– Ты забыл положить на место маску вороны.

Уголки его губ насмешливо дрогнули.

– Я куплю ее. Она будет отлично смотреться над столом Тавифы. Станет наблюдать за ней, пока та работает.

– Хм, ну да. Не думаю, что Тавифе она понравится.

Улыбка Аарона стала шире, а в голубых глазах заблестели озорные огоньки.

– Может, и нет, но Син знает рецепт одного клеящего вещества, в сравнении с которым суперклей – просто кусок пластилина.

Усмехнувшись, я положила воронью голову в общую кучу.

Когда Аарону, Эзре и Каю приходила в голову какая-нибудь идея, их невозможно было остановить. Мы оплатили покупки в секонд-хенде, а потом зашли на ланч в кафе. Четыре старушки за соседним столиком хихикали и подмигивали мне, вероятно восхищаясь тем, как это я заполучила таких привлекательных спутников, – все нормально, спасибо, бабули! После ланча мы вернулись в гильдию, где Сабрина провела для меня ускоренный курс по предсказаниям и гаданию на картах Таро.

И вот, несколько часов спустя, я уже находилась в центре помощи подросткам. На мне были только что купленные в секонд-хенде шмотки, и я изо всех сил старалась выглядеть потерянной и беспомощной.

Я села, скрестив ноги, на жесткий диван, разложила веером пять карт и стала по очереди разглядывать каждую из них. Вот как, скажите мне, изображение голой пары могло предсказать будущее? Разве кто-нибудь станет использовать карты Таро, чтобы понять, с кем ему стоит сексом заняться, а с кем – нет?

В центре помощи было светло: он располагался на первом этаже, и прямо передо мной находилась целая стена окон. Из-за матового стекла улица почти не просматривалась; внутри стояли простые диваны, пластиковые стулья и столики, в глубине – с полдюжины компьютерных столов. На белых стенах висели яркие плакаты с описаниями услуг, которые предлагал центр: занятия по рисованию и музыке, внеклассные мероприятия и уроки по различным предметам, помощь в трудоустройстве и поиске жилья, расписание работы медицинского кабинета и тому подобное.

Я представила себе, что Надин могла сидеть на этом же самом месте. Она убежала из дома и впервые в жизни столкнулась с огромным, холодным миром взрослых. Может, даже хорошо, что она оказалась в этом центре: уединенном, защищенном от внешнего мира, к тому же здесь работали люди, которые посвятили себя помощи подросткам, попавшим в сложные ситуации. При других обстоятельствах она могла бы получить здесь необходимую поддержку.

Но вместо этого какой-то продажный мерзавец послал ее прямо в лапы самого ужасного отступника в городе.

Каю удалось выяснить, что Грегори Стерн – этот самый мерзавец – был колдуном, так и не окончившим обучение. Он стал потихоньку спиваться, его неоднократно выгоняли из разных гильдий, и в конце концов он вступил в гильдию «спящих», где обладатели дара просто платили членские взносы и жили жизнью обычных людей, никак не применяя свою магию. Впоследствии, по нашим сведениям, Грегори взялся за ум, прошел курсы реабилитации, сменил несколько временных мест работы, а затем устроился в центр помощи подросткам, где завоевал хорошую репутацию в качестве консультанта благодаря своему умению легко входить в контакт с наиболее трудными детьми.

Только почти никто не знал, что в качестве подработки он снабжал Призрака беззащитными ребятами, обладающими магическим даром.

Прижав к себе покрепче рюкзак, я разложила семь карт Таро на диване перед собой. Изо всех магических талантов мы выбрали тот, который проще всего было сымитировать на случай, если Грегори понадобились бы доказательства. Это мы хорошо придумали, потому что, например, мои актерские способности стали проверять практически сразу. Придя в центр, я заполнила кучу документов, потом со мной пообщались два разных консультанта, которые рассказали мне обо всех услугах их центра, осторожно расспросили о моей ситуации и набили мой рюкзак разными буклетами и распечатками на все случаи жизни.

На сердце у меня потяжелело. Это место должно было подарить Надин надежду на спасение. Здесь был даже скорее не приют, а в большей степени информационный центр, который предлагал подросткам все, что могло бы им понадобиться, когда они оказывались в тяжелой ситуации, лишались дома или у них возникали другие сложности.

Лениво перекладывая карты, я рассматривала окружавших меня людей. За столиком в фойе сидела молодая женщина, а еще в помещении находилось около двадцати подростков, которые тихо занимались своими делами. Грегори пока нигде не было видно.

Я настроилась на то, что ждать придется долго, достала телефон и набрала сообщение Аарону. Парни, находясь неподалеку, старались не привлекать к себе внимания, однако были готовы в любое мгновение броситься мне на помощь, поэтому попросили сообщать им об обстановке каждые десять минут.

Медленно прополз один час, затем другой. Я перебирала одолженные карты Таро и писала сообщения Аарону, но все мои мысли крутились вокруг Надин.

Что вынудило ее убежать из дома? На семейной фотографии, которую показал мне Кай, родители обнимали ее с такой нежностью и любовью, однако на лице девушки застыло хорошо мне знакомое выражение безучастности, заставлявшее усомниться в том, что ее жизнь была такой уж безоблачной.

Прижав колени к груди, я обхватила их руками и уставилась на ничего не значившие карты Таро. Я очень хорошо знала, каково это – жить в неполной семье и иметь родителей-манипуляторов. Мой папаша умел не только пудрить мозги окружающим, показывая себя заботливым отцом, но и очаровывать других людей, вызывать к себе сочувствие. В глазах других взрослых я была бунтаркой, непослушным ребенком и лгуньей.

Когда в младших классах я сказала сотруднице столовой, что ничего не приношу с собой, так как у нас дома просто нет еды, она отругала меня за излишнюю привередливость. Когда в средней школе я ответила учителю естественных наук, что не смогла закончить домашнюю работу, поскольку все выходные ночевала в парке, он только презрительно закатил глаза и решил, будто я все излишне драматизирую. Когда я пожаловалась тете, что боюсь возвращаться домой, ведь там тусуются собутыльники отца, она посмеялась надо мной и сказала, что я просто не умею быть благодарной за крышу над головой.

Никто не верил, что по ночам у отца случались приступы пьяной ярости, а потом он впадал в ступор, что наедине он называл меня исключительно «глупой коровой» и что, находясь дома, я думала только о том, как бы случайно не разозлить его чем-нибудь. Но нет, все считали меня истеричкой, а его – любящим отцом, который вечером мог позволить себе выпить бутылочку-другую пива, чтобы немного расслабиться. И даже если таких бутылочек иногда получалось гораздо больше – что тут такого?

То состояние беспомощного гнева, с которым я прожила столько лет, невозможно было стереть из памяти окончательно. И чем дольше я сидела на диване в окружении тихих подростков, которым оказалось некуда пойти, тем сильнее это полузабытое чувство захватывало меня, и наконец по телу побежала дрожь, зубы крепко сжались, а руки – затряслись. Я зажмурила глаза и попыталась успокоиться. Я выросла. Переехала в другой конец страны, чтобы начать новую жизнь подальше от отца, и вполне неплохо существовала сама по себе. Он больше не имел надо мной власти. Я сама контролировала свое будущее.

– Здравствуй. Ты – Виктория?

Я резко открыла глаза. Рядом со мной на диване сидел мужчина и дружелюбно улыбался мне, а между нами лежали карты Таро. Грегори Стерн. Он выглядел старше, чем на фото Магипола, но я его узнала – это был тот самый человек. Седые волосы, обширная лысина, упитанное тело и на удивление теплые карие глаза, затерянные в паутине глубоких морщин.

Старый гнев из-за моей беспомощности, мучивший меня в самые тяжелые годы жизни, по-прежнему бушевал в душе. Я глубоко вздохнула, втянув носом воздух. Нужно было собраться и успокоиться, пока я все не испортила.

– Кажется, мы еще не встречались, – продолжил он. – Я Грег и работаю здесь консультантом.