- У меня для вас подарок, - оповестил Винсент, входя в гостиную, где я теперь проводила больше времени, чем у себя в комнате.

- Опять кого-то убить? - поинтересовалась я недовольно. - И у меня опять нет выбора?

Вампир добродушно улыбнулся в ответ на злые интонации в моём голосе:

- Не обязательно.

Подавив глубокий вздох, я отложила книгу в сторону:

- Мы оба не имеем права ослушаться Мать Ночи. Выкладывайте, Винсент, что от меня требуется.

- У Элиона новый контракт, и я, наблюдая за вашими тренировками, как наставник, считаю, что вы способны его сопровождать.

- За мной охотится Мифический рассвет, - напомнила я отчетливо. - Если мне не изменяет память, я здесь именно потому, что я нахожусь под постоянным наблюдением сектантов Манкара Каморана.

- Так и есть. Вам предстоит защищаться, если придется. Элион постоянно будет с вами, задача упростится.

- Как насчет стрелков? Я не смогу их заметить.

- Зато сможет ваш спутник. Придется положиться на него.

- Вы понимаете, что отправляете меня на смерть? - с расстановкой спросила я.

- Вам пора научиться здраво оценивать свои возможности, а они не так малы, как вы наивно привыкли считать. Я знаю, что делаю, Шей. Не первый год тренирую новичков, - вздохнул Винсент, и его взор потяжелел. Спорить сейчас было явно проигрышным вариантом. - К тому же, у вас есть дар чуять магию и приближение врага задолго до его нападения. Теперь вы прекрасно разбираетесь в “запахах”, о которых говорили. Я уже не смогу столкнуть вас с врагом неожиданно. Как бы я ни был тих, от вашего нюха укрыться не удастся. Даже телепортацию к вам вы чуете заранее. Еще до того, как враг в вас прицелится, вы почуете запах смерти. У вас замечательные инстинкты и реакция.

- Моё дело - предупредить, - сказала я важно, непримиримо скрестив руки на груди. - Вы подвергаете опасности не меня, Винсент, а Элиона. Пусть сейчас его участие в Кризисе Обливиона почти завершено, это всё равно не хорошо.

От контракта на Филиду Элион и впрямь отказался, не усмотрев в нём для себя ничего интересного, и Очива передала его Антуанетте, которая горела желанием поквитаться со старым врагом. В паре с ней работала Телиндрил, чтобы уравновешивать огненный темперамент девушки.

***

- Как себя чувствуешь? - спросил Элион, когда я выбралась по лестнице из своего убежища. Я прислушивалась к запахам. Пахло покоем - оттенок заснеженного горного ветра и лаванды. Его портил запах бедности и неустроенности - острый, но спокойный, похожий на пережаренную, испорченную пищу.

- Нормально, - запоздало ответила я.

- Сколько людей можешь почуять сейчас? Вы с Винсентом это практиковали - он говорил.

Я закрыла глаза:

- Через дорогу от нас, у дома напротив… женщина, пахнет усталостью, не опасна. Здесь очень пустынно. Дальше от нас по дороге стоят две лошади. Но один… не совсем лошадь. Элион, там что-то странное. Он бесчувственный наблюдатель, вектор пустоты, направленный на послушное разрушение, - всякий раз, когда я выражала “запахи”, получалось что-то вроде бреда душевно больного, мой рассудок хаотично выхватывал ассоциации в попытках объяснить необъяснимое.

Он улыбнулся:

- Это Тенегрив. Еще людей чувствуешь?

- Четверо. Дети. Запах раннего можжевельника, лимона, меда и звон множества крыльев, похож на звенящую тишину, но живее. Больше никого нет.

- Прекрасно. Будь настороже. Я уверен, что смогу заметить преследование, но всё равно тебе придется постоянно практиковаться.

- Хорошо, - вздохнула я.

Чейдинхол целиком заполнила искрящаяся снегом, белая мгла. Пряничные, в белой глазури крыши домиков почти сливались с ослепительным небом. Помимо фантастических запахов я чувствовала обычные, и после пыльного, темного убежища мир заиграл передо мной красками, оттенками запахов. даже бедный квартал Чейдинхола выглядел празднично. Стояли столбом дымовые шлейфы из труб. Под ногами скрипел снег и весело мороз щипал за щеки. Оглянувшись, я увидела, как городской стеной вырастает величественный силуэт горного хребта. По сравнению с узкими улочками он показался мне гигантским.

- Это шутка? - с надеждой спросила я, глядя, как Элион подводит меня к лошади. Тенегрив был уже готов, подле него стояла рыжая кобыла, судя по всему, предназначенная для второго всадника.

- Тебя учили верховой езде в Храме повелителя облаков, - пожал плечами Элион. - По крайней мере, ты уже умеешь самостоятельно садиться в седло.

- Задом наперед, - напомнила я.

- Не утрируй. Сначала мы поедем тихо, - отмахнулся Элион. Он с легкостью вскочил на коня, возвышаясь надо мной с высоты своей насмешливой уверенности. Тенегрива я видела впервые. На первый взгляд - обычный вороной скакун, ничем не хуже арабских. Но только норов у него куда спокойнее. Он не ржал, вообще, лишний раз не двигался и был строго послушен командам всадника - даже не физическим, а интуитивным, мысленным. И когда его темно-бардовые глаза встретились с моими, я очень хорошо поняла, что Тенегрив не конь. Он зачем-то для себя принял оболочку коня, но его предназначение и его суть куда глубже. Он нес всадника не по обычной дороге. По дороге смерти, словно линии событий вокруг этого существа выстраивались вникуда… Если подумать, каждый его владелец попадал в Пустоту. Сначала Люсьен с его трагической судьбой, затем Чемпион Сиродила, которому было суждено без вести кануть на Островах безумия, потом Астрид - глава Братства в Скайриме, затем сам Довакин. Все владельцы Тенегрива не просто умирали, они стирались из мира без имени и при весьма жутких обстоятельствах.

Точно услышав мои мысли, конь вскинул голову, чуть обнажил неестественно белые зубы. Показалось, что он смеется.

- Вы с Винсентом оба сумасшедшие, - запоздало и рассеянно пробормотала я, вскарабкалась на лошадь. Как обычно - подо мной движущееся, высоченное, неконтролируемое животное. Всё слишком неустойчивое, а эти веревочки, так называемые поводья кажутся, мягко говоря, неуместными. То ли дело - руль, который просто надо крутить.

- Ее зовут Изольда, - сообщил Элион, наблюдая за моими судорожными попытками вспомнить, как люди расслабляются в седле. - Мне сказали, она очень уравновешенная и привыкла к неопытным всадникам. Купил ее в школе верховой езды.

- То есть, она моя? - опешила я.

- Ага. С праздником.

Восхитительно.

Я могла заставить лошадь идти, куда нужно, но даже легкая рысь вводила меня в панику, поэтому я нарочито медленно ехала вслед за Элионом. Заметив мой маневр, он стал отдаляться, и я была вынуждена пихнуть пятками бока лошади сильнее, чтобы она увеличила скорость. Страх вклинился в мой позвоночник стержнем напряжения. Дыхание замирало. Я догнала альтмера и посмотрела на него одновременно с ненавистью и отчаянием.

- Она умнее тебя, - сказал эльф. - Поверь, она не станет сбрасывать ездока и будет аккуратна, даже если ты запаникуешь.

Первый километр был для меня пыткой. Холодный ветер, постоянное чувство, что ты в любую секунду свалишься, под тобой всё шатается, качается, и ты не можешь это контролировать. Тебя трясет. Но потом, когда я привыкла и поняла, что, в сущности, это несчастное существо теперь от меня зависит, попыталась перестроиться.

“Бедная, - думала я про Изольду, - тебя не спросили и просто отдали в руки неумехе, а ты вынуждена терпеть ее психи и неуклюжесть. Что ж, давай немного привыкнем друг к другу”.

Я попросила Элиона остановиться у ворот города. Зашла в пекарню и взяла черного хлеба с солью.

- Начнем знакомство заново, - сказала я, стараясь не обращать внимания на Элиона, который наверняка получал удовольствие, внутренне надо мной посмеиваясь.

Лошадь вежливо взяла у меня из рук хлеб, съела, я дала ей понюхать мои ладони и, помня, что это животные, чувствительные к прикосновениям, похлопала ее по шее.

- Откуда ты знаешь, что с ней нужно разговаривать? - спросил Элион, когда я села обратно в седло.