– Да ты что? – оживился Мирослав. – Ну, и где же она?

– В Германии, жива и здорова.

– Почему в Германии? Почему не возвращается?..

– А зачем ей наша нищета? У неё там есть хороший друг.

– Друг?.. То есть, не муж?

– Дорогой мой, ну что ты цепляешься к словам? Девочка довольна жизнью, мы ей помогли устроиться, да скоро она сама позвонит матери… Хватит уже о ней, лучше скажи, что мне за это будет?

– На этот раз, думаю, ничего.

– Ты пугаешь меня? – изумилась Светлана так искренне…

– Предупреждаю. Не играй в грязные игры.

– У тебя просто плохое настроение, дорогой. Ничего, я знаю, как его поднять… – в трубке послышался смех, а затем раздались гудки отбоя.

Мирослав положил трубку и всё-таки улыбнулся. Наверное, Светлана права – я действительно слишком нудный.

Пару недель спустя, Мирослава вызвал к себе шеф.

– А, Савчук, заходи! – майор Вихров, Вихрь, как его звали между собой сотрудники, поднял голову от бумаг, лежащих перед ним на столе. – Что там по Степанову?

– Вот, – протянул папку Мирослав. – Можно направлять суд.

– Оставь, я просмотрю. – Шеф протянул ему другую папку. – Вот тебе новое дело: два часа на ознакомление, затем зайдешь ко мне – уточним задание. Далее оформляй командировку и отправляйся вечерним поездом в столицу. Учти, нити тянутся к очень высоким лицам. Работай тонко.

Мирослав кисло скривился.

– Знаю я этих лиц… На кой собирать сведения о них, всё равно, будет команда сверху…

– Разговорчики! – командным голосом оборвал его Вихрь. – Задание ясно?.. Исполнять!..

– Так точно, – угрюмо буркнул Мирослав. – Можно идти?

– Идите, – тем же тоном произнёс шеф.

И, когда уже Мирослав взялся за ручку двери, добавил вполголоса:

– Кто знает, может, когда-нибудь, да и всплывут эти громкие дела…

Если для Юрия теперь вся жизнь заключалась в любовных утехах и всевозможных развлечениях, чему в огромной степени способствовал напиток королевы, то себе Мелинда такого не позволяла. И не только потому, что со всей ответственностью относилась к своим многочисленным королевским обязанностям.

Она, Мелинда, была уже далеко не Юной – увы…

Впрочем, любовные игрища королевы волновали только её, да ещё, пожалуй, совсем немного – Велерада, ведь в спокойном от страстей Альвийском Мире не было места чувству ревности. Альвы, эти истинные дети природы, могли легко поменять любовника – у людей такое поведение сочли бы безнравственным, но у альвов нравственностью была простая целесообразность. И теперь, когда у Велерада появлялось желание, он быстро находил себе другую – это никого ни к чему не обязывало.

Пугающие багровые сполохи прекратились, и все жители вернулись к обычному укладу жизни: ткачи изготавливали тончайшие шелка из коконов шелкопряда; садовники выращивали всевозможные фрукты, которые здесь предпочитали всем продуктам, принятым в Мире людей; цветочники ухаживали за цветами, а пчеловоды – за ульями; мастера по камню добывали и обрабатывали самоцветы… Дети осваивали разные ремёсла и искусства, а специальные доверенные альвы время от времени отправлялись с благотворительной Миссией в Мир людей: они передавали Посвящённым добытые драгоценности, чтобы те использовали их на благие дела для бедных – таким образом альвы по-своему компенсировали людям моральные издержки за то, что уводили альвийских малышей из Мира людей в свой.

Мелинда, как обычно, много времени проводила в Священной Роще. Альвийку нисколько не мучило раскаяние оттого, что её любовник исчез из Мира людей: во-первых, он был с ней счастлив в этом Мире, а во-вторых, Юрий сам выбрал эту судьбу. Происходящее в Мире людей её тоже не волновало – Божен и Русинка ушли в небытие, и с тех по тот Мир перестал существовать для Мелинды. Разве что иногда она помогала кому-либо из Ведающих – своих наследников…

Если что немного и беспокоило королеву, то лишь одно: чувство вины перед матерью Юрия. Как же ей, Мелинде было знакомо это непоправимое горе! Да, Юные альвы тоже уводили малышей из Мира людей, но то были альвийские дети, а её любовник – сугубо короткоживущий человек, без единой примеси альвийской крови.

И всё-таки, люди сами виноваты в своих бедах!

Но был у Мелинды ещё один, очень весомый повод для беспокойства: отсутствие наследницы. Ни над одной из девочек до сих пор не вспыхнула корона золотистого света. Вот об этом-то и молила королева Великого Властителя Света, как только у неё выдавалось время, свободное от любви и королевских обязанностей.

Над Миром альвов плыла ночь. Её таинственная и молчаливая Царица – Лилит – сеяла свой призрачный свет вниз, на притихшие рощи и дубравы, на струящиеся воды рек, которые, казалось, умерили свой бег, подчинившись её волшебству.

Прямо внизу, в холмах, виднелись жилища альвов. Крышей им служила покрытая травой земля, а окна и двери были проделаны прямо в склонах. Здешние жители не нуждались в роскоши и вычурности, предпочитая красоту самой природы. Их землянки служили такими себе островками ночного отдыха, с самой незатейливой мебелью. Правда, некоторые из жилищ были довольно роскошны – те, жители которых предпочитали изысканность.

Лилит заглянула в узкое окно королевской спальни – там, на огромном ложе, застланном белоснежной атласной накидкой с великолепными кружевами, обнявшись, спали любовники, Мелинда и Юрий – прекрасные и нагие. Лилит надолго задержала на них свой свет.

Кто придумал, что она, Чёрная Луна – покровитель порочных сил и страстей? Только глупые людишки, ханжи. День неотделим от ночи, свет неотделим от тьмы. Каждый выбирает себе то, к чему тянется его душа. Или тело…

Альвы, в отличие от людей, совсем иные. Они – дети Земли, их души просты и бесхитростны. Вон лежит альвийка на Ложе Любви. Половина её души – это ночь, с её ненасытными желаниями и страстями, и эта половина принадлежит ей, Лилит. Половина же души мужчины тоже будет принадлежать ей, и это сделает женщина! Да, это женщины вселяют её, Лилит, в тело мужчины. И уже после этого она, Царица Ночи, безраздельно властвует их страстями…

Мелинда почти проснулась, но всё ещё пребывала в расслабленном умиротворении. Открыв глаза, она сразу же увидела луну, которая ярко светила за окном. Некоторое время Мелинда смотрела на неё. Лилит, таинственная и непостижимая, будила в ней женское естество, всепоглощающую страсть и безграничную нежность к этому юноше…

Королева томно и грациозно потянулась, как это делала её любимая дымчатая кошка, а затем повернула лицо к тихо и безмятежно спящему Юрию. Ночью она напоила его сон-травой, так что юноша будет спать довольно долго, пока она, Мелинда, займётся своими прямыми королевскими обязанностями. Зачем милому мальчику вникать в жизнь Альвийского Мира? Он так неистово любит её, Мелинду! О, эти пылкие короткоживущие мужчины! Совсем неудивительно, что в их Мире зарождаются дети! А вот альвы не подвержены необузданной страсти размножения…

Наверное, их женщины не менее страстны. Во всяком случае, Велерад не сильно огорчился, получив отставку как любовник. Мелинда узнала, что он отправился без Миссии в Мир людей, а зачем? К женщине, не иначе…

Спать уже не хотелось, а до утра было ещё далеко. Королева поднялась с роскошной постели. Наскоро одевшись в простое платье, она вышла из дворца под чарующий свет Лилит.

Оказывается, не одной королеве не спалось: на лужайке пофыркивали два осёдланных коня. Возле одного из них стоял Велерад. Заметив королеву, он сразу же подвёл его к ней.

– О Велерад, – обрадовалась Мелинда, – я, действительно, хотела проехаться верхом!

– Мне ли не знать твои пристрастия, королева…

Тон Первого Рыцаря был многозначителен, и Мелинда прекрасно понимала его. Поскольку здесь не было короткоживущего, они обходились без иллюзии и сейчас были таковыми, как в действительности: всё ещё стройная и красивая седеющая дама, и под стать ей – рыцарь того же вида. Им не было нужды выглядеть иначе – ни обликом, ни в поступках и словах. Равно как и скрывать друг от друга помыслы и желания.