- За что? - проронила я бесцветно, неожиданно обессилев. Остановилась, посмотрела на него не сердито, а с беспомощным недоумением.

- Мне жаль, - он пожал плечами. - Его выдумал не я. Скажем, у меня не всегда есть возможность не подчиняться приказам Винсента.

Я облизала пересохшие губы:

- А с Джорундром - тоже экзамен?

- Нет. Он действительно был заказан. Аурия его вполне стоила, я не солгал насчет нее. И я бы ее прикончил, но не так. Не когда ты рядом и у тебя есть только одиночество. В случае с Джорундром я дал четкое задание, занял твой мозг, ты не смогла полностью отдаться переживаниям. А с его супругой ты должна была покорно ждать, пока недалеко от тебя убьют человека. Ты решила решила драться. Ты бросилась на того, кто намного сильнее тебя, отбросив в сторону тот факт, что Аурия негодяйка. Таков твой выбор. Но всё это лирика, Шей. У тебя нервное потрясение, нужен отдых. Эй… ты слышишь?

Наверное, он успел подхватить меня, когда я падала в обморок.

Пришла в себя уже в таверне. Я сидела на деревянном стуле у подоконника, альтмер разбирал наш рюкзак с тонкими матрасами, чтобы постелить их. Я наблюдала за ним, молча, и понимала, что не усну.

- Я намереваюсь выпить. Можешь составлять мне компанию или нет - дело твое. Я не напивалась лет с восемнадцати. У меня перед глазами стоит, как ты направляешь на нее арбалет. И как сжигаешь заживо того несчастного агента Мифического Рассвета, - мой голос дрожал, а темп ускорялся в противовес безмятежности Элиона. Я заставила себя замолчать, чтобы не позволять ненужным эмоциям закатить полномасштабную истерику.

- Мое терпимое отношение к алкоголю ограничивается белым вином, - несколько сухо пробормотал эльф.

- Меня как раз унесет с трех бокалов.

Спорить он не стал, вышел из комнаты, и скоро вернулся с небольшим, глиняным кувшинчиком.

Я смотрела в окно и неторопливо цедила белое вино. Оно оказалось кислым и не особенно вкусным, но Элион пил эту гадость без видимого неудовольствия.

Оба молчали.

- На моей родине брак заключают, в основном, по расчету. Большинство имеет любовниц и любовников совершенно свободно, - неожиданно изрек эльф.

Я воззрилась на него с недоумением и возмущением. А затем поняла - легкомыслие и спокойствие являются нашими друзьями в тех ситуациях, когда хочется ликвидировать себя от стенку. Я вяло хмыкнула, подыгрывая альтмеру:

- Любопытно.

Он неторопливо качнул головой и добавил, выудив из памяти очередной факт:

- Стекло, из которого делаются наши дома, добывают из цветного песка, что в огромном количестве находится в неглубоких, прибрежных пещерах. Там почти неиссякаемые запасы. Эльфийские стеклянные доспехи тоже делаются с его примесью. Только у нас встречается такое большое количество этих шахт. И от них неслабо зависит экономика страны.

Я молчала, слушая его. Элион продолжил, глядя в потолок и медленно перекатывая опустевший бокал из ладони в ладонь:

- Самое опасное существо, что я встречал только на Саммерсете - гигантские змеи. Их еще называют морскими драконами. Уродливые твари без глаз, но с огромным, круглым ртом-присоской. Там всего один зуб, длинный язык. Монстр маскируется под морское дно с коралловыми наростами. Ее хвост, как чувствительный рецептор, выслеживает добычу поблизости. Развивает огромную скорость. Укус смертелен.

Потом он замолчал, серьезно задумавшись, какой еще мыслью меня отвлечь.

- У вас есть поговорки? - спросила я, решив поддержать тему.

- Нет, как ни странно. Большинство из того, что можно назвать поговоркой, рано или поздно становится заклятием. Короткие притчи и шутки.

- Например?

- Ты не поймешь их, - сказал эльф, - слишком многое объяснять придется. Хотя есть одна, - он поморщился, - но если ты скажешь ее кому-нибудь вслух, рискуешь попасть на общественные работы.

- Запрещенный юмор?

- О, да, - протянул Элион. - Но он либо касается других рас, либо непристойный. И опять таки тебе сложно будет его понять. Например - чем одинаково выделяются из всех орки и альтмеры? Произнесешь это, и окажешься в казематах для военных преступников и оскорбителей власти, - Элион с усмешкой откинулся на стуле.

- А что такого в вопросе? - изумилась я и тут же задумалась. - Но вы абсолютно разные.

- Нет, кое в чём мы поразительно похожи, - приподняв бровь, кивнул Элион, сдерживая слабую улыбку, которая коснулась его глаз. - Не важно.

- И за такое сажают?

- Минимум - пятнадцать суток. Не удивлюсь, если и до пары месяцев доходило. Мы страшные снобы. Только простолюдины могут позволить себе так шутить, - он закатил глаза. - А еще на военной службе у нас матриархат. Но об этом никто не знает.

Я снова, опешив, сдвинула брови.

- Большинство солдат - мужчины, но командующие должности занимают женщины, и особенно это касается тайной полиции. Книга-пособие для допроса пленных написана, кстати, тоже женщиной.

- Ничего себе.

- Как там твои ладони?

Я показала ему забинтованные руки. Элион осмотрел их и вздохнул:

- И обязательно было расколотить стекло? Я специально оставил в двери ключ.

- Я не заметила…

Немного выпив, Элион становился спокойным, философствующим и очень легким на подъем. В нём неожиданно включалась некая условно “светлая” сторона. Он мог начать играть на лютне и петь, например. Сама я не слышала, но он грозился однажды показать. Тяжесть понемногу оставляла меня, и я уснула. В противовес спокойствию вечера, моё беспамятство вышло неприятным и беспокойным. Сны Элиона напоминали свинцовое море, я почти не запомнила их в тот раз.

***

Индивидуальность не состоит из крайностей. На самом деле, она соткана из полуоттенков. Я очень хорошо поняла это. Стреляя в руку Элиона, я вынужденно причинила ему боль. И теперь я переживала за рану. Та женщина некогда была ребенком, что мечтал стать прекрасной принцессой. Во всех нас живут дети, в некоторых они умерли.

Уважая моё право на сострадательность, Элион предпочитал заниматься своим “хобби” подальше от меня. Ему не меньше моего неприятно произошедшее. Он позволил мне выстрелить, потому что был на себя зол.

Я никак не могла понять, отчего в состоянии особенно сильных потрясений мне снится пустой, погасший Авалон. Лодка, покачиваясь, вела меня по бесшумным водам к черному проему ущелья. Человек передо мной живо напоминал Макса формой плеч, краем профиля.

- Мы так давно умерли, что сошли с ума, Шей, - едва уловимый шепот сливается с ветром.

- Ты тоже умер? - мой голос прозвучал, будто чужой.

- Сердце к сердцу, кровь к крови, разум к разуму. Одно часть другого, и всё же они автономны. Что едино в них? Что оборвется?

Я снова неминуемо проснулась.

Элион был уже давно одет и собран. Он стягивал завязки своего походного рюкзака и, судя по всему, бодрствовал не менее двух часов.

- Спишь невероятно крепко, - пробормотал он рассеянно. - Тебе идёт покой на лице.

- Что? - переспросила я сонно, приподнимаясь на локтях.

- Собирайся, нам пора выезжать.

- Знаешь, мне опять приснился мой собственный сон.

- Вчера после прихода в таверну ты вылакала полбутылки вина. Я поражен тому, что ты, вообще, самостоятельно проснулась, - скептически отозвался Элион.

- А ты неприлично шутил, - отбрила я, почувствовав себя отомщенной, когда эльф поморщился, точно от зубной боли.

Я встала, сняла ленту с волос. Не расчесываясь, закрутила отросшие пряди в кокон. Проверила свои доспехи, которые неуютно и жестко стягивали тело. За окном начинало светлеть - седьмой час утра. Внизу уже шумно, крестьяне и рабочие шахт поднимаются рано. Одеваться было трудно - пока я находилась в бессознательной дреме, Элион заново перебинтовал мои израненные ладони. У него самого рука уже заживала.

- Ты как? - серьезно и тихо спросил меня эльф, когда я собралась.

- В норме.

- Я узнаю не из вежливости.