- Ну, хорошо. Это было банально, - в руке загорелась вспышка пламени. - Говорят, самое чувствительное и нежное место у человека - лицо и глаза. Но это не правда. Ты и понятия не имеешь, как много зон находится на кончиках пальцах и спине. Уж я-то знаю…

Он резко приложил опаляющую ладонь к обнаженной спине эльфа, и едва зажившая, тонкая кожа вновь пошла страшными ожогами.

Эти пытки длились часами. Он выжег ему спину, переломал пальцы, содрал ногти, сломал ноги, и лишь тогда, кажется, немного устал.

Элион молчал. Его одичавший, сорванный с цепей рассудок, желал только покоя и смерти.

Когда пришла ночь, он не заметил этого.

- Я хочу спать, - сообщил Матье, вытирая окровавленные руки и качая головой. - Отдаю тебе должное, кем бы ни был тот, кого ты прикрываешь, он и впрямь для тебя важен. Но только это не имеет значения. Спроси себя, станет ли он терпеть ради тебя это.

Тогда Элион впервые разомкнул уста. Посмотрев в глаза мучителя, он произнес:

- Станет.

- Да, ты почти фанатик…

Элион лежал вниз лицом, тяжело и прерывисто дыша от боли. Теперь, когда пытки прекратились, легче не стало. Его изувеченное тело страдало от отсутствия оказания какой-либо помощи, мышцы сделались вялыми. Хотелось умереть. Но как? Он оглянулся, и неожиданно из его груди вырвался одинокий, страшный, странный смех. Его душили слезы. Он вонзил свои зубы в мерзлую землю и стал ее глотать, пока не вызвал у себя удушье.

========== X ==========

В его планы входило умереть, дабы воскреснуть с новыми силами и как можно более болезненно вытрясти дух из своего мучителя. Но, увы… Матье не преувеличил, когда сказал, что проклятие въедается в душу. Покой Элиона был недолгим.

Он очнулся уже почти без шрамов, в другом месте и с прежним бессилием - полное отсутствие сосредоточенности на заклятиях, тело неподвижной могильной плитой отказывалось повиноваться, над головой тошнотворно кружился и покачивался деревянный, бревенчатый потолок избы. По всей видимости Матье счет эльфа мертвым. Он обвязал труп, чтобы закопать. Элион лежал на столе, готовый к транспортировке под землю, и абсолютно ничего не мог с этим сделать. Будущность вырисовывалась чудовищная - предстояло терпеть пытки. Мысль об этом не пугала Элиона, а злила до белого каления.

- Если ты скажешь, как снять проклятье, то когда я освобожусь, попрошу Винсента, чтобы тебя не сильно пытали. И лучше поторопись.

Матье по-женски взвизгнул, всплеснув руками, когда оживший труп выговорил ему всё это. Секунду он пытался принять на себя спокойный вид, но потом, согнувшись в поясе, рассмеялся. Смех из нервного становился всё более спокойным и издевательским.

- О, Ситис… Это прекрасно. Ты… ты не можешь умереть, да? Это же восхитительно! Ты не понимаешь? Нет? - он снова захохотал. - Я же могу убивать тебя сколько угодно, пока ты не выдашь мне информацию. Проклятие поражает силы души, бестолочь. Я не знаю колдуна лучше меня, понимаешь? Но ты и впрямь нечто - ты выжил и ты до сих пор дышишь… Это просто какая-то насмешка над Ситиком! Проклятие нельзя снять. Просто нельзя, и всё. Я сам его изобрел, - и он снова расхохотался. Подскочив к Элиону, он погладил эльфа по лбу: - Я глаза тебе выколю, отрежу нос, выжгу губы, сдеру с ладоней кожу и приложу их к раскаленному железу… Я такое с тобой сделаю… Ты забудешь, чего я от тебя хочу.

Казалось, он сейчас запрыгает на месте от радости.

- Жил однажды маленький мальчик, - заговорил Элион. - Мамаша у него была та еще стерва - чуть не свела в могилу слабовольного, пьющего отца. Неизвестно, кто заказал ее Темному Братству, но он правильно сделал. Мальчик, однако, рос под ее началом и слушался ее, как бога. Полагаю, она воспитывала ребенка кнутом, на страхе, пока его психика не сломалась. Так бывает - синдром пленника. Если очень долго находиться при мучающем тебя доминирующем хозяине, ты начинаешь испытывать нездоровую благодарность и собачью преданность. Так случилось с тобой. Правда в том, что на самом деле, в глубине души мальчик свою мать ненавидел. Но его душа была слишком травмирована, и эту ненависть сознание принимать отказывалось, обернув ее в обожание. Невымещенная злоба на мать и противоречия в связи с ее убийством вылилось в жажду мести.

Матье слушал с искаженным от потрясения, лицом и затаив дыхание.

- Люсьен Лашанс тогда был подающим надежды ассасином. Он выполнил свой контракт, и ты вознамерился отомстить. Думаю, он оставил тебя в живых, просто потому, что не убивал детей. У каждого в Братстве свой стиль, ты же знаешь. Кстати, любящему человеку не обязательно видеть объект обожания, чтобы продолжать его любить. Но ты построил для матери целый алтарь, ты говорил с ней… Держу пари, в кошмарах по ночам она бьет тебя кнутом. Потому ты и знаешь, как чувствительна спина, верно? Опять же, твоя злоба обрушилась на Темное Братство, сделалась маниакальной, и ты прикладывал все старания для ее поддержания. В твоих планах было использовать Душителя для подмены контрактов. Потом спихнуть предательство на Люсьена Лашанса и наблюдать, как его казнят. И знаешь, что было бы потом, после этой мести? Ничего. Абсолютно ничего. Отомстив, ты бы уехал куда-нибудь в лес, разрыдался бы и повесился. Ты чувствуешь это заранее, из месяца в месяц ты всё более нервный, мнительный и подозрительный. В глубине своей безумной души ты понимал - твоя мамаша получила по заслугам. Но признать это невыносимо.

- Кто ты такой? - он схватил Элиона за шею и сдавил. - Кто ты? Ты не человек?

- Твой кошмар, - улыбнулся эльф. - Убей меня хоть сотню раз, я ничего не скажу. Зато буду рассказывать тебе о том, что читается в твоей душе. Возможно, ты прикончишь себя у меня на глазах, я бы посмотрел.

Элион смотрел в глаза убийце и смеялся. Странно… Связанный, обессиленный, обреченный вечно умирать, альтмер показался Матье сильным, как даэдра. В его улыбке светилось абсолютное зло.

- Стоп, это невозможно. Ты слаб, ты страдаешь! - верещал он. - Тебе больно! Я… буду вечно уничтожать тебя!

Элион улыбался, и Матье было сложно смотреть ему в глаза, видя ослепительную, невыносимую правду. Рассвирепев, он схватил со скамейки кнут, который взял с собой, размахнулся и стал наносить на тело альтмера удары один за другим… Эльф молчал и не отрывал от лица своего мучителя жадного взора.

Неожиданно эта дикая, страшная пытка исчезла. Матье замер, вжав голову в плечи.

- Прекрати немедленно, - повелительный голос показался Элиону знакомым.

Из-за плеча присмиревшего, оторопевшего Матье выглядывала голова темного эльфа в капюшоне форменной мантии посланца Саммерсет. Убийца задрожал. Взметнулась рука в темной перчатке, тяжело легла на голову Матье. Он закатил глаза и рухнул к ногам Неара.

- Здравствуй, - он подошел к Элиону и начал торопливо разрезать веревки. - Идти можешь?

- С посохом, - свесив ноги со стола, ответил альтмер. - Ты на лошадях?

Неар покачал головой и показал на кольцо на пальце:

- Я пользуюсь артефактом телепорта, и у меня мало времени. Когда ты был в Анвиле, в первую очередь Шей пыталась со мной связаться. Я отправился на твои поиски. Это было нетрудно, учитывая, что за твоими передвижениями наблюдала Шей. Тогда же была выслана группа людей из Чейдинхольского убежища. Они будут ждать в таверне моста Талоса. Матье придет в сознание нескоро, фора времени у тебя большая.

Пока Неар говорил, Элион с трудом натягивал на себя свою верхнюю одежду. Руки не слушались и дрожали, порезы на теле от кнута кровоточили, но оставаться в этом месте ни секундой дольше не хотелось.

- Стой же ты, - Неар остановил его, придержав за плечо. - Я могу немного тебя подлатать.

- Кто ты, вообще, такой? - беззлобно и спокойно прошептал Элион, когда данмер положил руку ему на голову.

- Ангел-хранитель.

- Кто?

- Забудь, - улыбнулся Неар. - Я сниму кровотечение, оставлю тебе карту и посох. А мне нужно исчезнуть, у меня… кое-какие свои проблемы.