Книга в дорогу Над распахнутой книгой в полночном вагоне Добрый дух сновидений смыкает ладони, А за шторкой летят путевые огни… Светотени скользят по страницам, не зная, Весела иль печальна дорога земная, Что ведёт через книгу в грядущие дни. Я включу ночничок над подушкой измятой, И строка оживёт неожиданной датой, Удивительной истиной душу проймёт… В чьих руках оживала судеб вереница, Кто по-детски глотал за страницей страницу, Тот меня в этой качке вагонной поймёт. Лишь под утро, когда за стеклом пропылённым Станет мир узнаваемым, птичьим, зелёным — Книга выпорхнет вольно, крылами шурша… Сквозь бессильные веки восторг не прольётся, И вагон не узнает, над чем рассмеётся Иль заплачет моя книгочейка-душа. Так и бродит судьба от порога к порогу, Выбирая мучительно книгу в дорогу, Утешая скитальчество щедрой тоской… Ах, не надо сулить мне дворца обжитого, На прощанье дарить перстенька золотого — Утолите глаза мои мудрой строкой! Опалит ли, отравит ли нежить мирская, Отмахнётся ли дверь, на порог не пуская, Снег ли вновь упадёт на живую траву — Подарите мне книгу, вложите закладку, Лишь она подтвердит непростую догадку: Сострадает душа – значит, всё наяву! 27 октября 2004 «Заснёшь зимой, проснёшься летом…» Заснёшь зимой, проснёшься летом — Тоска – хоть прочь её гони! Так и расплачешься над Фетом: «Как грустны сумрачные дни…» Февраль да март, июль да август… Уже и солнце не лудит Земную медь – оно, как Аргус, За ходом времени следит. Всё опростилось в мире грешном, И я не плачу об ином, Кружась во времени поспешном, Сгорая в огнище земном. Вот так и станешь просто лишней Среди живых… Молчи, печаль! Когда душа уходит вдаль, «Лишь вызывающее слышно». 8 апреля 2000 «В коричневом, в синем и в сером…» В коричневом, в синем и в сером, На лицах – ни свет ни заря — Мы кружимся, как по вольерам, По лужам конца октября. Зима ли пахнула кладбищем? Навек ли захлопнулся дом? Кого мы так горестно ищем? Кого недозванно зовём? О нет, не к метельной остуде Смеркается свет золотой! — Печальные грешные люди, Мы ищем отрады святой. И день благодати настанет, Вернётся улыбчивый год, Морозец рождественской рани Румянцем на щёки дохнёт! А ныне, как в день поминальный, На лицах – ни свет ни заря… Людей не бывает печальней, Чем люди конца октября. 30 ноября 1997 Сказительница
Лишь и есть у меня — Плач да песня приветному дому, Что в пути накопила, Чем скорби земные лечу, — Не гоните в сердцах, Если к вашему крову ночному Я устало сверну И легонько в окно постучу. Не котомку в сенях — Путь-дорогу оставлю за дверью, Буду просто сидеть, Вспоминая, что было вчера, За пустой кипяток, За великое ваше доверье Запряду свою речь Из кудели печного костра. Чтоб ни высверк лихой, Ни густые, как дёготь, потёмки Не стращали детей, Не морочили квёлых душой, Наковаленку счастья Достану из пыльной котомки И правше подскажу, Как проснуться великим Левшой. Если ж долго молчать, Может в памяти вспыхнуть мгновенье, Где, беря кочедык, Сказкам лапти плетёт старина, — Пусть бегут лапотки, Обегают мирское забвенье, Чтобы сказка вернулась В несказочные времена. Не беда, что за мной Вы порог обметёте украдкой, Что дорога моя будет дольше И память больней, — Лишь бы радость цвела Над раздумчивой детской кроваткой, Чтоб и спутник летел, И звенел жаворонок над ней. 1980 «…Тепла искать, не понимая…» …Тепла искать, не понимая, В какую сторону брести: До перекрестка? До трамвая? До тупика в конце пути? И вновь не знать, какие двери Приоткрывать, Куда звонить, Чтоб сонный свет по крайней мере В одном окне воспламенить. Окно засветится, Быть может, Но темь ноябрьского двора Надежды стужей подытожит, На том и кончится игра. Дверной глазок слезинкой света Не прикипит к твоей судьбе… Там снова ночь И снова нету Бессонных мыслей о тебе. 2005 |
