— Э-э, я тут, — раздался противный голосок сзади.

Карлик прошмыгнул между широко расставленными ногами, раскачивающегося колосса, и теперь пытался привлечь внимание хозяина, щёлкая пальцами. Батюшка обернулся на щелчки и недовольно поморщился.

— Не стучи, пацанов разбудишь, — сердито прошипел хозяин и, чиркнув спичкой, зажёг лампу.

— Будить надо всех! — категорично заявил жестокий карлик.

— Побойся бога, чертёнок, — люди только спать легли, — пытался предотвратить катастрофу милосердный Батюшка. — Давай позже, на трезвую голову.

— Уже даже сейчас поздно, — грустно повесил голову карлик.

— Лучше тебя убить, — тяжело дохнул на пришельца перегаром раздосадованный анархист.

— Оставь это врагам— они уже на подходе.

— Братва, полундр — а–а!!! — сиреной взревел Батюшка.

Первым на шум выскочил, с обнажённым клинком в руке, Файл; за ним, кубарем, скатился по лестнице, запутавшийся в спущенных штанинах, пьяный ректор университета.

— Где пожар?! — беспокойно озираясь по сторонам, вопросил Жук, мёртвой хваткой вцепившись в дужку чайника.

Несмотря на крутые виражи, заложенные Жуком при головокружительном спуске по лестнице, вода из чайника вылилась не вся, в сосуде ещё что — то хлюпало, и из длинного носика на пол плескался бисер капель.

— Карл?! — удивился Файл, узнав малорослого слугу Пахана.

— Сегодня ночью на вас нападут, — без лишних предисловий, выдал карлик.

— А подробнее, — наклонился к источнику инфы Файл. — Кто, с какой целью?

— Одновременно, все воровские кланы. Сперва— сожгут университет, затем— вырежут анархистов.

— Пахан же обещал нейтралитет, — обиженно надул губы Файл.

— Да, мясники останутся в казармах, — Карл хитро подмигнул. — Так сказать, в резерве ставки. Ну, и, не зря же, Пахан привлёк писать приказы меня, хотя знал о симпатии к Братству.

— Батюшка, поднимай анархистов! — повернулся к вождю вольного клана Файл. — Общий сбор в таверне!

Хозяин выхватил у Жука чайник, полил воду на раскалывающийся череп, тряхнул мокрой шевелюрой:

— За дело, други мои!

Батюшка схватил меч, натянул на гудящий «котелок» рогатый шлем и выскочил в распахнутую дверь. Кольчугу он, после убойной пьянки, так и не снял— возни много; честно говоря, ночью, «на бровях», и до койки — то еле дополз, зато теперь, долго облачаться не пришлось.

Файл, за плечо, встряхнул пьяненького рыжего компаньона.

— Жук, дуй в университет— стражу предупреди. — И увидев, как ректор безуспешно пытается дрожащими руками привести штаны в транспортное положение, поторопил — Не мешкай, надо людей из — под удара вывести.

Жуку, наконец, удалось закрепить ремнём штаны, на танцующем животе, хлебнуть глоток живительной влаги из носика чайника и втиснуться в шатающийся дверной проём. Из темноты раздался глухой шлепок падающего тела, витиеватая тирада, шарканье удаляющихся шагов неуверенной походки.

— Что произошло? — попросил у Карла подробности Файл, натягивая кольчугу.

— Вечером, блатные короли собрали совет. Один уродливый стервятник, таку — у–ю яростно пургу гнал. Имя Пиковый Валет тебе знакомо?

— На пограничье, мы стервятника с такой кличкой, вроде, в ад отправили, — вспомнил давнего недруга Файл.

— Он поведал блатным интересную историю о дикзелах, Братстве и фуриях, связав их воедино.

— Откуда взялся этот хмырь?!

— После истребления отряда стервятников на Мельнице Дьявола, изуродованный Валет выжил и не пожелал покидать наш уровень зоны. Говорят, злодея исцелил бродячий маг из коричневого клана. Всё последнее время, Пиковый Валет кропотливо собирал информацию о своих заклятых врагах, дикзелах.

— А почему же блатные решили напасть на честное Братство? — разыграл перед Карлом невинного простачка Файл.

— Блатные короли сами жаждали вырезать Братство. Они искали лишь убедительный повод для начала войны.

— В какой же страшной ереси обвинил нас стервятник?

— В попытке узурпации власти, при помощи магии, — огорошил карлик.

— Магии?!

— Всем известна колдовская репутация дикзелов. Фурии, тоже грешат чародейством. А тут ещё, объявился странный старик, разыскивающий скрытых магов.

— Странник, — прошептал Файл, поняв, чем коротает досуг вздорный старикашка.

— Кроме стервятника, на сходке блатных, ещё присутствовал коричневый маг. Гость тоже швырнул увесистый камень в ваш огород.

— Почему мага сразу не сожгли?

— Коричневый клан сам устраивает гонения на свободных чародеев. Местная власть благоволит коричневым, ведь для борьбы с запретной магией, нужны правильные маги— без дьявольского колдовства изгоев не одолеть.

— Так Пахан здесь не главный затейник? — с прищуром глянул Файл.

— Пахан старается зря не вмешиваться в разборки кланов— от того и правит долго.

— Ну, пусть тогда под руку не попадает, — великодушно проворчал самонадеянный вожак дикзелов. — Мы ощиплем стервятников и блатных павлинов.

— Желаю удачи, — грустно улыбнулся карлик и на прощание добавил — Кстати, полки стервятников и волков уже выдвинулись зачищать пограничье от лесных дикзелов.

— Спасибо, мы предупредим друзей, голубиной почтой, — Файл пожал маленькую ладошку карлика и, обняв за плечи, проводил до двери.

А в это время, Жук упорно брёл к палаточному городку на окраине. Он уже пару раз спотыкался и падал, в захламлённых узких переулках Мусорного квартала, но героическими усилиями спасал чайник от опрокидывания. Только чуть протрезвев, от нежного дуновения прохладного ветерка, Жук сообразил, что чайник, вообще — то, ему не к чему. Вылив остатки воды себе на темечко, очухался окончательно. Ручеёк сбежал на шею, заполз за шиворот, щекоча между лопатками. Жук встрепенулся, повертел в руках кухонную утварь, но бросать начищенный до зеркального блеска серебряный чайник, естественно, внутренняя жаба не позволила. Аферист бережно зажал ценный предмет под мышкой и торопливо засеменил ножками по булыжной мостовой.

Наконец, запыхавшийся Жук достиг окраины квартала. Впереди расстилался глухой пустырь, а за ним, на холме, должны гореть огни университета. Но непроглядная тьма сразу насторожила. Жуку даже показалось, будто чёрный пустырь ползёт на него. Воды, отрезвиться, в чайнике больше не осталось, поэтому Жук просто потряс головой. Однако, к тёмным пятнам в глазах, добавился ещё звон в ушах. Надо сказать, какой — то странный, брякающий металлом, звон. А вдали, мрачная горбатая тень холма вросла в звёздное небо. И ни каких живых огоньков факелов. Словно в университете все вымерли.

— Вымерли? — с содроганием вопросил пустоту Жук. Взор заволокло, по щеке пробежала горькая слеза.

Пустырь покачивался ядовитой коброй. Шарканье шагов и позвякивание металла слились в сплошной шипящий шорох, будто тёрлись о землю чешуйки ползущей гадины.

Жук попятился, и, сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее, припустил вглубь Мусорного квартала. Добежав до ярко горящего масляного фонаря, споткнулся и, плашмя, упал в вонючую лужу. Дрожа от страха, грязный человечек встал на четвереньки и долго с шумом глотал воздух, пытаясь восстановить дыхание. С трудом уняв дрожь в теле, Жук восстановил душевное равновесие и смог осмотреться.

Жёлтый мерцающий свет фонаря выхватил из мрака: кусок булыжной мостовой, стайку деревянных ящиков с отбросами, серые обшарпанные стены безликих двухэтажных построек. Вдалеке на улочке, горел другой убогий масляный фонарь, но, издали, его манящий свет казался удивительно прекрасным, контрастируя с притаившимся позади смердящим мраком.

Жук поднялся на ноги, попытался утереть рукавом слёзы, но лишь размазал по щекам липкую жирную грязь. Стало омерзительно противно. Жук, как когда — то в старой, покинутой жизни, опять очутился между двух миров— света и тьмы. Следовало делать выбор.

— Я же уже однажды всё выбрал, — самому себе громко ответил Жук и отчаянно крикнул девиз дикзелов — Смерти нет!

Жук явственно вспомнил такой же грязный переулок, в котором судьба заставила его вступить в схватку за жизнь. И победил он тогда, прежде всего, собственный страх. Жук бросил вызов всесильной мафии и перестал быть «шестёркой»— стал Человеком. Жук развернулся лицом к шуршащему мраку, наотрез отказываясь отступать перед наползающей мразью. Он почувствовал себя единственным бойцом, способным, если не остановить, то хотя бы замедлить продвижение зла. Надо выиграть время, дать Батюшке возможность мобилизовать вольных анархистов. Жук не знал, как он может помешать врагу, но отступать больше не собирался. В душе его пылало пламя, одиночка готов был идти с чайником в руках, против закованных в броню полчищ. В последний миг, Жук забыл, что находится в бессмертных чертогах Шардов— настоящий Человек готовился встретить смерть стоя!