилось лежать одиноко, перечитывая сотую книгу о ландшафте или архитектуре. Даже до истории Мюрея добрался. Особо отвлекали изучения географических карт, в том числе древних. Их приносили ему прямиком из тайной библиотеки, к которой он, как Фахо, доступ имел.

Радовало присутствие Ареса, даже если тот просто стоял у стены и спал. Сон у него чуткий – от шороха страниц вздрагивал. Поэтому Ао старался шелестеть тише.

А вообще, это удача, что он, наконец, выбрался на улицу. В сопровождении Ареса, что естественно. Его одного никуда не пускали. Даже ночью не оставляли: берегли. В парке все залито теплым светом. Птицы поют, ветра шелест – свежестью.

Ао проследил взгляд Ареса, направленный явно не на красоту комплекса фонтанов, а на иную «красоту».

И красота эта шла вальяжной походкой «от бедра» прямо к ним. Волнистые волосы блестят золотом в лучах солнца, а тепло-красный наряд подчеркивает сей блеск еще больше. Энири улыбнулся, чуть вскинув голову. Но смотрит не на него. На Ареса. Ао удивленно переводит взгляд с одного на второго, сдерживая порыв, шутя ткнуть Ареса с криком: «куда смотришь, изменник?! На меня смотри!»

– Господин, – Энири кланяется, недостаточно низко для должного приветствия. Побрякушки на его одежде перезванивают от малейшего движения, а сами движения тренировано-изящны.

– Откуда вы прибыли? – что бы отвлечься, спросил Ао, держась под локоть Ареса, как бы намекая, что омежке тут хватать нечего, все давным-давно схвачено. Но Энири явно так не считает, пожирая своими черными глазищами – большими, как у зверька какого – стоящего перед ним альфу.

– Из Семворда, – ответил ему Энири, смотря при этом на Ареса. – Моя семья отправила меня в другую страну, в надежде найти мне подходящую партию, – омега выделил последние два слова, чуть кивнув при этом.

Видно, «подходящую партию» обнаружил. Ао еще сильнее сжал пальцы на руке Ареса, наблюдая за его профилем. Но альфа по всей видимости безразличен к происходящему. Хотя, его чуть усилившийся аромат говорит об обратном. Страшно представить, что тот день, когда Арес возжелает создать семью, настанет. Тогда альфа не будет так много времени проводить с ним, терпеть, утирать слезы, выслушивать нытье. Тогда у него будет кого и терпеть, и слушать. Это колет. Да, Ао желает ему счастья, но в то же время не хочет терять друга, ставшего для него опорой.

– Они рано вас отправили, – Ао еле сдерживает раздражение. – До следующего сезона празднеств Солнца далеко.

– О, мне не придется ждать долго. Полагаю, пару я обрету очень скоро, – кажется, Энири подмигнул, у Ао же задергался глаз от желания избавиться от компании «рокового соблазнителя».

О, да, уверенности Энири не занимать. Он напомнил Ао его самого, идущего напролом к своей цели – завоевать внимание Теда – любою ценой. Хотелось обломить Энири его надежды, как судьба сделала это с ним. Если ты долго к чему-то стремишься и в итоге получаешь желаемое, это не значит, что оно будет таким, как ты себе думал.

– Арес, скажите, вы же из Семворда?

– Да, – ответил альфа.

– Ах! Так приятно встретить в столь далеком крае земляка, – как-то уж слишком театрально схватился за сердце омега. – И вы будете соблюдать нашу традицию вступать в брак с представителем своего народа?

– Я не намерен вступать в брак, – отрезал альфа, тем самым вызвав недоумение на лице Энири. Арес повернул голову к Ао, их взгляды пересеклись, и он неожиданно накрыл его ладонь на локте своей, чуть сжав.

Ао довольно улыбнулся, с вызовом посмотрев на оторопевшего Энири. Омега шепнул что-то из ряда «понятно» и пошел обратно, виляя задом так, будто самца призывает. Хотя, так оно и есть ведь… Хорошо, «самец» на зов не отреагировал.

«Если он еще раз крутанет задницей, я крутану ему шею!» – подумал Ао.

Но внезапная боль резанула слишком сильно. Он вскрикнул, схватившись за живот. Ох, нет, нет…

Началось.

***

Все тело сковано болью. Кажется, если пошевелит чем – это убьет его. Только дышит через раз и в потолок смотрит. Узорчатый, яркий. С резьбой. Изображены там сцены из мифов. А он и не замечал ранее, не рассматривал так, чтобы детально. Теперь у него достаточно времени.

Было так больно, что все слилось единым потоком, он мало что запомнил, кроме боли и долгожданного плача ребенка. Ему не дали его подержать, хотя он точно помнит, как руки слабые тянул. А после ему залили что-то, да в сон погрузили. А когда проснулся, от боли пошевелиться не смог.

Теда все нет и нет. Только сейчас Ао понял, насколько соскучился по нему. Как хочет увидеть улыбку на его лице, когда муж возьмет на руки их ребенка. Ему должны были доложить, что у супруга роды. Поехал ли, бросил ли все дела? От Порта сюда пути часов десять. Но Ао не знает, сколько времени прошло. На улице светло. Значит, прошли сутки, или несколько. Знать бы…

Голос Ареса рядом, как спасительная нить. Нить…

– Я больше не чувствую своего дара, – просипел Ао еле слышно, – я пуст.

– Зато у вас есть здоровый малыш с даром. Как вы? – Арес же, напротив, рад, слышно по интонации.

Но бесконечная боль заставляет думать о худшем. Сможет ли он оправиться? Или… это конец? Страшно закрыть глаза и не проснуться. Он старается не моргать.

– Если я умру, ты позаботишься о Джее?

– Вы не умрете, – возразил Арес с придыханием. Ао бы хотел посмотреть на его выражение лица сейчас, но повернуть голову – непосильная задача.

– Мне очень больно, – сознался он, и в собственном голосе услышал слезливые нотки. Сглотнул.

–…Я сейчас, – послышалось запоздалое от Ареса.

Кровать заскрипела – тот встал. И ушел в сторону двери, Ао краем глаза уловил его мощную спину и склоненную голову. Он закрыл глаза, разговор с Аресом ненадолго отвлек от боли, а теперь та пульсацией разлилась с новой силой. На краю сознания он услышал голоса. Прямо в этой комнате, у двери.

– …Юта, сделайте что-нибудь, – приглушенное Ареса.

– Через это проходят все омеги. Это очищение, нельзя ему обезболивающее, – строгое от Юты.

– Мне плевать на ваши обряды, ему больно! – чуть громче. Ао уловил усиленный запах цитруса, втянул его, желая подольше удержать.

– Мы ничего не можем сделать, мне тоже очень жаль его…

– Жаль?! Да он в одну точку смотрит, о смерти говорит, понимаете?..

– Обычное послеродовое состояние, не паникуй. И тише, нашему Аори нужен покой. А ты, Арес, не должен показывать свою привязанность. Если кто узнает…

Дальше они перешли на шепот. На грани тихие ругательства Ареса и причитания Юты. Старший бета, вероятно, выпроводил того за дверь, сам же приблизился. Запах цитруса пропал. Вместо него воздух, что кажется теперь затхлым. Окно бы открыть… но веки тяготят.

Юта что-то сказал, или послышалось.

…Когда он очнулся в следующий раз, за окном поселилась тьма. Он долго лежит в прострации, не понимая, где вообще находится. И лишь потом понял. Вспомнил о ребенке и улыбнулся. И снова же: прибыл ли Тед? Когда он придет к нему?

Боль не не так сильна. Если не двигаться, то еле ощутима. Ему дали лекарство? Юта все же сжалился над ним. Или Арес уговорил.

Светильники блекло горят, в углу копошится слуга, которого Ао увидел не сразу.

– Ребенок родился здоровым и сильным, – приглушенный голос лекаря из соседней комнаты.