Уже на следующий день он жалел о том, что не решился за ней проследить. Вновь и вновь его мысли возвращались к этой юной особе, так непохожей на других. Мужчина, привыкший все контролировать, просчитывать и знать наперед, просчитался в главном — он не знал, где её найти. Только нелепое прозвище.

Каждый его вечер заканчивался одинаково — ночной клуб и тревожное ожидание, что она может появиться в любой момент. Прошла неделя, ожидание сменилось отчаянием. Глупости всё это… Быть может, она была в этом клубе первый и последний раз. Звонок от Нади, он долго смотрел на экран, предыдущие пять остались без ответа:

— Валер, что-то случилось?

— Ничего, с чего ты взяла? — сухо ответил он.

— Ты практически не звонишь, мы неделю не виделись, я не знаю, как это понимать, — ее голос звучал потерянно.

— Я был занят и сейчас тоже занят.

Его голос дрогнул, а телефон едва не выпал из рук. Белка. Он моментально сбросил звонок и направился к ней.

Она заметила его крупную фигуру и сделала вид, что не заметила. Хотела пройти мимо, но он не дал:

— Я искал тебя, — голос от волнения охрип.

— Не меня… Себя… Нашел ли? — ее спокойный взгляд изучал его.

— Не знаю, — он опустил голову и протянул руку, — пойдем со мной?

Мужчина не ждал, что она согласится, и вздрогнул от неожиданности, когда девушка ответила ему. Пара вышла на улицу, и мужчина почувствовал легкое головокружение, то ли от внезапной перемены обстановки, то ли…

— Только давай обойдемся без машины, я хочу прогуляться

Валера сжал её теплую ладонь, желая убедиться, что это не сон.

— Не бойся, я настоящая, — улыбнулась Белка и потянула его за руку.

Они шли молча, каждый думая о своем. Он — как её не потерять, она… Её мысли были тайной, она просто позволяла ему быть рядом и делить этот поздний вечер на двоих.

— Зачем я тебе? — вдруг спросила она.

— С тобой я проснулся, — коротко ответил он.

— Долго же ты спал, — улыбаясь, ответила она, — сколько тебе лет?

— Будет 40, — озвученная цифра звучала, как вердикт.

— Не хочешь, спросить сколько мне?

— Нет. Ты старше меня на целую жизнь, а цифра в паспорте не имеет значения. Надеюсь, что он у тебя есть? — улыбаясь спросил он.

— Есть. Мне 19, — уточнила Белка.

— Хочешь сказать, что я тебе не пара?

— Хочу сказать, что ты тот мужчина, при котором женщины распускают волосы и прикусывают губы, чтобы они казались еще ярче. Ты тот, от которого они пытаются скрыть все свои гаденькие поступки, все мелкие и крупные грешки. При тебе часто начинают плакать или наигранно смеяться, лишь бы только обратить твоё внимание. Их одежда становится всё откровеннее с каждой новой встречей, накручивание пряди волос на палец — всё более настойчивым, взгляды и мысли — всё более призывными. Они подходят первыми. Они знают, чего хотят. Перестают стесняться, показывая своим видом, что в их планы не входит разыгрывание монашек. Следует сказать, что ты им ничего никогда не обещал, наоборот — усугублял всё своим желанием быть свободным, своей возможностью уйти в любой момент. Над тем, что люди влюбляются и заводят семьи — ты смеялся в голос.

Я ничего не упустила?

Валера молчал, всё сильнее сжимая её ладонь:

— Ничего. Самое интересное — ни одна мне не плюнула в морду, все соглашались. Все хавали это дерьмо, улыбаясь, будто это заморский деликатес. Все хлопали в ладоши от восхищения моей жизненной позицией. Все были готовы сесть на заднее сиденье моего мерседеса и делать то, что скажу я… Хотя мне и говорить очень часто не приходилось. И среди них не было ни одной уважающей себя женщины, которая встала бы и ушла, которой бы можно было посмотреть вслед, сорваться и побежать за ней.

Я хотел, мечтал найти такую гордую и умную, которая бы никогда не согласилась на роль футляра для члена, зная, что может быть любимой женой и матерью, но, к несчастью, моя роль отлично вписалась в моральные нормы большинства. Мне не нужна была девственница, скромница, непьющая, некурящая и все такое. Мне нужна была уважающая себя женщина, всё просто.

Она улыбнулась, в её глазах сияла тайна:

— А я именно такая: девственница, непьющая, некурящая и всё такое…

Мужчина робко протянул руку к её лицу и коснулся щеки:

— Ты — красива. Ты красива так, что с тех пор, как я тебя увидел, ровняю всех по тебе. Мне нет дела до длины твоих волос и стоимости, названия, степени элитности твоего парфюма или косметики. Я ненавижу размалеванных девиц. Я знаю, что ты пахнешь домом, нашим домом, ты пахнешь свежестью. Я так часто задыхался в последнее время, что забыл, как пахнет чистота. Ты пахнешь уверенностью в том, что я услышу от тебя завтра «доброе утро». Ты пахнешь честностью.

— Достаточно, — перебила она его.

Он замолк и растерянно посмотрел на неё.

— Не понял.

— Достаточно, чтобы узнать, что я учусь в МГУ. И завтра у меня 4 пары.

Девушка махнула рукой проезжающему мимо такси:

— Мне пора, спасибо за прогулку, — она оставила мимолетный поцелуй на его щеке и скрылась в такси.

Он долго смотрел вслед уезжающему автомобилю. Пустой, свежий, новый…

========== 11 ==========

Он долго стоял на месте, смотря ей вслед. Её давно уже не было, вероятно, она уже дома, приняла душа, села на подоконник, поджав под себя ноги, и смотрела в ночное небо. Черпала мудрость у звезд. Они столько повидали на своём веку. Сколько раз они были свидетелями любовных клятв, сколько раз они видели, как эти клятвы ничего не стоили. Бесчисленное число поцелуев, еще больше — капель слез, которые размазывались по щекам и отражались в ночном небе.

Он стоял на месте и думал о том, что она — как сотни женщин сразу, что он знал до неё. Даже не знал… Он разворачивал обертку и брезговал надкусить. Развернутый фантик подхватывал ветер и уносил куда-то прочь из его жизни.

Он стоял на месте и думал о том, что не мешало бы бросить курить. Пора перестать отравлять себя ядовитым дымом, дешевыми женщинами и циничным отношением к жизни. У всего есть своя цена, и только у неё — не было.

Валера вернулся домой, когда, уже по-хорошему, нужно было выходить из него, спеша в свой офис. Он слишком долго стоял там, сбрасывая, как ящерица, свой хвост.

— Валер, — его окликнул женский голос.

— Надя? Что ты тут делаешь? — в мягких интонациях сквозило удивление.

— Тебя жду, — она сделала шаги навстречу и не узнала его. Изменился, другой, новый. И… Чей-то. Он будто брошенный мишка, который нашел свою хозяйку.

— Идем, — его ладонь приобняла её за плечи, и ей хотелось расплавиться в его теплоте.

Мужчина прошел в квартиру, снимая на ходу пиджак и засучивая рукава. Он бросил взгляд на настенные часы: пять утра.

— Сварю нам кофе? — нарушая молчание, спросил он.

Надя молча кивнула и села за стол, не сводя глаз с его широкой спины. Желание подойти к нему, сцепить руки на животе, начать войну с пуговицами на рубашке и коснуться его обнаженного тела — ломало её тело, переворачивало сознание. Она нервно теребила пальцы, крутила дорогое кольцо и машинально подрагивала ногой.

— Тебе с сахаром? — вновь спросил он, не оборачиваясь.

— А ты не помнишь, как я люблю? — взволнованно спросила она.

— Извини, нет, — сухо ответил он.

— Две ложки, — проглатывая слезы, сказала женщина.

Две ложки горечи опустились в её чашку, которую он протянул ей и сел напротив. Себе сахара он не положил:

— Ты же сластена, — заметила она, — почему без сахара пьешь?

Глоток, взгляд в стол, глоток и взгляд на неё. Женское сердце пропустило два удара, а внутри всё начало стягиваться в тугой узел.

— Я вроде говорил тебе, что того Валеры больше нет. И что самое забавное, что Валера, который пришел ему на смену — тоже рассыпался. Он остался где-то там, до сих пор стоит и смотрит ей вслед.

— Кому? — дыхание перехватило настолько, что вот-вот она разразится резким кашлем, пытаясь стряхнуть внезапно настигшее удушье.