“Действует, что ли?”

- Ладно, разрывай. В любом случае, мне надоело каждый день опасаться, что во сне я тебя прирежу.

Элион ничего не ответил и, молча, разорвал свой свиток. Мне показалось, кто-то тяжело ударил меня в солнечное сплетение, но ощущение это было мимолётным и скоро прошло.

За окном, кажется, шёл ледяной дождь. Лицо Элиона показалось мне уставшим и апатичным, но оно не вызывало неприязни. Я вдруг поняла, что сочувствую ему, причём, это даже не стало открытием. Но эльф не смотрел на меня.

- Ты в порядке? - спросила я.

Он кивнул. И молчал почти весь путь, сделавшись неподвижным. Думаю, в нём чары изменили больше, чем во мне. Я по натуре человек незлобивый. Мне и не нужно было никаких чар, чтобы перестать ненавидеть. Достаточно лишь увидеть в человеке - человека и желание им оставаться.

Только избавившись от злобы я поняла, какая это физическая ноша. У меня всё время были страшно напряжены плечи и немного болела голова. Я почувствовала себя настолько легче, что захотелось спать.

- Ты не очаровал меня насильно, потому что это слишком подло, - тихо сказала я.

- Вот так вот всё банально, - бесцветно констатировал он.

- И в тот раз пытал меня, потому что думал, что я воплощенный даэдра или бес.

- Нет, я, в принципе, безжалостен и не люблю людей. Думаю, это нормально. Кто-то, например, не переносит пауков и пытается убить всякого, если увидит.

- Ты ведь не собирался реально отдавать меня в публичный дом. Просто очень упрямый. Хотел проверить, насколько я верна себе.

- Перестань, - проронил он.

- Ладно.

Элион сдвинул брови и молчал какое-то время.

- Сложно было поверить в то, что ты человек, а не ожившая издёвка даэдра, - сказал он. - Каждую секунду ждал подвоха, - наверное, он понял, что словно оправдывается и с досадой махнул рукой: - Не важно.

Странно, но он за всё время ни разу не посмотрел на меня.

Когда карета остановилась, за окнами страшно свистел ветер. Я увидела симметричное, невысокое строение в старо-японском стиле. Только Храм строился из тесаного, гладкого, чёрного камня. Территорию на вершине горы опоясывала внушительная стена, ров и несколько башен с лучниками и волшебниками.

Длинная и широкая лестница привела на большую площадку. По правую руку находился тренировочный полигон. По левую - конюшни, а впереди - сам Храм. Он был вытянутый вширь и высотой не больше пяти этажей, с круглыми окнами и каскадными крышами с загнутыми углами. Мне показалось, я в древней Японии. Правда, кое-что слишком сильно отличало происходящее от моего мира. Например, одеяния солдат и служек, обмундирование лошадей.

Нас, молча, вели ко входу в Храм, окружив со всех сторон. Я едва ковыляла, поскальзываясь на обледенелом камне - о песке на улицах тут не слышали.

Джоффри в чёрной, траурной мантии с наплечниками и двуручной катаной за плечами можно было увидеть издали. Высокий, худощавый старик легко приблизился к нам. Он взглянул мне в глаза и сказал:

- Вас ожидает его величество. Мартин поручился за вас, - он перевёл напряженный взор на Элиона, - но знайте, что каждый Клинок здесь следит за вашим шагом.

- Всегда мечтал о популярности.

- Где его величество? - крикнул в сторону Джоффри, перестав обращать внимания на ухмыляющегося Элиона.

- Мы пытались его остановить, но… - залепетала подбежавшая к нему служка.

- Яснее выражайся, - потребовал грандмастер.

- Он… он опять.

- О, Боги, - вздохнул Джоффри. Рассеянно посмотрев на нас, он махнул рукой, велев следовать за ним.

Мы пересекли огромную площадь и обогнули правое крыло Храма у полигона. Там, в закутке слышались глухие звуки ударов и треск. Оказалось, какой-то лихой парень колол дрова. Он был не один, к нему присоединился Мартин. И совсем не казался императором, но всё же являлся им. Это читалось в его лице, в блеске глаз. Никогда бы не подумала, что буду так описывать королевскую особу, но он и впрямь сразу мне понравился.

Посмотрев на Элиона, он наябедничал, опуская топор:

- Представляешь, мне запрещают колоть дрова.

- Они не могут тебе запретить. Ты сын императора.

- Оказывается, есть статья в какой-то дряной книжке…

- Свод правил высочайшего императорского этикета, - сдержанно поправил Джоффри.

- Да-да, страшная нудятина, - улыбнулся Мартин. - В общем, там есть пункт, запрещающий мне колоть дрова.

- Но ты ещё не коронован, - заметил Элион.

- Тем и спасаюсь. Однако, я не учтив, - Мартин отложил топор, подошёл ко мне и чинно склонил голову. - Добро пожаловать в Храм Повелителя Облаков, леди. Как ваше имя?

- Шей, - зардевшись, промямлила я.

Император лучезарно мне улыбнулся, и я поняла, что мой оскал тоже неприлично широкий.

- Значит, вы - та самая загадочная провидица, которая пыталась спасти императора, - сказал он. - Храбро с вашей стороны. Джоффри, умоляю вас, не смотрите на меня столь строго. Скоро коронация, и я лишь наслаждаюсь последними крохами своей свободы.

Старик закатил глаза:

- Следуйте за мной в зал собраний.

- Я правильно понял, что ты стащил перстень у графа Кватча? - тихо спросил Мартин на ходу Элиона.

Альтмер пожал плечами:

- Ты всё равно ничего не видел.

- Негодяй.

- Чернокнижник.

- Ничья, - признал император. - А откуда ты понял, что я занимался даэдрической магией? - и тут же посмотрел на меня. - Ага, вы и это знали.

- Увы, ваше величество, я знаю слишком много и, боюсь, придётся сильно постараться, чтобы сохранить вашу жизнь и династию Септимов, - признала я печально. - Очень прошу вас внимательно отнестись к тому, что я скажу.

- Не сомневайтесь в этом, - пообещал Мартин.

У него, как и у отца, была прекрасная интуиция. Но он отличался едва заметным сиянием глаз, силой, чем-то нечеловеческим. Есть люди, которые рождаются с тяжёлой печатью героя на челе, и он был из таких.

В тёмном зале собраний стоял длинный стол с неудобными, скрипучими стульями. Мартин по-свойски накинул плащ на спинку одного из них, проследил за тем, как Джоффри запер дверь. Все взгляды сосредоточились на мне. Даже плохо сделалось. Не верилось, что я и впрямь могу изменить рок этого человека и многих людей в Киродииле.

- Судьбой предначертано, - сказала я тихонько, прочистив горло и чувствуя себя первоклассницей, читающей стих, - что вы, ваше величество победите Дагона в битве за Тамриэль, обернувшись золотым драконом Акатоша. Но погибнете. Это произойдёт потому, что пока все заняты вычислением Мифического Рассвета и возвращением амулета Королей, за вами будут следить. Вы неминуемо погибнете, если покинете Храм.

- Пока что не вижу ничего плохого, - простодушно признался Мартин.

- Однако, это плохо. Ваше место в дальнейшем займёт канцлер Окато. Он замечательный советник, но никудышный глава государства, ведомый. Клинки будут вытеснены Пенитус Окулатус, начнётся война с Доминионом - протяжённая и разрушительная.

- Это невозможно. У нас крепкие договорные отношениями со всеми эльфами, - произнёс Джоффри.

- Ситуация круто изменится с падением династии драконорождённых, - ответила я. - Киродиил держится на могучих плечах императора, и так должно оставаться, чтобы Империя не пала.

- Но Мартин, в любом случае покинет Храм хотя бы для коронации и зажжения Драконьи Огни, - Джоффри смотрел на меня, не мигая, но я чувствовала себя всё более уверенно под этим взглядом.

- Выслушаете ли вы мои безумные идеи? - спросила я.

Мартин кивнул:

- Говори.

- Просто камень из амулета Королей - на самом деле, лишь одна из частиц крови Лорхана, упавшая в айлейдский колодец магии. Это сильный артефакт, в котором покоятся души всех, кто когда-либо правил Тамриэлем. Не секрет, что во время революции Алессии, в том числе, помогали айлейдские аристократы, недовольные нынешней властью и надеявшиеся свергнуть ее с помощью королевы рабов. Возможно, через них позже Алессия получила амулет. Обряд с Драконьми Огнями появился после смерти Алессии и был основан Реманом первым, то есть, где именно его проводить - не важно. Я намекаю на то, что амулет не так уж незаменим в коронации.