Перед нашей миссией мы должны были как следует поспать и держать себя в состоянии голода, потому что это делало нас сильнее.

Мы спали в одной комнате. Вернее, наверное, спал альтмер, а у меня не получалось. Я начинала дремать и просыпалась через каждые тридцать или сорок минут. Элион буквально выключился на диване, в дальнем конце комнаты, но всё равно услышал, как я ворочаюсь и пригрозил, что усыпит насильно.

Он ворчал так, словно мы не собираемся в опасное путешествие в заброшенный айлейдский город.

Я проснулась раньше Элиона. Взвинченное, напряженное тело хотело работать. Поднялась с кровати и посмотрела в сторону дивана. Альтмер напоминал спящую красавицу, если бы только она могла быть мужского пола. Мне нравилось, как меняется его лицо, когда он видит сон. Словно ему всё по плечу, и он закрыл глаза лишь для того, чтобы собраться с силами. Какие-то несколько секунд мне даже было почти не страшно, пока я смотрела на него.

До сего момента я не проверяла наличие ключей. Но я заставила себя подойти к двери в купальню. Она аккуратно раскрылась, и я повернула большой рычаг у входа. Шум воды понемногу стих, я подошла к стоковой решетке, закатала рукав рубашки и стала нашаривать ладонью искомый предмет. Скользкий, холодный металл скоро был мной обнаружен, и я вытащила на свет очень старый, серебряный ключ.

- Полагаю, тебе следует надеть этот амулет, - я вздрогнула, когда Элион подошел. Альтмер выглядел спокойным и слегка растрепанным. Он по-свойски надел мне на шею кулон с крупным, голубым камнем.

- Пентамагическая петля, - вспомнила я название.

- Мне она не понадобится, моя одежда и без того зачарована должный образом. Ты готова, Шей? - он деловито вернулся в комнату, на ходу завязывая волосы в хвост.

- Нет. Но, полагаю, просто не могу быть готовой, - я подкинула в руке посох Анаксеса и со вздохом посмотрела на свой пояс, который должна теперь носить вместо рюкзака. На нём спереди множество вместительных карманов, чтобы в доступе у меня был весь набор мастера скрытности.

- Следуй за мной, - пробормотала я. Это прозвучало странно, учитывая, что он находился у себя дома, но Элион шел подле меня.

Мы спустились в хранилище. Тут было холодно, под сводами скалистой пещеры выл сквозняк. Домовые охранные импы встрепенулись при виде нас. Они напоминали обычных бесов, только меньше. Большие, как у лемуров, красные глаза светились в темноте фонариками. Всё хранилище представляло собой пещеру с зачарованным полупрозрачным полом из стекла. Когда мы вышли из лифта, я тут же увидела далеко, у стены три надгробия.

Элион, молча, следовал за мной. Я знала, что раньше он ходил сюда один и зачем-то долго сидел у могилы отца.

- Здесь какие-то чары. Они скрывают то, что находится за надгробиями. Попробуй отследить, - пробормотала я.

Элион медленно приблизился к могиле брата и коснулся камня ладонью. Белая гранитная плита задрожала, словно в мареве. Затем послышалось звяканье. Я едва не поскользнулась на пузатой бутылке из зеленого прочного стекла. В ней плескалось что-то густое и горячее.

- Это даэдрический лавовый виски. Похоже, твой брат тоже наведывался в Обливион.

- Скорее всего, нет, - Элион поднял с пола бутылку. - Мог приказать вызванному демону, чтобы он принес ему его. Любил выпить.

Он прикоснулся к могиле отца. Надгробие сопротивлялось долго, пока, наконец, не сдалось.

- Что это? - альтмер поднял с земли белый, вытянутый кристалл с перламутровым блеском. - Похоже на камень душ, но совсем другой структуры. И зачем он так гладко шлифован?

- Думаю, он должен был запечатывать дверь в катакомбы, - предположила я. - Без камня невозможно туда попасть.

Я сказала Элиону вставить кристалл в небольшой металлический паз на столбе. Каменные плиты под ногами догнули, и вниз перед нами стала открываться пыльная, широкая лестница. Она подводила к белой, арочной двери, исписанной символами.

- Это айлейдское шифрование, - Элион подошел к ней. - Но ничего особенного. Дверь просто не заметна для всяких мародеров и бандитов.

Я открыла ее. Застоявшийся густой воздух можно ножом резать. В узком коридоре было неожиданно душно. Каждый звук казался осязаемым, острым - пошаркивание ног, дыхание, звон застежек на поясе.

Элион остановился у первой двери, что нам попалась. Тоже белая и в тех же символах. Он нахмурился:

- Здесь очень сильный, зачарованный замок. Мало открыть ключом, придется повозиться с руной.

- Там начало руин, - сказала я, облизав губы, потянув за собой Элиона. - Ты увидишь узкий коридор с белыми стенами. Лестница уходит вниз, во мглу на много метров. Тебе придется пройти прямо до конца, никаких ответвлений там почти нет. Но на каждом шагу ученики Растиери. Вернее, то, что с ними сделал Риндси. Так же именно там сам твой брат и отец, Элион. Что они делают, не знаю. Но, думаю, за годы одиночества в темноте они могли серьезно измениться. На каждом лестничном пролете стоит сильное зачаровании магии льда. Оно смертельно для любого человека. Тебе придется пройти очень много ступеней вниз, Элион. На пути попадутся небольшие залы. Там ловушки, не наступи на нажимные плиты.

Он слушал серьезно, внимательно. Ничего не ответив, пошел за мной. Мы открыли ключом следующую дверь. В большом учебном зале в мертвой тишине стояли ряды скамеек и столов. Я отыскала взглядом витрины и подошла сразу к одной из них.

- Это неплохой меч. Тебе пригодится вместо твоего фламберга, - сообщила я, откидывая стеклянную дверцу.

Черный, длинный клинок казался вылитым из кристалла целиком, включая гарду и рукоять. Элион взял в руку клинок, сделал пару взмахов, недоуменно посмотрел на оружие.

- Он из стекла или из эбонита? Я никогда не видел такого материала.

- Похожий на него есть только в царстве Шеогората. Возможно, тебе представится шанс его изучить, - пробормотала я, направляясь ко второй витрине.

- Не перестаю удивляться, как много ты знаешь. Держу пари, это лишь вершина горы.

- Верно.

Мантия Растиери включала в себя тонкие брюки, рубашку и длинный, белый плащ. Всё из одной ткани и украшено серебристыми узорами.

- Она мужская и великовата тебе. Придется воспользоваться поясом, - Элион протянул мне мантию.

- Интересно, кто ее носил раньше?

- Если она на витрине, выходит - образец. А значит - никто ее не носил. Мой отец любил зачарование. Ему нравилось это, как стихосложение. Эти вещи на виду, чтобы на них любовались, а ученики брали пример с мастерства учителя, - пробормотал Элион.

Я неуверенно взяла мантию и пошла на второй этаж переодеться. Эльф прошел за мной, но остановился на пороге комнаты.

- Здесь жил Риндси. Я чувствую.

- На прикроватном шкафчике его дневник и ключ от подземелья, - сказала я. - Забери и выйди.

- Я уже не раз видел тебя обнаженной.

- Я была бы очень благодарна, если бы ты прекратил об этом напоминать, - холодно отрезала я.

Элион улыбнулся и ушел со словами:

- И как ты только умудряешься сохранять это в себе?

Зная, что он остановился в коридоре и слышит меня, я спросила, переодеваясь:

- Что именно? Воспитание и чувство собственного достоинства?

- Способность смущаться, как ребенок.

- Я не смутилась.

- У тебя покраснели даже уши.

- Это от злости.

- Кого ты обманываешь? Я тебя чувствую.

Раньше, страшно давно я умела на это реагировать правильно, но потом у меня появился парень. Моей тактикой было бы сейчас надеть на себя кое-какой минимум одежды, сделать совершенно невозмутимое лицо и пройти мимо Элиона со словами “Кажется, я что-то забыла”. Пройти так, чтобы он видел - я не стесняюсь ни себя, ни своего тела, а мой румянец от обыкновенного возмущения. Как правило, это затыкает самых нахальных.

Подавив раздражение, я закатила глаза, глубоко вздохнула и, молча, продолжила переодеваться. Наверное, даже хорошо, что Элион видит во мне ребенка.

Я кое-как затянула ремень, набросила на плечи белую мантию и вышла в коридор. Альтмер читал дневник своего брата. Я не мешала ему и решила посмотреть на оружие, которое он взял с собой. Загнутая эльфийская сабля выделялась из трех клинков своим зачарованием, заставлявшим золотистый металл становиться почти белым.