- Вы можете не пересечься с ней, - доверительно сказала управляющая. - Она живет на вашем этаже, но в самом конце. Я вижу госпожу редко - по утрам она спускается, чтобы выпить горячий шоколад и почитать, а потом надолго запирается у себя в комнате. Таким образом, вы ни на секунду не встретитесь, можете об этом не переживать.

- Благодарю вас, добрая душа, - тепло улыбнулся Элион. - Вы буквально спасли меня. Нет ничего хуже, чем пересекаться с человеком, который разбил тебе сердце.

Он пошел наверх со своими вещами. На бирке его ключей значилась цифра два. Если покои Атрейны в самом конце, а комнат всего двенадцать, то у нее одиннадцатый или двенадцатый номер. Сейчас утро, но позднее. Наверняка, девушка уже вернулась в свои апартаменты.

Альтмер занял пункт наблюдения прямо в коридоре верхнего этажа. Он сидел с листами в руках. Карандашом делал пометки и иногда писал, не отрываясь. Ему пришлось так провести время до обеда, когда из двенадцатого номера вышла пожилая имперка и направилась по своим делам. Выходит, Атрейна жила в одиннадцатом.

Элион поднялся, вернулся в свой номер, оглядел себя в зеркале, снял черный верх мантии, оставаясь в белой рубашке. Он закатал рукава, взял бритву и сделал неглубокий порез у подбородка, чуть взлохматил волосы, довершая образ.

Альтмер поспешил по коридору к одиннадцатому номеру и стал долго стучать. Ему быстро ответил негромкий, женский голос:

- Кто это?

- Простите, я ваш сосед, мне очень нужна помощь. Кажется, я сильно порезался, а в моём номере как раз нет воды…

Каждая дверь была оснащена глазком, и Элиона было видно. Атрейна торопливо открыла эльфу и впустила его.

Он руководствовался простой поведенческой логикой. Как бы я ни говорила, что Элион гадок, но он понимал женскую натуру глубже, чем кажется. Атрейна любила своего мужа, несмотря на то, что тот лишил ее благосостояния. Но мало кто знал, что эта любовь была уже давно натянутой, выстраданной, искусственной, основанной на верности из упрямства. Она послушно целыми днями ждала его, сидя взаперти. Она не отказывалась от него. У нее большое, любящее сердце. Такая натура не откажет в помощи пострадавшему.

Но с первой секунды, посмотрев на девушку, Элион уловил черты страданий на ее лице.

- Стойте смирно, у меня есть бинты, вода и антисептик…

Поразительно красивая рыжеволосая эльфийка с мальчишески вздернутым аккуратным носиком, полными губами и большими глазами цвета спелого апельсина. Она вся словно бы состояла из теплых оттенков, включая темный, нежно-золотистый загар. Но под ее глазами пролегли тени, вся ее поза была словно бы зажата - она обнимала себя руками и редко опускала ладони вниз. В улыбке всегда таилась принужденная напряженность. Даже если у нее большое сердце, она насиловала его, убеждая, что обязана любить своего мужа и уважать его. Она отчаянно старалась видеть в нём того, кого встретила когда-то, и это самоистязание не могло пройти даром для ее самочувствия. Всё это стало мне ясно, едва я увидела ее.

- Вы целительница? - спросил Элион, наблюдая за тем, как она достает из своей шкатулки снадобья. В ответ он увидел горькую, печальную улыбку, и девушка проронила:

- Ну… мне пришлось ею стать так или иначе. Не дергайтесь, нужно стереть кровь и осмотреть рану. Однако, - она усмехнулась, - это больше похоже на царапину.

- Голова кружится, - пожаловался Элион. - Это нормально?

- Нет, не нормально. Садитесь в кресло, я приготовлю что-нибудь тонизирующее, - немедленно посерьезнела она.

Альтмер сел, оглядывая гостиную быстрым, считывающим взором.

- Я бы не хотел представать перед вами в столь жалком и невыгодном свете, - заговорил он. - Обычно со мной такого не случается.

- Что же стряслось? - участливо спросила девушка, скорее, из вежливости, чем из интереса. Она стояла полубоком к гостю, готовя раствор.

- Мой брат, - медленно и с некоторой охотой выговорил Элион, выдумывая на ходу. - Он большой ученый, но… его эксперименты рискованны. Очень рискованны. Я приехал в Киродиил, чтобы проследить за ним, а тут выяснил, что он ищет черные камни душ.

- Жажда познания недооценивается, как причина ужасных трагедий, - пробормотала Атрейна. - Даже любовь к истине бывает уродлива… - она встрепенулась, отгоняя непрошенные мысли. - И где же он теперь?

- Понятия не имею, но буду искать дальше. Он неплохой человек, но когда речь заходит о науке, становится одержим, словно что-то вселяется в него. Только что был нормальный парень, а теперь я вижу кого-то чужого. Простите, что высказываю всё это. Это сложно объяснить.

Несколько секунд эльфийка молчала. Наконец, она будто украдкой посмотрела на Элиона.

- Вообще-то, я вас понимаю, - и добавила, но слишком резко, будто у нее это вырвалось: - Иногда у человека словно бы два лица. И всю жизнь ты знаешь лишь одно его лицо, любишь его, пока не открывается другое.

Она немедленно смутилась, попробовала улыбнуться. Элион в кресле подался к ней, с интересом склонив голову.

- Тоже проблемы с родственниками? - понимающе улыбнулся он.

- Почти, - вздохнула Атрейна, в ее улыбке снова скользнула принужденность. - Не берите в голову.

- Я постучался к вам, порезавшись бритвой, и вы уже знаете о моём брате. Как минимум, я обязан проявить солидарность, - пожал плечами Элион.

- Простите, я ни с кем не говорила об этом.

- Я тоже, - проронил альтмер, опустив голову. Когда он поднял ее, то столкнулся с изучающим взором Атрейны. Она улыбнулась и высыпала порошок в чашку. Она выговорила медленно и глухо:

- Мой супруг болен.

- Боги, простите мою бестактность. Если бы я знал…

- Нет, ничего. По правде сказать, об этом знает, наверное, уже весь отель. Я слышу, как они говорят об этом, когда Фэлиан является.

- Ваш муж здесь или в больнице?

- Это сложно…

- Мне нетрудно выслушать, - тихо и мягко заметил Элион. Это был опасный ход, слишком явный, но он никогда не шел на риск просто так, не имея на то оснований. По ее повадкам, по ее голосу и словам он знал - эта девушка одинока и несчастна. Она словно бы только ждет момента, толчка. Постучи легонько в двери ее переполненной души, и они распахнутся.

Атрейна молчала. Она налила в чашку чай и накрыла крышкой для заваривания. Элион умел действовать на девушек, словно бы для каждой индивидуально меняясь и безошибочно выбирая нужную маску, поэтому просто ждал.

Эльфийка села подле альтмера в кресло, поправила и без того отлично сидящее на ней платье, попыталась сделать свой голос ироничным:

- Что ж, полагаю, он рядом со своей любовницей.

Элион опустил голову.

- Это скуума, - добавила она уже без всякой улыбки. Она посмотрела Элиону в глаза требовательно и серьезно, ожидая от гостя капитуляции, смущения, извинений, но тот не отвел взора.

- Два лица, - пробормотал он спокойно, приподнимая одну бровь, - начинаю понимать. Сначала он казался милым, добрым и благородным, но потом постепенно всё открылось. И ты вынужден наблюдать за тем, как человек перед тобой становится другим. Ломается. Тот, кто казался благородным, готов поступиться принципами ради скуумы. Самый страшный вопрос, который задает себе женщина: что он выберет между мной и наркотиком? И она не озвучивает его, боится услышать ответ. Я знаю, - голос Элиона звучал тихо, мягко, вкрадчиво, как шелест волн о гальку. - Я знаю лучше, чем вы можете представить. Возможно, мой вопрос прозвучит странно, но… скажите, он сейчас доверяет вам?

Атрейна растерялась, она не ожидала такого понимания. Устоять перед ним оказалось сложно.

- Я не знаю.

- Обычно зависимые скрывают от всех места, где они берут себе дозу и где расслабляются, ночуют.

Девушка пожала плечами:

- Не знаю, можно ли это назвать доверием. Скорее, безразличие… Он говорит мне, что идет к Лоркмиру, и я знаю - он не врёт. Само имя теперь больно режет слух, убивая надежду, - эта фраза вырвалась у нее со сдавленной злостью. - Мне известно, что он делает, чем занимается, я пытаюсь лечить его от зависимости, но… Нет, это не доверие, - высказав эту фразу вслух, возможно, впервые, она остановившимся взором посмотрела перед собой, будто неукротимо и верно двигаясь в сторону какого-то осознания, решения.