— Выслали? — изумилась я.

— Как видно, кое-что ты не знаешь, — он огляделся, подмигнул мне, снял свой саллад и глубоко вздохнул. — В этой штуке невозможно дышать. И так… да, меня выслали якобы за провинность и якобы по велению правительства Саммерсет. Мои за меня вступиться не могли — они бы себя выдали, потому что мое задание было секретным. Чтобы не пятнать мое доброе имя, мне сделали «одолжение» и раструбили всем, мол, я сам отправился в экспедицию. Ну, да, сейчас, в неизведанные земли в то время, как после реформ у меня на родине не пойми что творится и в то время, как я получил кучу возможностей! Самое время плыть на верную смерть… Гениально. Так или иначе, у меня не было выхода. Я смог шевелиться, только находясь на полпути к Акавиру. И лишь у берега я смог расправиться с командой сдерживающих меня солдат. А потом я надолго попал в плен. Впрочем, я выбрался на пиратском судне. Подружился с одной заключенной, мы вместе побег и подготовили. Тут я попал в имперскую тюрьму, едва узнав, что поблизости этот человек. Не спрашивай меня, кого я подстерегаю. Знай лишь, что убийство императора, скорее всего, отчасти и на его совести. Он был послан сюда свернуть историю Тамриэля с его пути. И, судя по всему, пока меня не было, ему это почти удалось.

— Ладно, всё это захватывающе, — нетвердо вымолвила я, — но… конкретно, что ты предлагаешь?

Он очень серьезно на меня посмотрел:

— Просто отвечай на мои вопросы, когда я буду спрашивать.

— И не требовать пояснений?

— Именно.

— А взамен ничего?

— Ты научилась у этого проходимца жажде выгоды? — иронично спросил он. — Разумеется, я буду у тебя в большом долгу, и ты можешь всегда рассчитывать на мою помощь.

— Любую?

— Когда девушка задаёт такой вопрос, отвечать «да» — самоубийственно… Но — да. Любую.

— Ладно, по рукам. Спрашивай, — с уверенностью, которой не испытываю, сказала я.

— Расскажи мне, как внутри обустроен дворец в центре Имперского Города…

Я подробно описала его и даже нарисовала карту. Глаза данмера сияли:

— Прекрасно. А теперь слушай. Однажды давным-давно еще старик Косадес, обучая меня и зная, как я люблю влипать в неприятности, пылающие ко мне безусловной взаимностью, научил меня одному заклятью, которое связывает двух Клинков, работающих в паре. Правда, его дальность зависит от уровня подготовленности мага, но, если потренируешься, у тебя получится достать меня из другого города. Прочти его, если тебе понадобится помощь. Заодно в магии призыва поучишься.

Он ослепительно улыбнулся на прощание, надел свой шлем и исчез.

Опираясь руками на перила смотровой стены, я смотрела вниз, на каменистую дорогу, петляющую под гору, на которой расположился Храм. «Успокойся и не пори горячку, Шей, — очухался внутри голос разума. — Может, Неар — это только Неар. Он помнит своё прошлое, в конце концов. Как могло выйти так, что Макс попал сюда задолго до тебя? Это невозможно. Поэтому успокойся и попробуй мыслить здраво, не обнадеживай себя».

Как будто мыслить здраво в моем случае было реально. Я испытывала одновременно тревогу, страх и воодушевление. Все прочие мысли и проблемы встали, разумеется, на задний план.

С того дня я постоянно ждала появления Неара, и требовалось скоротать хоть как-то мучительное, тяжелое ожидание.

Когда-то страшно давно, вдохновлённая путем БусиДо, кодексом, который я прочитала от и до, стала тренироваться на боккенах. Я умела правильно извлекать меч из ножен, знала боевые стойки и целую группу ударов, но драться не умела, хотя кое-какие приёмы и заучила до автоматизма.

Мне захотелось взять в руки меч и порубить что-нибудь. Решив это не откладывать, я спросила у Мартина, можно ли мне ненадолго катану. Он не стал спрашивать, зачем, и объяснил, где находится оружейная. На подходе к ней я уже испытывала коварную лень и нежелание что-либо рубить, но упрямство было сильнее. Катана — лёгкий меч, не больше полутора килограмм. В целом, я училась владеть ею около двух лет — срок страшно маленький, а я, мягко говоря, не талант, но моих умений достаточно, чтобы изрубить в мелкие кусочки манекен. Вообще-то, боевыми мечами на них не тренируются, но никто меня ругать за вандализм не стал.

Я отошла подальше от остальных тренирующихся, вспомнила боковой, наискосок, с поворотом, круговой, руки согнуты под углом в сорок пять градусов, перенос веса тела на клинок и удар. Это не столько успокаивает, сколько заставляет мозг работать рационально, собрано. По привычке я думала о правильности ударов, поправляла себя, комбинировала приёмы.

Не знаю, сколько прошло времени, уже стемнело, когда я услышала позади себя голос:

— Ты, выходит, знаешь технику владения акавирским клинком? Кто учил тебя?

Я растерянно повернулась к Джоффри:

— Так, один мастер, но недолго, — уклончиво ответила я.

Пф, мастер тоже мне… Это был один высокомерный типчик, которого выгнали из секции. Он умел немного и классифицировался как раз на старо-русском стиле боя. Сам являлся учеником и того меньше понимал в катанах. Наши тренировки были игрой, не более, но кое-чему я научилась.

— Ну-ка вытяни вперёд руку с мечом. Не левую, правую, — скомандовал старик.

Я повиновалась, зная это упражнение. Нужно взять в руку меч одной рукой, встать на одну ногу, сохраняя баланс, и держать, сколько получится, медленно поворачивая клинок в руке, как стрелки часов. Запястье должно быть послушным, но я никогда толком не могла выполнять это упражнение дольше трёх минут — руки опускались сами. Я банально «планку» выдерживаю полторы минуты, что уж говорить о битвах на мечах, смешно.

— Кошмар, — сурово оценил Джоффри, — никуда не годится.

— Знаю, — буркнула я.

— А почему за меч берёшься?

— Нравится, — неопределённо пожала плечами я. — Всегда любила это оружие.

— У тебя нет ни малейшего таланта к владению катаной.

— Учитель говорил мне то же самое и пытался отправить на фехтование шпагами, но без толку, — флегматично ответила я.

Он отобрал у меня клинок и сказал:

— У тебя слишком мягкий характер, ты уступчива, слаба, добросердечна, а катана не ведает жалости. У тебя дрожат руки, это никуда не годится.

— Да, наплевать, это всё демагогия, — ответила я резко. — Отдайте, мне его оружейник дал.

— Ты часто сутулишься?

— Постоянно.

— Это неправильно. Ты вжимаешь голову в плечи, когда делаешь круговой удар, так делают только неумехи. И силы в ударах нет.

Я начала всерьёз обижаться.

— Знаете, я, пожалуй, пойду, другой клинок возьму…

— Стой. Ты и впрямь хочешь драться?

— Я страшно ленива. Сейчас хочу, завтра утром придётся гнать палочными ударами, — с неохотой признала я.

— Никакой дисциплины?

— Ни малейшей.

Он протянул мне меч и сказал:

— Парируй.

Вообще-то, мне удалось это скрыть, но… боги, какой восторг я испытала, когда он сказал это. Принять тренировочный бой от самого грандмастера — я и во сне о таком не мечтала.

Прекрасно понимая, что сейчас оплошаю, но нисколько по этому поводу не волнуясь, я взяла в руки катану. Спустя несколько секунд он выбил клинок у меня из руки и сказал:

— Будешь тренироваться со всеми завтра с утра.

— Почему это? — возмутилась я.

— Ты смотришь в глаза, когда дерёшься и когда принимаешь неприятную правду, доверяешь инстинктам. Это главное, — и он покинул тренировочную площадку.

Я смотрела в глаза по привычке, это получалось у меня лучше всего и как-то интуитивно. У меня отлично развито боковое зрение, а оно работает быстрее, чем прямое, поэтому высок шанс отражения ударов. В бою нужно следить не за клинком противника, а за его глазами. Причина прозаична — так ты, как ни странно, охватываешь вниманием всё поле действия противника.

Не то, чтобы я хотела тренироваться, я и впрямь ленива. Но почему нет, если это немного убивает время?

Я стала курить и драться на мечах, отлично.

***