– Не стрелять! – скомандовал Михаил, удивив Саныча: Мякинин держался особняком, в меру подчинялся и никогда не командовал. Обошёл кабину, открыл водительскую дверь и обнажил из-под сидения свою арматуру.

– Для них выстрел, что набат в деревне, – деловито пояснил Редькин, ожидая Мякинина.

– Цып, цып, цып! – крикнул Лёха, картинно вращая кистью мачете.

Бетке с интересом смотрел на происходящее: какой-то антизомби-спецотряд из двоих абсолютно противоположных людей.

Оживших было всего пятеро. Мякинин и Редькин двигались параллельно, сами того не осознавая, старались прикрыть друг друга. Миша по-мушкетёрски выпадом проткнул глаз первого, второго подошедшего пихнул рукой в грудь для дистанции, потом сделал то же самое. Лёха пока вытаскивал из черепа зомби мачете, сам чуть не оказался жертвой, друг Витёк сильным толчком опрокинул уже схватившего за редькинскую куртку мертвеца.

– Три два в твою пользу, робокоп! – крикнул Витёк, вытирая о второго своего убитого здесь зомби мачете и наблюдая, как Михаил вытаскивает изо рта своего третьего умерщвлённого зомби окровавленную арматуру.

– Ничо, в магазине сравняемся! – пообещал Редькин и запел какой-то набор слов из суржика русского языка и иврита: «Он в верливкотовом клифте и фендиперстовый на вид…».

Однако магазин – не улица, свет закончился на пороге частью разбитой витрины, дальше – магазинные стеллажи, уходящие в таинственную злобную тьму помещения. Редькин замолк, под ногами захрустели стекольные осколки и пачки чего-то выпавшего со стеллажей.

– Урр!

Раздавшийся рёв и последовавший за ним стук заставил вздрогнуть мужиков.

– Откуда это? – спросил Лапшунов, вертя головой.

– Сюда!

Фархад, двигавшийся вдоль правой от входа стены, позвал к себе. Показал на дверь туалета подошедшему первым Бетке. Дверь, сделанная из древесных панелей, вздрагивала от ударов. Кто-то очень сердитый и рычащий колотил изнутри по ней. Саныч поднял карабин.

– Дверь открывается внутрь, нужно толкнуть её, – сказал он.

– Ты мне предлагаешь это сделать? – поинтересовался Фархад.

Бетке ответить не успел, Михаил остановил их обоих:

– Пусть сидит. Ему не выбраться. По крайней мере, не при нас.

Фархад с удовольствием отошёл подальше, а Саныч нехотя опустил карабин, прокомментировал:

– Не повезло кому-то: пошёл на горшок и превратился в зомби.

Грохот вздрогнувшего и сдвинувшегося с места стеллажа привлёк к себе внимание. С полок падали, подскакивая по полу, пластиковые бутылки с напитками, вслед за ними, борясь, свалились два тела в одинаковых тёмно-синих зимних куртках. Собравшиеся вокруг вахтовики не сразу поняли, где кто, пока Инженер не оседлал мертвяка сверху и не начал с яростью бить его по страшной морде. Михаил рывком стащил Варламова, замахнулся арматурой, но Редькин опередил, развалив мёртвую голову своим мачете.

– С одного удара научился убивать! – похвастался.

– Ты нормально? – спросил тяжело дышащего Инженера Михаил. Тот кивнул и разрядился бранью:

– Надо было сразу в цистерны полезть бензин смотреть, нахрена я сюда попёрся?

Фархад, возившийся у прилавка, зазвенел связкой ключей, привлекая к себе внимание:

– Я нашёл от люков, которые цистерны закрывают, не надо замки сбивать. Держи!

Ключи полетели к Варламову.

– Значит, до нас никто не заправлялся, – сделал вывод Лапшунов. Витёк с Редькиным тут же его обсмеяли:

– Капитан Очевидность! Мертвяков они не заметили типа?

– Шабаш! – рявкнул Бетке. – Собираем то, что найдём полезного. Из канистр выливаем, на фиг, «незамерзайку», заливаем бензин. Оставьте только тем, кто за нами поедет, люди к нам хорошо отнеслись.

Почти час в общем провозились на заправке. Бетке смотрел на часы, качал головой. Инженер, заметив беспокойство Саныча, захлопнув люк, подошёл к нему:

– Нам километров двести осталось максимум. Сейчас два часа, до шести точно доедем.

Расселись в машину, Варламов снова был за рулём.

– Точно поменяться не хочешь? – спросил Бетке.

– Со мной точно успеем. С твоей немецкой педантичностью до ночи будем ползти, а Мякинину танк только и водить.

Саныч указал глазами на платок, обмотанный вокруг костяшек Олега:

– Что с рукой?

– Разбил об рыло этого… как его… язык, блин, слово «зомби» не поворачивается сказать.

ДжиПиЭс ещё работала. С восторгом пролетели границу полярного круга, в будке топали и реготали. Замётов больше не было, как и ничего живого. Лишь раз перебежал дорогу северный заяц, да вдалеке серыми точками прошёл олений отряд. Несколько раз проехали мимо зимовок: заснеженные домики без каких либо признаков присутствия человека, с нечищеными подходами ко входам, с бахромой сосулек на обтаявших крышах.

Ехали довольно быстро и к началу шестого, ещё до сумерек, показалась Усть-Уса. Дорога почти за километр до посёлка оказалась на удивление до асфальта вычищенная от снега и такая довела прямо до огромных ворот, снятых с большого гаража для грузовиков и приваренных на столбы. От столбов гротескно разбегался забор, точнее баррикада из железных листов, деревянных щитов, брёвен, старой мебели и просто металлолома. Видимо, весь посёлок было трудно охватить, да и защищать такой тяжелее, поэтому жители огородили чуть больше трети поселения, превратив её в цитадель.

Машина урчала не выключенным двигателем, вахтовики ненарочно выстроились перед капотом, оглядывая посёлок.

– Да это же долбанная крепость! – восхитился Фархад.

– Посигнальте кто-нибудь, уснули там они что ли? – распорядился Саныч.

Но сигналить не пришлось, простонала на ржавых петлях скрытая в воротах калитка, вышли из неё два бородатых мужика в тёплых камуфляжных куртках с ружьями в руках, стволы были направлены в сторону. Вахтовики были бородаты не меньше, брился только Мякинин и Витёк, когда-то познавший вшей и теперь регулярно голивший голову и лицо, впрочем, оба они обросли за сутки щетиной, да Доктор коротко остригал бороду.

– Здорово, бродяги! А неплохо вы тут устроились! – развязано весело поздоровался Редькин.

– И вам не хворать. Кто вы и откуда такие? – поинтересовался тот, что справа.

– Из Нарьян-Мара едем домой на материк, – хмуро ответил Бетке, ему сейчас меньше всего хотелось отвечать на вопросы.

– Тогда вам лучше сегодня и переправиться, – сказал тот, что слева, – лёд уже стреляет просто смерть! Завтра можете не успеть.

Было ясно, что жители крепости не были настроены на долгий разговор и поболтать «за жизнь» с ними не удастся. Саныч ничего не ответил, продолжая мрачно смотреть на мужиков, вахтовики, тоже не проронили ни слова, переглядываясь и посмотрев в сторону реки Лыжи, как будто можно там было что-то увидеть, тем более, что до неё было ещё километров пять.

– А чего, мост так и не построили? – проявил осведомлённость Витёк.

– Деньги у властей закончились на половине моста, – ответил «левый».

– И чего, за ночь, хочешь сказать, что-то изменится? Ледоход начнётся? – не унимался Михайлов.

Вахтовики, заразившись тяжёлым настроением Саныча, переминались с ноги на ногу, всем стало понятно, что им особенно здесь не рады. Время было дорого, и Бетке решил поставить точку в разговоре:

– Вы, я думаю, довольны, что моста нет. Лёд сойдёт, понтоны наладить некому, вы ограждены и от чужаков и от оживших мертвецов. И я так понимаю, что ночлега вы нам не дадите?

Наверху стены клацнул затвор: ствол, поставленный на треногу, будто принюхиваясь, повёлся из стороны в сторону аккурат вдоль выстроенных вахтовиков. «Коротковат для ПКМ», – подумал Мякинин. Скорее всего АКМ или вообще «сайгу» поставили на сошки для того, чтобы напугать пришельцев, но проверять теорию смысла не было. Зато щёлкнувший затвор придал уверенность камуфлированным мужикам.

– Не обижайтесь, ребята, – почти миролюбиво произнёс «правый», – но мы только у себя порядок навели. Очень боимся заражения, семьи здесь всё же. Там за рекой Прокопьич живёт, отказался к нам переходить, через это у нас его отшельником зовут. Не знаем, что с ним, но у него остановиться можете. А лучше совет: езжайте дальше. Вас много, можете и ночью ехать. Только не останавливайтесь. Если не мертвецы, то волки совсем обнаглели, а с оружием у вас, гляжу, не очень.