Во время строительства Шпиля Растиери обнаружил сеть катакомб. Они привели к огромному, подземному айлейдскому городу. Он был построен, как станция вокруг уникального генератора маны. Работа его сходна с той, на какую способен вечный двигатель. При правильной фокусировке определенным образом настроенных лучей он запускается и питает айлейдское поселение светом, защищает, очищает воду. Авалон - уникальный город, так как дикие эльфы под землей не жили, но строительство генератора потребовало создания жилой территории. Известна мне и трагическая история заживо законсервированного в себе города. Знаю, как решил использовать генератор Растиери. У него получилось, он запустил колодец маны. Но Риндси, одержимый жаждой могущества, предал своего отца и наставника… Я всё это знала, как и то, что долго Растиери жалел о брошенном сыне. И знала - альтмер не простит мне моего молчания. Однако, наверное, это не должно беспокоить. Он терпеть меня не может, и я мало прибавлю в этом отношении, поведав о тайне Шпиля.
В общем, я не кипела желанием беседовать с Элионом и не давала о себе знать. К тому же, на первом месте вставали другие события.
После того, как я смогла ходить, оправившись от болей в спине Винсент навестил меня. Едва увидев его, я нервно отвернулась, скрестив на груди руки и отходя к дивану, словно намереваясь спрятаться за него, в случае чего.
- Снова вы. Винсент, с уроками покончено. Разногласия в наших идеологиях не могут позволить нам заниматься. Это очевидно.
Я старалась не смотреть на него и сдерживалась от того, чтобы заткнуть уши руками.
- Я лишь хотел пригласить вас на прогулку.
В голосе старого вампира была улыбка.
- Я никуда не пойду.
- Речь о выходе наружу, - пояснил Винсент. - Днём. Не в лес, а в город. Увидите Чейдинхол под снегом.
Я изумленно повернулась к нему и, наверное, не успела замаскировать жгучую надежду на своем лице. Я заточена тут уже довольно давно и невыразимо тосковало по свободе передвижения. Одна и та же картина на протяжении недель угнетала мою душу могильной плитой.
- В чём подвох? - спросила я ровно.
- Просто после тренировок, вроде ваших, опасно оставаться взаперти. Вам требуется прогулка. Так как подле вас буду я, можно не опасаться агентов Мифического Рассвета.
- В упор не могу понять, почему вы со мной нянчитесь.
- Всему свое время, Шей. Вы, кажется, тоже не спешите раскрывать все свои козыри, - он улыбнулся мне понимающе.
Я снова потратила сорок минут на одевание треклятых легких доспехов. Затем прибежала Антуанетта. Эта особа имела привычку вторгаться в любое личное пространство, не думая кого-либо предупреждать.
- Ой, там такая погода, - улыбнулась она. - Жуть, как холодно. Винсент, можно мне с вами?
- Милая Мари, мы уже говорили насчет этикета по отношению к нашей гостье, - неторопливо промурлыкал вампир, скосив в сторону своей подопечной пронизывающий взор.
- Да-да, просто я с вами хочу. Очень-очень. Ну пожалуйста, ну Винсент, ну…
Я медленно моргала, молча взирая на девушку и теряясь в алгоритмах поведения, приемлемых для меня в подобных случаях.
- Шей прогуляется с тобой позже, если сочтет нужным, - ответил вампир, и Антуанетта немедленно перевела прицел требовательных глаз на меня. Я не знала, куда себя деть от такого напора.
- Ну… я думаю ничего плохого из прогулки не выйдет… Мари опытный ассасин, и с ней мне вряд ли будет что-то угрожать… - пролепетала я, пряча взгляд.
- Спасибо, - она просияла такой искренней улыбкой, что показалось, будто девушка вот-вот меня обнимет, и я думала об этом с ужасом.
Когда Антуанетта упорхнула так же внезапно, как появилась, я перевела свой красноречивый взор на тихо смеющегося Винсента:
- Что с ней? В смысле - она всегда такая? Это ненормально…
- Просто Мари известно то же, что и мне. Но она ко всему привыкла приплетать очень личное отношение. Всё принимает близко к сердцу. Вы нравитесь ей.
- И как от этого спасаться?
- Со временем дитя станет спокойнее, наплыв эмоций утихнет, просто держитесь столь же сдержанно. Первую пору пребывания здесь она не отлипала от меня. Мари ребенок, привязчива сильно и беззаветно, - он говорил об этом с теплой, искренней улыбкой. - Хотя, конечно, манерам ее научить не удалось. Думаю, дикая жизнь на улице запросто из повадок не выветривается… И так, вы разобрались с доспехами? Можем идти?
- Вы сказали “Мари известно то же, что и мне”? - напомнила я, набрасывая на плечи свою меховую накидку.
Винсент покачал головой и ничего мне не ответил.
Странное место. Странные люди. В гостиной новички проводили время за настольной игрой. Тейнава сидел в кресле с книгой - так он проводил большую часть своего времени после тренировок. Очива разговаривала с Гогроном. Мимо огромного орка я проходила с внутренним трепетом и ужасом. Словно почуяв это, он повернул ко мне голову, и я предпочла не увидеть выражения его глаз, улыбки. Шемер сидел на коленях у Телиндрил, которая, как обычно, баловала крыса вкусностями.
Может показаться, что я забыла про своего Мико. Между тем, с тех пор, как Элион зашел в убежище, пес оставался там и всегда был подле меня. Я опасалась, что эльзасец не сможет подружиться ни с крысой, ни с обитателями подземелья, хотела сказать Элиону, чтобы он отвез нашего друга обратно в Шпиль. Но Мико быстро адаптировался. Стороной его обходил только М`Радж-Дар и Антуанетта. Даже к аргонианину пес относился терпимо, но девушку пес не жаловал и частенько нахально рычал ей вслед.
Мико быстро понял, что больше всего нравится Телиндрил, эльфийка брала его с собой на прогулки почти каждый день. Иногда этим занимался кто-то из новичков, попавших под обаяние собаки.
Вот и теперь он вышагивал подле меня, как вторая тень. Быстро рос и учился, в убежище нахватался различных команд. Например, выучил, что значит фраза: “Мико, кто в коридоре?” Он немного напряженно относился к Винсенту, но верил в то, как я к нему отношусь, и лишний раз не рычал.
- Как вы себя чувствуете, Винсент? День нынче ясный…
Я вдохнула запах холода, снега и камня с улыбкой. Увидеть над головой небо показалось подобным чуду. Поэтому даже вопрос я сопроводила неприлично широким оскалом. Винсент рассмеялся:
- Перестаньте, Шей. Мне более трех сотен лет. За это время любой вампир адаптируется к жизни под солнцем. Оно больше не жжет меня, хотя ночь для моего зрения предпочтительнее.
- То есть, вампир способен привыкнуть к дневному свету? - удивилась я.
- Большинство до этой стадии не доживает. Имеют значения многие факторы. Первый - вампир какого ранга тебя заразил. Второй - как часто ты питаешься. Но первый всё же основополагающий… Я отношусь к рангу старших вампиров, например. Но бывает, что человека заражает низший. Он действует неаккуратно, оставляет зараженному мало крови для восстановления. При данном раскладе очень сложно сохранить душу, личность. Поэтому большинство вампиров долго не живут. Это больные, несчастные создания, для которых единственное утешение состоит в упокоении.
- И чем высший от низшего отличается? Возрастом? - спросила я.
- Нет, - Винсент помолчал, надел на свои седые кудри капюшон. - Я был заражен на Вварденфелле. Клан высших вампиров вышел на охоту, они просто развлекались и не планировали оставлять кому-либо из нас жизнь. Мне повезло. Высшие отличаются по праву крови. Тебе известно о Лами Бал?
- Нет, - призналась я. - Но имя знакомое.
- Некогда даэдрический принц Молаг Бал пожелал победить смерть. Он в насмешку над Аркеем выбрал самую красивую, чистую девушку и сотворил из нее первого вампира насильно. Она стала матерью всем остальным. Старейшие кланы Тамриэля имеют прямое наследственное отношение к ней и Молагу Балу. Они создают тесные сообщества. Укус такого вампира я и получил. Если захочу передать дар, он тоже будет высокого качества, но если тот, кого я обратил, пожелает поделиться им, у него получится хуже. Есть только три круга чистоты крови. Однако, бывают случаи сильной воли и мужества, когда человек остается личностью и после укуса какой-нибудь твари. Одним из свойств высокой крови является выносливость к солнечному свету, которая растет с возрастом. Молаг Бал, создавая вампира, планировал переплюнуть самого Аркея. Он замыслил идеального хищника, способного нагло ходить под солнцем. Светобоязнь появляется только у вампиров младшей крови, как дефект.
