Яд был именно в бренди, и в большом количестве, так что в отравленную бутылку налили еще и грииф, сделавшийся смертельным пойлом. Помимо прочего, немного яда он подсыпал в заварник на кухне, но альтмер заметил, что к этому напитку тяготеют далеко не все, приходилось выкручиваться.
Провернув операцию с переливанием спиртного, он сказал Невиллю передать от него бутылку бренди, а сам ушел на второй этаж особняка.
Довеси Дран уже выпила свой чай из вежливости со старой Матильдой Петит, причем, последняя добавила в него крепкий ликер. Фактически, женщины были уже заранее мертвы. Яд начинал тактичное, тихое наступление на нервную систему.
“Данмерка еще совсем молода. И покажется странным, что на нее, вообще, могли таить злобу, а между тем это самое коварное и лицемерное существо здесь. На втором месте после меня, - объяснял Элион. - Ее интересуют только деньги. Она влюблена в них, жаждет их. Продаст свою никому не нужную честь за дорого, лишь попроси. Эта курносая мордашка с широко расставленными глазами доверчиво смотрит на тебя, но в ее душе голодный холод. Когда семья моего нанимателя приехала в Анвил, там, к сожалению, гостило и семейство Дран. Они делали остановку в одном из живописнейших городов Киродиила, чтобы позже отправиться в Валенвуд, куда переезжали из родного Вивека. Мой заказчик - некогда крупная фигура в Восточной Имперской Компании. В ту пору он переживал из-за дочери серьезный кризис, в семье начались ссоры, он круглые сутки проводил в своем рабочем офисе, чтобы забыться - растерянный, словно уничтоженный изгнанием из графства Скинграда. Он любил жену и дочь, но ничего не мог для них сделать, ощущая себя беспомощным. Разумеется, он обеспечил им лучший уход, но всё это оказалось не способно залатать горе их семьи. Его дочь таяла на глазах, хотела отправиться в строгий монастырь сестер Мары на север, а подобной участи для любимой и единственной дочери он и помыслить не мог. Всем известно, что, в отличие от сестер Дибеллы, жрицы Мары занимаются полным самоотречением, дают жестокие к себе обеты и полностью отказываются от личных нужд, посвятив себя служению миру. И тогда, точно аэдрическое благословение снизошло на душу его. Он познакомился с семьей Дран, которые пользовались услугами Восточной Имперской Компании для транспортировки вещей в Валенвуд морским путем. Озорная, умная и понимающая девушка, кажется, умудрилась сотворить чудо и растормошить дочь моего нанимателя. Она всегда с подругой, матерью или отцом заглядывала к нему в поместье. Визиты были вежливые, а затем стали дружескими. Умненькая девушка прониклась к беде семьи, подружилась с его дочерью. Увы, он поздно понял, что Довеси Дран строит ему глазки не просто так. Он это игнорировал, ибо считал себя слишком уже вымотавшимся, перегоревшим, разбитым. Внимание юной особы льстило ему, но и пугало. Он отверг ее, и девица страшно рассердилась, заявив его жене, что тот ее домагался. Учитывая, что между супругами были неурядицы… она поверила и подала на развод. А Довеси Дран с семьей благополучно уехала в Валенвуд, чувствуя свое самомнение отомщенным. Теперь она похорошела еще больше и, кажется, ни капельки угрызениями совести не мучилась. Моя дорогая и невыносимая Шей, я хотел бы, чтобы ты видела ее! Я страстно желал бы показать тебе ее улыбку, плавную походку и гордую шейку с прямой осанкой. Я умоляю - оставайся мерзкой и противной, какой угодно, но никогда не будь такой, как она. Ослепительной и уродливой. Мой заказчик, имени которого я упорно намерен не называть, ибо тебе оно известно, потерял жену, и она забрала с собой единственную дочь - его утешение, его чудо и усладу сердца. Что, как ты думаешь, происходит с человеком потом?”
- Боги, что творится, - с улыбкой Элион подсел к данмерке, вид у него был самый лукавый. - Вы, сударыня, вознамерились серьезно победить всех нас.
- О чём вы? - насторожилась и удивилась девушка.
- О том, как вы красивы. Никому из мужчин здесь теперь не нужно золото, когда есть вы.
- Это чепуха, - ласково сказала данмерка, - и мне не пристало воспринимать подобные вещи всерьез.
- Как? Вы пытаетесь уличить меня в лукавстве? Это ранит, - заявил альтмер. - К тому же, я предъявлю доказательства своих слов.
- В самом деле? - спросила со смехом Давеси Дран, принимая игру. Вид Элион имел очень серьезный, точно он и впрямь собирается что-то доказывать.
- Обратите внимание на некоего молодого человека у окна.
- Примо Антониус? - изумилась она, невольно покраснев.
- Ваш румянец очарователен, но он выдает вас, - ловко ввернул Элион, проницательно глядя девушке в глаза. - Увы, юноша оробел. Похоже, он не имеет понятия, как к вам подступиться. И… я просто на всякий случай упоминаю, - добавил он шутливо-заговорщически, - ему нравится заботливо приготовленный чай.
Улыбка у Элиона обезоруживающая.
- Ну, не знаю…
- Удивительно, однако, - вздохнул, сокрушаясь проклятый сводник. - Не возьму всё-таки в толк, что именно отпрыск столь знатной семьи забыл в этом месте? Ведь золото ему явно не нужно. Быть может, он заранее узнал, что вы тут будете. Как было бы романтично!
- Риндси, вы пытаетесь мной манипулировать.
- О, боги, я попался, - рассмеялся Элион. - Но вы простите мне эту хитрость. Надоело наблюдать, как вы оба смотрите друг на друга, но ровным счетом ничего не предпринимаете.
“Это и впрямь ужасно. Один думает, как затащить данмерку в постель без последствий, а вторая вцепилась клещом в мысли о его богатстве. Опять же, парнишка пусть и низкорослый, с плохой кожей, зато хотя бы не старик… Этот самый Примо Антониус, к которому послушно понесла отравленный чай Давеси, подлинный негодяй. Большинство из собравшихся здесь больше глупы нежели злы. Но не он. Молодой человек из тех, кто готов заплатить за просмотр запрещенных боев уродов. Он еще совсем юн, но нет ничего, что бы родители ему не позволяли и что бы он не пробовал. Я ценю злую натуру в человеке, Шей, правда. Только она должна быть глубока, а у зла иметься хотя бы мало мальски интересное или забавное намерение. Примо до зубовного скрежета предсказуем. Я забавлялся тем, что договаривал за него его реплики, было интересно смотреть, как он багровеет от злобы. Просто смешно, это ничтожество претендует на индивидуальность и обижается, когда ему демонстрируют деревянную плоскость его мировосприятия… Но я продолжу свое повествование. Мы оставили моего заказчика в Анвиле одного с разбитым сердцем и сильно потускневшим кошельком после развода. Со временем дела пошли совсем худо. Ради того, чтобы вымолить прощение у семьи он стремился посылать им больше денег, но их всё казалось мало. На работе он стал трудиться хуже, и, кроме того, просочилось слишком много слухов о подмоченной репутации дочери… Его выгнали из Восточной Имперской Компании. И вот, лишенный теперь любимого дела, в ожидании кредиторов, которые должны были отобрать последний особняк в Анвиле, он почти подумывал о самоубийстве. Тогда он вспомнил о старом деловом партнере. Семья Антониус тесно сотрудничала с ним некогда и в том числе являлась самым крупным спонсором Восточной Имперской Компании. Он хотел попросить у них какую-нибудь работу в память о былом сотрудничестве. К несчастью, ему пришлось иметь дела с Примо. Парень предложил должность, но не сказал, какую. Позже мой наниматель узнал, что он должен был пойти грушей для битья в подземный клуб. Один из тех, какие запрещены по всему Киродиилу, но в некоторых местах процветают… Примо смеялся, когда мой клиент выбегал из клуба - ошарашенный, оскорбленный столь невиданным хамством. Он попытался отомстить, рассказав в таверне о нелегальном бизнесе Примо, и за это был избит. Избит так жестоко и сильно, что и теперь с тела и лица не сходят отметины. Любой другой на его месте мог бы просто умереть, например. Так люди становятся нищими, Шей, но Мать Ночи или Ситис, а может владычица Случайности - Ноктюрнал - уберегли моего заказчика…”.
Элион прокрался в сторону коридора со спальнями. Матильда Петит уже уснула. Так действует заботливо смешанный им яд. Сначала в течение нескольких часов наступает сонливость, благодаря медленному всасыванию яда из-за праха вампира. Он в том числе скрывает тончайшие, искристые перья белладонны с паучьим шелком. Страшный яд. И действие его предстояло увидеть ближе к ночи.
