Совершенно непонятно, по какой причине, но случилось так, что из одного могучего процветающего царства-государства образовалось два небольших, но аккуратно сложенных королевства. К счастью, всего в них было в достатке, и полей, и рек, и земель, и озёр, и даже горы в них имелись. А потому жителям этих королевств делить было нечего, и жили они мирно, дружно, без лишних распрей и разбирательств.

В первом королевства были свои король с королевой, а во втором свои. И они меж собой неплохо ладили, хотя и встречались очень редко. Впрочем, это и правильно, а чего им встречаться-то, ведь делить-то нечего, всего вдоволь. Да им даже и границ своих королевств обсуждать не надо было. Ибо вместо границ, их державы разделял громадный, дремучий лес, конца и края, которому не было. А оттого, никому и в голову не приходило его делить.

Так что простой народ с обоих королевств беспрепятственно ходил друг к другу в гости. Или же ещё по каким другим своим надобностям. По торговым, например. Ну а почему ж не сходить-то, ведь никаких преград нет, лес он и есть лес, тропинку протоптал да иди себе.

Но что ещё интересно, даже и языковой барьер был им не помеха. И это понятно, ведь язык-то у них был один и тот же, с одного ж государства-то все вышли. Вот простые люди и не теряли связи со своими сородичами. Чего нельзя сказать о монарших фамилиях и вельможной верхушке. Кичились они своим происхождением и не желали совать свой нос в тот лес.

– Не престало нам королевским особам и подданным, по лесам шастать-бродить!… уж больно лес густой и дремучий,… ещё на какого зверя нарвёшься,… возись потом с ним… – в один голос возмущались вельможи и монархи с обеих сторон, находя всевозможные отговорки.

Но это не значило, что они испытывали друг к другу какую-то неприязнь, вовсе нет. Королевские особы, а вслед за ними и их свита, регулярно по праздникам отсылали к своим соседям гонца с поздравлениями и подарками. Хотя личных встреч по-прежнему избегали. Не виделись по несколько лет кряду, а то может и больше. И такое обстоятельство не могло не привести к различного рода казусам и потешным неурядицам. Дело доходило до абсурда.

Королевским фамилиям даже приходилось обмениваться между собой портретами. И всё только ради того, чтоб не забыть облик соседской монаршей четы. А так оно и было. Заказывали своим придворным художникам парадные портреты себя любимых, а потом пересылали их друг другу. Ну а чтобы не терять речевого контакта, просили своих придворных поэтов сочинять хвалебные оды и стихи на своих соседей, а затем, также с гонцом, отсылали их с праздничными поздравлениями.

Однако иной раз все эти портреты, оды, стихи и прочая корреспонденция каким-то невероятным образом перемешивалась, путалась, попадала не в те руки, или же вообще запаздывала к назначенному сроку. Отчего, разумеется, частенько возникали всякие забавные неурядицы.

К примеру, у первого соседа родился сын, принц. Пока написали его портрет, пока отправили, пока он пришёл, а принц-то уже вырос, да и сам ходить начал. Точно такой же казус случился и с рождением принцессы, но только уже у второго соседа. И тоже пока написали её портрет, пока отправили, то да сё, а принцесса уже выросла и сама к кистям с красками потянулась. Вот такие дивные случаи происходили.

Но такие пустяки никак не мешали двум соседствующим королевским фамилиям жить в мире и согласии. И вот может быть из-за такой-то благостной атмосферы дружбы и взаимопонимания, а также частого обмена изящными стихами и прелестными картинами, возникла вокруг этих двух королевств некое пространство возвышенной тяги и любви к искусствам.

Странно это конечно звучит, но почти каждый житель, и того и другого королевства, с некоторых пор стал мнить себя либо поэтом, либо живописцем, а иные и непревзойденными музыкантами.

Впрочем, то были оправданные самомнения, ведь и сельский кузнец, и городской лавочник, и даже простая портниха могли блеснуть такой рифмой или речитативом, что некоторые маститые поэты завидовали им. Естественно белой завистью, потому как зла тогда никто не ведал. А уж что говорить о музыкантах, да почитай любой пастух мог такую мелодию на своей дудочке исполнить, что тамошние соловьи его заслушивались, да только диву давались.

А вот с художниками дела обстояли посложнее. Тут нужны были холсты, кисти, краски, мольберт, а это не каждый мог себе позволить. Больно хлопотно и дорого. Так что люди несильно этим увлекались, а уж кто и горел желанием творить, то рисовали либо угольком не бересте, либо лепили оттиски из глины, благо её имелось в местной реке большое изобилие. Может, потому-то в обоих королевствах и было столько всяких гончаров, лепщиков да ваятелей.

Однако надо отметить, что только этим дело не ограничилось, такая же творческая аура проникла и в дремучий лес разделяющий королевства. А оттого там неожиданно завелись всевозможные крохотные эльфы, музы и феи. Притом у них получилось очень интересное разделение обязанностей. Эльфы вдруг стали покровителями живописцев. Хотя это может потому, что и тех и других было не так много, и тем и другим нравилась живая природа, её пейзажи, натура так сказать.

Музы почему-то взяли себе под крыло музыкантов, и стали витать над каждым кто брал в руки что-либо издающее звуки. Будь то простые барабанные палочки, или же мелодичная лютня, музы уже тут как тут и стремятся вдохновлять. А вот феи, по какой-то одной им известной причине, облюбовали поэтов, и как только где кто произносил рифму, они тут же спешили туда.

Но, к сожалению, на всех поэтов, музыкантов и художников, не хватало фей, муз и эльфов. Уж больно много народа обратилось в искусство. А потому, лесные покровители, выбирали себе лишь особо одарённых и талантливых жителей. Бывало, задумается какой музыкант над мелодией, да нечаянно потеряет ритм или ноту упустит, так к нему тот час муза приходит. И глядишь, уже вскоре готова чудесная песенка, а то и баллада. Точно такое же случалось и с поэтами и художниками. Однако не всем одинаково везло.

Начнёт вдруг, какая капризная фея вредничать, а у поэта сразу рифма пропадает, не идёт и всё тут. А вместо неё чистая проза так и льётся. Или же какой расстроенный эльф загрустит, тогда и у его подопечного художника дела не вяжутся. Кисть краски не берёт, мазок на холст не ложиться, прям беда.

В общем, многое теперь в искусствах стало зависеть от лесных жителей. Хотя воочию их мало кто видел, ведь в жизни людей они присутствовали незримо. Но опять-таки не все. Встречались и такие кто показывался своим подопечным. Впрочем, таких фей и эльфов были единицы, и то самые храбрые и отчаянные.

Однако пока время шло, и повсюду процветали искусства, подросло молодое поколение королевских кровей. Тот принц, что казалось бы ещё совсем недавно начал ходить, теперь уже превратился в цветущего юношу семнадцати лет. А по меркам того государства это считалось вполне самостоятельным возрастом.

Такие же метаморфозы произошли и с принцессой из соседнего королевства. Недавно ей исполнилось шестнадцать лет, что также давало ей право на самостоятельную жизнь. Но в отличии от принца, ей всё же уделялось больше внимания. Ведь она как-никак девочка и требует к себе особого отношения, более ласкового и чувственного.

Да у неё и имя было подстать, такое же светлое, трогательное, но в тоже время изысканное и красивое, принцессу звали Анастасия. Ну а те, кто был ей близок, и любим, родители да няньки, называли её просто – Настенька. А она полностью соответствовала своему имени и радовала родных своей внешностью.

Её нежно-каштановые волосы и большие, манящие карие глаза, в сочетании с очаровательным чуть вздёрнутым к верху носиком и белоснежной, располагающей улыбкой, говорили сами за себя. Они приводили всех видевших принцессу в неописуемое восхищение. Столь гармонично сложенные черты лица являлись редкостным сочетанием. Можно с уверенностью сказать, что Настенька была невероятно красива, и более того, безгранично обаятельна.