Ао хочется думать, что хоть кому-то на него не плевать. Что хоть кто-то не оставит его одного, беременного, справляться с проблемами при дворе. Что этот «кто-то» не поступит с ним, как Тед.

И опять же, немая злость кольнула под ребра. Думать-то он думал, а вот сказать напрямую, что его не устраивает положение вещей, не мог. Дело не в трусости. Дело в боязни разозлить мужа и снова напороться на взор, полный осуждения. Лучше Ао будет изображать из себя послушного и получать в ответ редкие, но ласки, чем выразит свое мнение и тем самым оттолкнет Теда. Нужно быть осторожнее. Заполучить-то он его заполучил, но это оказалось не самым сложным. Ведь многим сложнее – удержать.

– Это место называют «кафе», – рассказывает альфа, отвлекая от гнусных мыслей. Ао всматривается в надпись вверху и цветущие свисающие лианы. Здание вполне себе обычное: в стиле архитектуры города. С большими окнами, балкончиками на втором этаже. Стены оплетены зеленью, а перед входом по бокам цветущие деревца и кусты.

– Кафе? – переспрашивает Ао, запоминая.

– Ну-у, нововведение, это как трактир, но более, эм, приличное заведение. И вместо выпивки чай с булочками.

На улице по-прежнему много народа, но внутри домишки еще больше. Шумно – смех, говор, целая феерия запахов и звуков. Свет приглушенный, ряды столиков. У дальней стены витрины с разными вкусностями, Ао не задумываясь пошел туда. Ребенок дал о себе знать: видимо тоже сладкоежкой будет.

– Хочу это, – указал он на пирожное с красным джемом. – Нет, это, – тортик с прослойкой из фруктов привлекал не менее.

– Возьмем оба.

Арес явно не видит проблемы выбора. Оба – слишком много! Да, он беременный, но это не значит, что диетическое питание отменено. А потолстеть хоть на килограмм не хотелось. Поэтому он покачал головой, уставившись дальше на сладости. А смотреть там есть на что. Вот так бы все это и съел, причем за минуту.

Он сглотнул и уставился умоляюще на Ареса. Тот засмеялся своим заразным смехом, Ао тоже пустил смешок, прикрыв рот ладошкой. А проблема так и осталась не решенной. Пришел по булочку, а выбрать между пирожным и тортиком не может. Что сказать – беременность виновата.

В итоге купили оба. Ао подумал, что если съест по кусочку того и того, от этого ничего плохого не случится. Однако… Сладковатый запах оправдал ожидания: на вкус тесто воздушное, тает во рту, а начинка вкусна настолько, что Ао без зазрения совести съел все. До крошки. В сопровождении смешков Ареса.

– Вы чересчур худы, – прокомментировал альфа, пока Ао чуть не подавился крошками – рот набит, будто еду у него отберет кто. – Вам нужно поправиться. Наверно, ребра просвечиваются.

Ну, видно ребра, да. И что? Все-равно толстый. Но сказать это не вышло ввиду запиханного третьего по счету пирожного. Надо бы остановить внутреннего монстра-жруна. Но пока что безрезультатно: раз срываться, так срываться по-полной.

– И фто ф тохо?

Арес подавился чаем от смеха, забрызгивая половину стола. И еще долго хохотал, пока Ао давился едой. Пришлось даже выплюнуть, что бы не помереть случайно. Он надеялся, что эта сцена со стороны выглядит не слишком нелепо.

Хотя, куда уж… От смеха он начал икать, а глаз, кажется, задергался. Но посетителям на них все-равно: не им одним так весело.

– Чаю возьмите, запейте, – альфа, все еще посмеиваясь, наливает ему вторую чашку красноватого напитка. После дует на жидкость, сдувая пар и брызги: перестарался. Ао продолжает икать, каждый раз чуть ли не подпрыгивая. Додурачился. – Все, остудил. А теперь задержите дыхание на десять секунд, ну, а потом четыре раза отпейте, не дыша. Икота пройдет, у меня всегда проходила, ну-у, этому мой папа меня научил.

Ао взял чашку, выполняя ритуал, пока икал, чуть не разлил содержимое, со своим-то везением. Задержать дыхание, четыре глотка, дышать. О, кажется, прошло.

– Хуууух, – выдыхает Ао, вдруг чувствуя, как становится стыдно: это он выплевывал еду на стол? Какого злого духа… Что бы перебить мысли, он произносит: – А… где сейчас твой папа?

– Так умер, – пожимает плечами Арес, – я маленьким был. А потом меня во дворец отдали, ну, дальше вы знаете.

– Мой тоже, – вздыхает Ао, – в Лесу похоронен, а я тоже хочу, что бы меня… ик! – он икнул так внезапно, что так и застыл с раскрытым ртом.

Арес же еле сдерживает смех, так заметно пытается убрать дерганную улыбку. Он и сам хихикает, зажимая рот ладонью: нашли когда смеяться, с такой-то темой!

– Ой, все, все, ик, живот болит, ик,– Ао театрально взялся за живот, но альфа вдруг нахмурился.

– Где болит?..

– О, нет, я не об этом, я имел в виду… Ик! Да какого!.. Имел ввиду, что, ик! Что от смеха живот… – и дальше говорить не в силах, снова заходится, сгибаясь и упираясь лбом в столешницу. Икает и смеется. Аж слезы на глаза вышли.

Однако, Арес осторожно разгибает его, заглядывая в лицо. Присел у его ног, смотрит снизу вверх.

– Точно все нормально?

Вместо ответа Ао икнул вместе с кивком головою. И потрепал его по голове, неожиданно для себя. Чуть отросшие волосы Ареса теперь вились, и более не торчали коротким ежиком. На ощупь сухие. Но он убирает руку, осознав, что сделал. Зажал пальцы в кулак, отводя взгляд.

– Отросли, – кивнул он, сжимая и разжимая руку под столом.

– Я постригусь, – заверил альфа.

– Нет, пусть будет. Ой… Икота прошла.

Что сказать, подобные моменты неловкости у них случались все реже. Чем больше Ао проводил с ним времени, тем больше привыкал. И мог воспринимать с равнодушием наблюдение Ареса. Как и наблюдать самому, всматриваясь в изученные черты лица.

Ао не мог сказать, считает ли его красивым. Потому, что тех, кого знаешь давно, судить сложно. Это незнакомого можно соотнести в «красив» или «страшен». А вспомнить, что он подумал, когда впервые увидел Ареса уже не выйдет. Скорее, посчитал «типичным альфой», имея для этого все основания. Хотя, сейчас бы Ао типичным его не назвал. В первую очередь, из-за семвордийских корней. Иностранец – и это заметно. Даже в манере речи.

Иногда он делает большие паузы в словах. Иногда может сказать что-то непонятное. Но чаще всего «нукает» – и недавно Ао понял, в чем дело. Арес родом с Востока. А значит, что родной его язык – другой. А этот ему пришлось учить. Альфа подбирает слова, оттого и паузы. Но когда Арес тянет свое извечное «ну-у» и возводит глаза к потолку, в задумчивости – это кажется привлекательным. Есть что-то особое в сей привычке. Живое. Арес – не камень. Арес – подобен горному ручью, быстрому, чистому, волнами-потоками, в проблесках светила. И альфа заряжает его своей энергией, ставшей жизненно необходимой, кислороду подобно.

И это хорошо, что Ао сумел повстречать такого человека на пути. Того, кому не страшно доверить потайные страхи. Того, кто поддержит. Арес замечательный друг и собеседник. Пусть порою чересчур болтливый или смеющийся без причины, что в совместительстве с его крупным телосложением выглядело поначалу странно. Ему бы другой характер – холодный и рассудительный – к внешности подошел. Хотя, с бывшими подчиненными он так себя и вел. Наверно, дело в степени доверия. Кто ближе, тому и настоящее лицо показать. Остальным – маску.

И это так похоже на самого Ао. У них правда много общего. Похожее мышление – а с единомышленником всяко интереснее время проводить. Можно сказать, Арес заменил ему брата.

– Кого я вижу! – внезапный чужой голос заставил вздрогнуть и посмотреть в сторону, где стоял улыбчивый омега в яркой одежде.

Ао подвинулся, и Арес уселся около него на диванчик. Старший омега же дружелюбно заулыбался.

– О-о-о, Арисочка, – протянул он грубоватым голосом. – ты все-таки вступил с ним в брак! А я говорил, что не пройдет и года, как будет у тебя супруг! А недурен собой, ты правду говорил…

– Эм, я, – попытался вклинится Арес, но был благополучно перебит быстрым говором.

Ао же заинтересованно выглянул из-за плеча альфы, глянув на болтливого полного омежку. На вид так больше пятидесяти, такой себе добренький папочка. Или дедушка. Тем временем незнакомый представился: