“Казалось бы, что натворила старуха Петит? Зачем убивать немощную женщину? В конце концов, она являлась сводной сестрой моего заказчика. К кому мы обращаемся в трудную минуту, Шей? От кого ждем помощи и на кого, как на богов, уповаем? Именно. На семью. Отчаявшийся мой заказчик отправился в Хай Рок, откуда и сам родом. Он нашел свою сводную сестру, с которой рос вместе. Но его прогнали со двора. По началу он решил, что это ошибка, но скоро от прислуги особняка выведал, что Матильда не желает ничего иметь с братом, у которого одни проблемы и дурные слухи за плечами. Она была чрезвычайно озабочена чистотой своего рода. Он в те годы переживал кризис, но недостаточно сильный, чтобы не держать прислугу, впрочем… - Элион улыбался, когда говорил мне это. - И так, Шей, последняя надежда оставила его. Но вместе с тем в нём проснулась могучая жажда выжить. Безжалостное стремление восстать, бороться. Он не опустился, никогда не просил милостыню. И таковы все истинные аристократы. Таково их отличие от крестьянина - они. никогда. не терпят. Начал он с того, что выходил больного пса на окраине Анвила, поселился в лагере, сам выращивал себе еду. Натренировал пса показывать разные фокусы, и до того зверь был удивительно послушным, что он стал предлагать всем обучать их животных. Недостаточно открыть в себе умение, чтобы пробиться, Шей. Нужно умудиться еще и предложить себя людям, а мой наниматель был предпринимателем. Сейчас он поменял имя, живет одиноко в своем особняке. Семья так и не простила его, а сердце всё еще не унимала ярость. И тогда, задействовав изобретательность, он придумал, как отомстить. В этом особняке пятеро гостей ищут сундук с золотом. Сундука никакого нет, но он сыграл на тщеславии и жадности. Гости не имеют понятия, кому принадлежит особняк”.

Заранее мертвые люди ужинали и пили отравленное питье. Элион всегда наливал себе вино из новых бутылок, никто не мог укорить его в том, что он не веселится со всеми. Напротив, он, желая поиздеваться, первым притворился занемогшим.

- Кажется… я отравлен, - беспомощно хрипел он. - О, ужас. Я всего-лишь хотел немного поиграть в занятную игру. Что дурного я сделал хозяину дома?

Он создал настоящий переполох. Конечно, никто о нём не заботился, все сразу принялись выяснять, как выбраться из поместья. Матильда Петит спала, но проснулась от страшных кошмаров. Она пала первой жертвой, Элион притворился вялым и бессознательным, впадающим в сонное оцепенение. Потом скосило с ног темную эльфийку, а к ночи разразилось торжество смерти… Вопли агонии, судороги и перекошенные лица гостей, звон бьющейся посуды, взаимные обвинения, животная паника - вот, во что превратилась интимная вечеринка состоятельных людей.

Элион, потянувшись, поднялся с постели и стал собирать свои вещи. Задание было почти завершено. Он медленно шагал по коридору с гостевыми спальнями, который наполнился стонами и криками о помощи, больше уже напоминающими хрипы. Напевая себе под нос, он заглянул в одну, в другую комнату. Лицо его при этом было спокойно и торжественно в своем совершенном безразличии.

- Медленно, медленно пепел съедает мои глаза.

Так с войны

Возвратился солдат… Это традиционно альтмерское трехстрочное, короткое стихотворение. Автор излишне патриотичен, но чем-то мне нравятся его словесные обороты, - бормотал он, и едва слышал себя из-за воплей.

- Ветер с полей убирает тепло остывающей почвы.

В себе ощущаю

Наступление ночи, - продолжил он, остановился, скрупулезно убрал все следы, которые могли на него как-то указывать. Для этого требовался специальный порошок из размолотых зачарованных человеческих костей. Работа была скрупулезной. К тому времени, как он закончил, стоны давно смолкли, и мирная, уютная тишина царила в особняке Саммитмист.

Я видела ночной кошмар, так как уснула вечером, когда эльф и наблюдал наступление яда. Но скоро я очнулась в суматошном состоянии вызверенного паникой животного. Крики еще звенели в голове, черная, жестокая радость Элиона проказой вливалась в сердце, и меня снова тошнило. Я заставила себя успокоиться после четверти часа бессмысленного раскачивания на кровати. По ощущениям было часа четыре утра.

Вялым привидением я шагала по комнате, едва немного придя в себя. В голове ни единой мысли.

Посмотрела в сторону шкатулки, где лежала курительная смесь, рядом валялась моя трубка. Я решила чем-то занять свои руки (Винсент сказал тренировать мелкую моторику, силу пальцев) и вырезать себе ее из дерева. Пока это было небольшое, тесаное полено. Но подле него лежали листы пергамента. Я начала неторопливо делать себе самокрутку. Для варки кофе нужно растопить печь на этаже, которая прогревала каждую комнату. В моей был небольшой камин, но отдельно от общей печи его зажигать нельзя. Пришлось выйти в коридор.

Я поминутно вытирала лоб, слово пытаясь что-то с него сбросить. В теле была противная, апатичная тяжесть.

Крадучись, подошла к концу коридора, села перед печкой. Там еще ощеривались красными лампочками угли. Над ней висела табличка, в которой написано, с каким интервалом можно топить ее. Я, вроде бы, укладывалась в нужный срок.

Сев на корточки перед дверцей, открыла ее со специальной рукавицей и подложила туда несколько деревяшек. Сначала тонкие, потом отдельно друг от друга побольше. Задумавшись, я уставилась на разгорающееся пламя. Моя рука непроизвольно бросалась в пасть печки крохотными опилками. Я смотрела, как они вспыхивают и разлагаются черным углем.

Случайно обернувшись, я увидела Винсента. От него пахло смертью. Я вздрогнула, едва не закричав, потому что не услышала, как он подошел. Шумно выдохнув, я прикрыла глаза:

- Боги, иногда кажется, что вам нравится меня пугать.

Он решил на это не отвечать.

На нём была его походная форма - черный кольчужный доспех, поверх которого накинут длинный плащ. В руках он держал свою шляпу. Охотился совсем недавно, еще не переоделся.

- Хотите потренироваться немного? - спросил он.

- Нет, - вяло ответила я, - благодарю вас.

- Зря отказываетесь, - серьезно и внушительно произнес он. Мне опять показалось, что я вижу его глаза слишком близко.

- Не бегите. Если захотите взять в руку оружие, отправляйтесь в тренировочный зал.

Иногда ему было очень и очень сложно сопротивляться. В такие секунды я ощущала себя кроликом, а его - большим, старым удавом, вроде Каа. Невысокий вампир в такие моменты казался мне огромным, нечеловечески могучим существом, но спокойным, как камень. Я поднялась, позабыв про кофе, и неожиданно вымолвила:

- Хорошо. Наверное, можно пострелять.

- Отлично… У нас как раз множество крыс завелось. Они довольно агрессивны.

Но эту часть я плохо слышала. Только в подвале я поняла, что он предложил тренироваться на живых мишенях.

В руки мне лег штурмовой арбалет. Не тяжелый - килограмма три или четыре. Я помню, что шла вслед за Винсентом к пищевому хранилищу и ни о чём не думала. Монотонно мимо лица мелькали пляшущие огоньки факелов. Внутри меня что-то хотело развернуться и бежать. Или спросить, зачем мне еще и моя катана. И вакидзаси. Зачем?

Мы дошли до погреба. Винсент шел на запах животных, и у меня не возникло мысли спросить себя, почему убийца его ранга занимается со мной черной работой, наверняка порученной кому-то другому. Почему он возится со мной. Почему проявляет снисхождение. Отнюдь не личное влечение - об этом и думать смешно, сравнивая его многолетний опыт и мою по-юношески зеленую личность. Элион и впрямь напоминал ему его самого, но я - совсем другое дело. Я лишь добыча, недоразумение.

Винсент коснулся моей руки, и я остановилась. Он присел, и я тоже. Мы спрятались за кипой мешков с тыквами. Было очень холодно. Земля под моими ногами, обутыми в тонкие, домашние ботиночки (я сама их себе сшила за время пребывания в убежище), обжигала стопы промерзлостью. Я слышала копошение и писк.

- Едва заметят нас, немедленно нападут. Когда их много, они наглые, не брезгуют и человечиной. Эти крысы огромные, размером с небольшую собаку. Переносят болезни и отравляют пищу. Ничего личного, Шей, таков мир. Иногда люди очень похожи на крыс.