- Можешь это открыть?

Лордом дремора оказался, кстати, высокий ксивилаи со знакомой физиономией. Анаксес.

- Похоже, я тебе нравлюсь, - язвительно заметил Элион. - Вперед, открывай.

Демон, к его несчастью, не мог ослушаться.

- Машина уже у врат города, смертный. Ты ничего не сможешь сделать, - ответил с торжеством он.

- Зато у меня есть еще три свитка. Но они мне не понадобятся. Знаешь, почему? Потому что я могу опять сковать твою волю, как в прошлый раз. Если не хочешь этого, повинуйся мне, и не вздумай умирать без моего приказа.

Блеф. Элиону бы не хватило магической энергии даже на слабый щит. Но Анаксес поверил, лгать эльф умел.

Приложив руку к двери, ксивилаи распахнул ее и резко толкнул Элиона в сторону, закрываясь щитом от ударов.

- Стоять! Не двигаться, - прорычал он. Младшие демоны обязаны слушать тех, кто рангом выше, это строгая иерархия. Бесы присмирели, кроме еще одного ксивилаи.

- Я взят в неволю, мой брат, - прошипел Анаксес.

- Без лирики, - Элион появился в дверях. - Прикончи его и иди за мной.

Демонические рыцари переглянулись. Как правило, битва между двумя созданиями Обливиона их ранга длится недолго, если не молниеносно, ведь они почти читают мысли друг друга. Анаксес покачнулся, мотнул головой, но взора не опустил.

- Давай быстрее, - прошептал Элион, на которого не смел никто напасть.

Второй демон с ревом запрокинул голову и, упав на колени, замер.

- Веди меня коротким путем наверх. И скажи им не преследовать нас. Прикажи так, чтобы никто и двинуться не мог.

Анаксес посмотрел на эльфа с ненавистью, но повиновался. Элион выпил сильное зелье невидимости и пошел вслед за демоном, подгоняя его ругательствами.

Имена есть у всех ксивилаи, но сами демоны по силе различны. Дагон не уничтожил Анаксеса лишь потому, что он являлся одним из достойнейших его сыновей.

Демону не перечили, когда он велел открывать ему двери. Но сигиллиум патрулировали хранители, по силе его превосходящие. Кроме того, действие вызова заканчивалось.

- Я однажды уничтожу тебя, смертный, - с яростью пообещал демон, исчезая.

- Встань в очередь, синяя морда, - отозвался Элион. Зелье незримости еще действовало. Нет и речи о том, чтобы с кем-то сражаться в сигиллиуме. И времени на смерть у него тоже не осталось.

Он снова разорвал свиток вызова ксивилаи. Обычно является первый попавшийся, но не следует удивляться тому, что это вновь по странному капризу судьбы оказался Анаксес.

- Я тут подумал, - хрипло заговорил Элион, - ты же способен наводить чары, так? Все ксивилаи прекрасны в иллюзии и колдовстве.

Демон угрюмо молчал.

- Сделай меня настолько невидимым, чтобы даже эти типы в сигиллиуме не заметили.

- Я это исполню, - медленно и со злобой пообещал демон, разминая пальцы.

- Стоп, - приказал Элион. - Я желаю, чтобы никто не напал на меня, потому что не увидел бы. При этом я был бы способен пойти к установке и взять великий сигильский камень. Прямо сейчас. К заклятию не должно примешиваться никакого вредоносного для меня и других людей воздействия.

Формулировка была аккуратной и точной. Анаксес скрежетал зубами:

- Ты хитрая тварь.

- Спасибо. Поторопись, - нетерпеливо отозвался Элион.

Ксивилаи положил руку на голову эльфа и с силой сжал, закрывая глаза.

- Аккуратнее, - отрезал альтмер.

Когда заклятие было завершено, демон собирался открыть дверь, но Элион покачал головой:

- Еще кое-что. Ты войдешь и не станешь упоминать о моем присутствии ни мысленно, ни вслух. Ты не будешь представлять меня, вспоминать обо мне. Ты должен сказать, что снаружи действует заклятие магии разрушения уровня мастер, а потом немедленно исчезнуть, не дожидаясь ответа и не говоря больше ни слова.

Даже не смотря на свою незримость, находиться в сигиллиуме - равносильно близости к ядерному реактору. Воздух пропитался тонкой, злой энергией, обессиливал. Два белоснежных ксивилаи с горящими глазами стояли перед установкой с камнем. Элиона прибивало к полу, когда он крался, его тело дрожало в присутствии старших демонов. Не глядя на них, он заставлял свое тело шагать к сигильскому камню. Почти теряя сознание, он едва не падал, но коснулся артефакта, исторгающего из своего центра ослепительно-золотистое сияние, затем схватил в руки и прижал к себе. Два ксивилаи, как по команде, перевели на него взгляд. Всё помещение загорелось белым пламенем, и на мгновение Элиону показалось, что его легкие превратились в горячие куски угля, не способные сделать вдох.

Его тело лежало в снегу, и это остужало почти раскаленный металл доспехов. Что-то больно ударило в живот, Элион перевернулся, вставая на ноги.

Врата закрылись, но машина выехать на территорию как раз успела. Для первого выстрела ей требовалось только разогнаться. Дуло вращалось, но сейчас становилось всё медленнее, пока машина не замолкла.

Вокруг в тесном пространстве загнанные в ловушку даэдра дрались с человеческой армией, как и предсказывал Мартин. Фактически, битва была уже выиграна. Элион развернулся и перерубил пополам поступившего к нему дремору. Затем, тяжело выдохнув, попытался сконцентрироваться на происходящем…

“Не падать”.

Солдаты очень скоро увидели и пепелище на месте врат и Элиона, это послужило как бы источником вдохновения в битве, уверенности, благодаря которой сражение пошло с утроенным воодушевлением.

Альтмер не мог заставить себя остановиться. Его спина превратилась в сплошную болевую зону, правую руку покрывали ожоги, меч казался тяжелым, неповоротливым, словно грубая, железная секира палача, и он орудовал клинком, как топором. Нельзя падать. Нельзя, чтобы кто-то из солдат видел, как он лежит на спине.

Пока битва не закончилась, он дрался, поддерживая себя исключительно упрямством.

Когда побоище было завершено, снег сделался черным от пепла, красным от крови. Трупы и склизкая эктоплазма изуродовали снежный покров. Элион свистком позвал лошадь. Люция подскочила к нему, и эльф сел в седло. Он поднял клинок, обращая на себя внимание.

Его описывали потом так:

“Этот альтмер, дерущийся словно редгард, и выносливый, как орк, держал в ладони огромный фламберг. На спине его доспехи почти превратились в угли, рука кровоточила, лицо исцарапано и окровавлено. Видно, что сейчас он переживает страдание, но в глазах его горело неистовство берсерка без жалости, без намерения сдаваться. Битва была короткой, но страшной. Этот человек (наша газета упорно называет его человеком) за полчаса закрыл великие врата, сделал невозможное, жертвуя своей жизнью и душой. Верхом на пегой лошади он поднял вверх клинок…”.

- Мы победили, - провозгласил эльф, и за ним это подхватил рев восторженных голосов.

В Бруме с уважением и благоговением упоминали о том, как израненный альтмер помчался к Храму Повелителя Облаков. Говорили, что он не мог отложить визит к императору, и собирался лично проверить, не берут ли штурмом орденцы Рассвета цитадель Клинков.

Причина была, разумеется, куда прозаичнее. Элион стащил великий сигильский камень, и никому в целом свете не собирался об этом говорить, поэтому не мог позволить лекарям в крепости за собой ухаживать. Сам по себе артефакт отличается только магической мощностью и размером от базового, и спрятать его было гораздо труднее, чем обычный.

***

Оказывается, я выключилась в доспехах у себя на диване и проспала до шести часов вечера. Поэтому знала, что Элион добрался до храма благополучно, там сейчас занимались его ранами. Со спины альтмера пластами слезала кожа, и я ощущала весь этот неповторимый букет болевых ощущений. Рассудок казался неповоротливым и вялым, эльф использовал слишком много внутренних сил на заклятие уровня мастера, восстановление должно было затянуться.

Разомкнув глаза, я увидела Винсента. Тенью за его спиной стояла Антуанетта. Вампир выглядел немного озадаченным: