— Его… не было. Никого не было, кроме некоторых жрецов. Всё происходило в суматохе, потому что Дагон открыл большие врата прямо у столицы.

— А с какой это стати ему открывать большие врата именно там и именно в это время, если срок коронации императора всегда хранится в тайне? И что позволило ему открыть большие врата?

— С-сигильские камни… Дагон всегда был на шаг впереди, даже когда Каморан бежал в Рай.

— А вишенкой на торте является тот факт, что Клинки по приказу самого Уриэля отчитываются перед Окато о действиях в отношении Мартина. Император хотел изменить приказ, но не успел, — промолвил он.

— Но он не в курсе наших планов. Знаю только я, Элион, Мартин и грандмастер. Никто никуда гонцов не посылал, никто из Клинков не знает, что происходит, — сказала я.

— Окато никак не связан с Дагоном, но убить Мартина ему нужно.

— Он не стал бы помогать открыть большие врата…

— Зато эвакуироваться успел вместе со всем Советом и большей частью города. Весьма предусмотрительно.

И я поняла, что он опять сейчас исчезнет, а я не смогла заставить себя поговорить с ним. Хуже того, я прекрасно понимала, что Неар не только не узнает меня, но и относится, как к… младшему существу соседнего разумного вида. Словно я дельфин, например. И когда мы говорили о моих проблемах, Неар слушал внимательно, вставлял дельные замечания, но было прекрасно видно, что он думает: «Все твои проблемы, в сущности, ерунда. Правда, они пересекаются с моими, поэтому это интересно».

— Тебе ведь снятся сны про мой мир, — собравшись с духом, начала я. — Какого рода эти сны?

Неар немного переменился в лице. Он опустил голову, зачем-то поправил под горлом высокий ворот мантии, и мне не понравился этот жест. Ненавижу тянуть серьезные разговоры. Вообще, у меня позиция труса. Я просто, как на духу, выкладываю, что собиралась, требую ясного ответа и ухожу себе спокойно. Вешаться, рыдать или скакать от счастья — главное, в одиночестве, чтобы никто не видел.

— Мне просто нужно знать, помнишь ли ты меня, и всё, — спокойно сказала я. — Если да, то как хорошо. Если нет, то стоит ли напоминать.

«И быстрее, пожалуйста, а то у меня сейчас будет сердечный приступ».

Я стала скручивать в руках самокрутку. Неар улыбнулся, увидев это. Очень откровенный взгляд — он словно проник в мою душу и всё-всё прочитал. Я плохо чувствовала свои дрожащие пальцы.

— Послушай, я кое-что помню и, вероятно, теперь понимаю, какую роль ты играла в снах, но это не всё, что тебе следует знать. Я помню и прошлое воплощение, например, причем, куда ярче. И если ты меня спросишь, что реально, то я отвечу — жизни в этом мире.

— Достаточно, — спокойно выговорила я. — Не продолжай, пожалуйста. Я всё понимаю. Очень может быть, что тебе по какой-то причине просто передались воспоминания Макса, и ты совсем не он.

— Может быть, — мягко согласился он, и солгал, я чувствовала.

— Но главный мой вопрос заключался в том, что ты помнишь. То есть, возможно, ты понимаешь механизм моего попадания сюда.

Я прекрасно знала, что это чепуха, но Неар подхватил эстафету.

— Я мало помню, — признался он. — И не могу ничего сказать на сей счет.

Я спокойно его отпустила и, оставшись в комнате, чтобы перестать чувствовать себя идиоткой, вышла в коридор, продолжая курить.

Это было ознобом на плечах, чем-то содрогающимся внутри, холодом и ощущением полости в грудной клетке в сочетании с быстрым пульсом. Заледеневшие пальцы продолжали дрожать. Мне хотелось выкурить прямо сейчас вторую самокрутку и ввести в консоль код выхода из игры. Я стояла в коридоре и боролась с этим желанием, но по инерции. А потом не выдержала.

«Идите к чёрту со своими проблемами. Обливион, две луны, прочая чепуха… хватит, меня это не касается. Я не герой. Я обычный человек, рисую всякую фигню, живу в обычном городе, обожаю читать и вёдрами пью кофе. Этот мир прекрасен, но он почти ничего для меня не значит, если… А, да гори оно всё».

Замок в мою комнату заклинило.

Я выругалась, подергала за ручку, и услышала легкий шаг одного из Клинков. Вейс новичок. Он, в отличие от других, не смеется надо мной на тренировках. Младше меня, но выше подлец на полголовы. Запыхавшись, он явно торопился меня увидеть.

— Как хорошо, что вы не спите, — тут он разглядел заплаканные глаза и нос цвета сливы. — Ой… что случилось, миледи?

Да, это милое обращеньице к себе я порой получала по причине того, что являюсь советницей наследного принца. Всегда немного раздражало это «миледи». Немедленно представлялась расфуфыренная дама из романов Дюма. Обязательно с вуалеткой на личике с тонкими чертами. А ещё мерзкое «что случилось». Я буквально убить беднягу была способна.

— Я в норме, — механически отбарабанила и увидела в его руках свиток: — Это мне?

— Да, — сказал он. — Только что прибыла птица на соколиную почту.

— Чёрт, оно от Элиона. Значит жив. Впрочем, его непросто убить… — я взяла свиток и поблагодарила. Видя, что парень почтительно мнется и не уходит, я добавила:

— Я девушка. Девушки ревут из-за всякой ерунды. Это особенность физиологии. Если пол суток прожила, не поревев, буквально время коту под хвост. Не обращай внимания.

Главное сказать сварливо-шуточным тоном, всегда срабатывает.

Я знала, что Элион получил свое первое задание в Имперском Городе — убить капитана корабля пиратов на его же собственном судне. Знала о квестах Темного Братства почти всё — уж больно они мне интересными показались в свое время. Я рассказала ему в письме, как лучше всего попасть на корабль и ликвидировать капитана. Обычно эльф не отвечал. Иногда ночью, когда я могла слышать его, он что-то говорил мне. Но в тот раз он прислал письмо из Вейе.

«Спасибо.

Ты знаешь, за что.

Впереди еще одни Врата, запасайся куревом. Я хорошо подготовился, тебе не придется больше умирать. Нам обоим».

Всё это — острым, мелким почерком с довольно крупными заглавными буквами.

Это значило многое для него. Например, спасибо за то, что не стала читать мораль. Спасибо за четкую инструкцию без лирики. Спасибо за то, что спасла жизнь, без требований и навязчивых вопросов. Для этого эгоиста и мизантропа потратиться на письмо — знак почти расположения.

«Пусть мир выдуман. Но он полон тех, кто искренне верит в его реальность. Пусть эта вера ничтожна, но для них она — всё. И кто я такая, чтобы просто нажимать на выход? Кем я тогда стану в своих глазах?»

Даже Элион боролся, а я ведь считала его негодяем.

Весь день перед очередным походом в ад я медитировала. Иногда рыдала, а потом опять приходила в себя. Кстати, открыла практическую сторону необходимости подобных занятий. В обыденной жизни медитацией баловаться лениво. Но если твоему рассудку угрожает опасность, хочешь не хочешь, а признаешь, что работа над собой жизненно необходима.

Специальный гонец из Клинков ездил в Бруму для того, чтобы достать мне ингредиенты курительной смеси. Я выкурила одну самокрутку, но всё равно уснула не сразу.

“Приход” начинался с жара, сильно колотящегося сердца, я ощущала запах серы, раскаленный воздух обжигал ноздри и проникал в легкие, вызывая кашель.

Элион попадал во Врата по ночам, чтобы я видела и следила за ним во снах, это было решено нами негласно.

Хвала Всевышнему, я могла по большей части не чувствовать происходящего, держать разум в равновесии и наблюдать за своим протагонистом более отстраненно.

Невидимый альтмер пристрелил кланфира и прислушался. Он научился уже не обращать внимания на стоны и вопли душ. Искал среди остропиких башен Обливиона нужную. Та, что с сигильским камнем, издает еле слышное, низкое гудение.

Элион неплохо подготовился, но и в аду на эльфа шла настоящая охота. Какое-то время, наметив сигильскую башню за закрытыми воротами, он размышлял, как к ней попасть. Можно открыть их, а можно перелезть. В прошлые разы он всегда действовал первым алгоритмом — это оборачивалось потраченным временем и нервами.