Аскер уступил настойчивым уговорам байбиче и женился. Вторая супруга оказалась искусницей по вышивке и по катанию шерстяных ковров, но в постели была холодной и пассивной, хотя и прошла курс обольщения мужчин и доставления им удовольствий у Гюльсин, а она в этом деле равных себе не имела. У неё в роду шаманов обучали детей всему, что необходимо человеку в жизни, важности интима в том числе. Когда муж опять зачастил к старшей жене, стало ясно, что вторая жёнушка не поняла своего назначения. Байбиче её пару раз потаскала за волосы за неоказание должного внимания их мужу и поставила следить за порядком в доме.
Гюльсин уважали все мужчины, ибо видели, как она беззаветно предана мужу, как безукоризненно исполняет роль женщины в семье, полностью подчиняясь воле мужа. Но почитали не только за это, земляки знали ещё и норов байбиче. Она, где надо по указанию супруга, ставила на место всех, включая мужчин. Была красивой, высокой и сильной. Эту силу первым на себе испробовал известный в округе джигит не робкого десятка прилюдно на одном празднике. На большом гулянье он, повалив наземь двух-трёх противников, стал бахвалиться, демонстрируя свой крепкий торс и зазывая мужчин с ним потягаться. Никто не соглашался, видели: действительно силён. В это время мимо на лошадях проезжали Аскер с Гюльсин. Джигит так разошёлся от своей непобедимости, что забылся и начал откровенно оскорблять всех мужчин, бия он тоже задел. Тот лишь усмехнулся и ответил так: «Негоже мне в моём положении с тобой, глупым, тягаться. Но наказать тебя необходимо за твоё словоблудство». И кивнул жене. Она тут же спрыгнула лихо с коня и в считаные секунды скрутила в бараний рог хвастуна. Народ долго смеялся над ним. После того случая при драках стали призывать её, чтобы утихомирить буянов и драчунов. Вернее, бежали жаловаться бию, а тот отправлял на разборки жену свою.
Одну историю долина запомнила надолго. Раз как-то казахи и киргизы сильно повздорили по поводу принадлежности луга для пастбищ, расположенного на нейтральной зоне у реки. И когда дело дошло до поножовщины, срочно послали к бию, чтобы тот отправил байбиче. Она примчалась на своём скакуне и сразу смекнула, в чём проблема. А она заключалась в одном казахе-задире. Гюльсин схватила буяна за грудки и одной рукой, как пушинку, приподняла над собой, чтобы ударить его оземь. А надо заметить, что степняк был крупным и все были на лошадях. Тот, мгновенно сообразив, что его жизнь висит на волоске, взмолился о пощаде. Она спросила его сотоварищей, оставлять ли ему жизнь. Те, не на шутку перепугавшись, запричитали о сохранении его и их жизней. Тогда Гюльсин, не опуская драчуна, продолжая держать его над головой, предупредила всех, и киргизов тоже, что если произойдёт ещё одна ссора из-за этого луга, то она всем поотрывает головы или их размозжит о землю. Никто не сомневался, что угроза её осуществится. Все в один голос уверяли, что всё поняли, и дали слово: более никаких споров по поводу луга у них не будет, они обо всём мирно договорятся. Тогда она опустила здорового драчуна обратно на его коня. Немая сцена обалдевших мужиков (они все были потрясены небывалой мощью женщины) длилась бы долго, если бы Гюльсин не призвала всех сомкнуться вокруг неё. В кругу она определила порядок пользования лугом по очереди: в этом году киргизы, в следующем казахи и так далее. После приказала всем разойтись. С той разборки, которая могла закончиться многими смертями, споров по поводу того луга действительно не было: каждая сторона, как определила Гюльсин, по очереди им пользовалась.
Уважали байбиче мужчины ещё по одной причине. Они восхищались её пристрастием к соблюдению правил в семье: муж – хозяин, жена – вторая во всём. Все знали о том, но не ведали, что она не терпит нарушительниц семейного устава. В округе, где жили наши персонажи, пребывал дальний родственник Аскера, который отличался слабым характером. Как-то гроза мужчин зашла к нему в гости и увидела неприбранный дом и неухоженных детей. Гюльсин посоветовала родственнику привести жену к ней как-нибудь на днях. Он уговорил хабалистую супругу заглянуть в гости к его родственникам. Там их приняли с радушием. Глава семьи остался с родичем, а его жену увела к себе Гюльсин. У неё был свой дом, где она камлала и священнодействовала, туда путь был заказан всем, даже Аскеру. А отец Барбека чтил шаманство жены и никогда не мешал ей вести свой духовный образ жизни. Земляки, конечно, догадывались, чем занимается байбиче, но ничего против этого не имели, так как та никогда не демонстрировала свою религиозную приверженность, а при людях читала со всеми суры из Корана и соблюдала все мусульманские законы со старанием. Хозяева гостя отправили одного домой, и тот свою избранницу увидел через две недели. Что происходило в доме Гюльсин, никто так и не узнал. Только через четырнадцать дней родственник получил обратно совершенно другую жену – она вернулась покорной и молчаливой. Тогда и в доме порядок появился, и дети стали расти под её присмотром. Муж на радостях взял да раструбил на всю долину о необычайных воспитательных талантах жены бия. После чего киргизок, которые страдали ленью, неряшливостью и страстью до чужих мужиков, конвоировали к Гюльсин на перевоспитание. И через две недели те возвращались в свои дома трудолюбивыми, чистоплотными и нравственно устойчивыми половинками своих мужей. Что байбиче проделывала с ними, никто из супругов не ведал, так как жёны о том молчали, как ни пытали их мужья, а Гюльсин отмахивалась от них, спрашивая в свою очередь, мол, какая вам разница. И те решили: действительно, какая разница, что с их жёнами проделывает жена бия, главное – супруги менялись в лучшую сторону.
Никто посторонний не ведал, кроме Аскера. Он знал, как она с женщинами работает. Но, чтобы это узнать, ему пришлось свершать для него немыслимое – прокрадываться в священный дом жены, где та камлала. А началось всё, когда он спросил свою возлюбленную, что она с женщинами делает, чтобы те становились совершенно другими. Гюльсин, потупив взгляд, как всегда, когда разговаривала с мужем, ответила, мол, ничего особенного, не стоит отвлекать на такие глупости внимание главы их семьи. Он понял: не расскажет, хоть режь. Тогда он стал прокрадываться в священный дом жены и подсматривать её таинства и методы воспитания. Шаманка сначала камлала, затем вводила в транс воспитанницу и себя за ней. Что происходило дальше, Аскер догадался. В состоянии транса Гюльсин проникала в глубины сознания пациентки и выясняла внутренние проблемы, комплексы, причины недостойного поведения её. Затем она подбирала методы воспитания.
Если надо, била, если необходимо было, то учила всему, то есть подбирала к каждой ключ воздействия. Как сильная шаманка, она, разумеется, знала, что муж подглядывает за её действиями, но виду не подавала. И тот знал: любимой известно о его проступках, но тоже делал вид, что ничего особенного в их совместной жизни не происходит. Они любили друг друга беззаветно и такие мелочи, как подглядывание и знание об этом, считали шалостью, тайной игрою влюблённых.
Так вот, когда Аскер снова зачастил к байбиче своей, не найдя радости в объятиях второй жены, Гюльсин забеременела. Чтобы муж не скучал по женской ласке, она снова уговорила супруга взять в себе жёны юную девушку, которую присмотрела, как только поняла, что беременна. Но та оказалась ещё хуже второй супружницы по части ласк. Байбиче и эту приставила следить за большим хозяйством. Тут умер брат Аскера, и чтобы вдова не оставалась одна, он привёл её к себе домой в качестве четвёртой жены. Правда, ни разу не вошёл к ней в покои, хотя та была молодой и красивой.
Спустя девять месяцев Гюльсин родила второго ребёнка, Барбека. Бий на радостях закатил большой той, то есть пир, ибо рождение мальчика в любой среднеазиатской семье – это великая радость. Большой праздник для земляков устраивали в основном зажиточные люди. И чем толще кошелёк у виновника торжества, тем разнообразнее были представления для всех. Кстати сказать, на такие пиры приглашались все без исключения. Хорошим тоем считался тот, на котором проводили скачки на лошадях и козлодрание, – это такая киргизская забава, помимо всяких других развлечений для гостей.
