– Я тебя едва узнал, – он подошел ближе, рассматривая меня. – Такой строгий костюм.

– Зато ты совсем не изменился.

– А зачем мне меняться? – он запустил в волосы пятерню, дурачась. – Что ты тут делаешь?

– А ты?

– Да представляешь, – удивительно дружелюбный парень, такая открытость, всего после нескольких минут знакомства! – Я же дизайнер. Дела идут хорошо. А совсем недавно моей коллекцией заинтересовалась сама принцесса!

– Нилсин?

– А ты знаешь других принцесс?

– Нет, – я даже улыбнуться смог в ответ. – Поздравляю.

– Спасибо! Я немного растерялся. Принцесса все-таки и все такое. Настоящая! Но оказывается и тут есть знакомые. Мне прям полегчало, когда тебя увидел. Так что ты здесь делаешь?

– Работаю, – я неопределенно пожал плечами.

– Да? Так мы оба с тобой везунчики!

– Не сказал бы, – немного кривовато вышла улыбка, но кажется он меня не расслышал.

– Кстати, – стремительные переходы от одного настроения к другому казались для него в порядке вещей. – Просто отлично, что я тебя встретил!

– Неужели?

– Я не знал, что мне делать! Совсем голову сломал и так удачно, что мы встретились!

– Я могу тебе чем-то помочь?

Даже представить не могу, что у нас могло быть общего. Но такому как он трудно отказать.

– Думаю да. Ты знаешь, где Эмма?

И почему я не ожидал этого вопроса? Будто под дых ударили. А он продолжал что-то говорить, много жестикулировал и улыбался.

– … думал, она давно переехала. А тут вдруг…

Мне сейчас ярко вспомнилось, как он раздражал меня с самого начала. Я был всегда очень терпим к людям, а он вызвал мое неудовольствие с первой секунды. Его явное внимание и интерес к Эмме. Моя неуверенность. Я так боялся, что она предпочтет его такого яркого и дружелюбного, легкого в общении – мне. Даже сейчас я ревную? После всего что произошло? Я чувствую эту ярость к нему потому, что не хочу делить с кем-то даже воспоминания о ней?

– Не ищи ее.

– Эй, я и забыл, как ты реагировал тогда, – что за самодовольная усмешка?! – Но я и тогда и сейчас могу тебя уверить – это не то, что ты думаешь! Я ни на что не претендую. Просто переживаю.

– Ты опоздал.

– Да, я понимаю, что времени прошло много…

Из бокового коридора, выходящего в наш, вышла девушка. Младший секретарь, судя по форме. Приблизившись, она остановилась рядом с Альвисом. Тот удивленно взглянул на нее, не понимая, что происходит, а она слегка поклонилась мне.

– Ваше высочество, вас ожидают. Меня послали вас отыскать.

– Хорошо, я уже иду.

Она снова поклонилась, но осталась на месте. По всей видимости, действительно, что-то срочное. Альвис смотрел на нее во все глаза, а потом перевел взгляд на меня.

– Кайс?!

Слушать его вопросы и излияния дальше было выше моих сил и я остановил его:

– Не ищи ее больше. Она умерла.

Я развернулся к нему спиной, собираясь уйти – пусть сам разбирается со своими чувствами и отношениями. Но уйти не вышло. За моей спиной, в нескольких шагах стояла Нилсин. Я мог просто пройти мимо нее, но замер, поразившись тому, как она смотрела на меня. Расширенными от ужаса глазами, прижав пальцы к губам. Из глаз покатилась, а затем потоком полились крупные слезы.

– Это правда? – она отняла пальцы от лица и прижала их к горлу.

Я не знал, что ей сказать. Не понимал, почему такая реакция. Она что-то говорила ночью. Так это правда? Она действительно что-то знает? Что же она делает? Зачем ведет себя так при постороннем?!

Я ушел не оглядываясь. Не хотелось больше видеть Альвиса. Тем более разбираться, что стряслось с Нильсин. С каждым шагом я понимал все больше, что повел себя, как полный дурак. Зачем наговорил, сорвался?

В приемной уже ждали несколько человек. Об этом мне сообщила секретарь, прежде чем уйти. Я как мог старался взять себя в руки.

Начались утренние встречи. Кажется, мне удалось вести себя спокойно и сдержанно, как всегда. Почти обошелся без подсказок Хенны. Было запланировано еще два выезда. Потом официальный обед. Открытие чего-то там. Еще какие-то встречи.

Я работал на автомате. Сосредоточившись только на том, что видел и слышал в данный момент. Не разрешая себе думать о посторонних вещах. Старательно загоняя вглубь чувство недовольства собой. Об этом не время и не место думать. Подумаю об этом потом. И о том, что произошло утром, и про Эйнара, и про то, что я сказал Альвису и Нильсин с ее непонятными слезами.

Но она напомнила о себе сама. Перед самым началом обеда Хенна сообщила, что сестра пытается со мной связаться. Я отказался с ней говорить и велел больше не беспокоить меня. Сам свяжусь, когда закончу все дела.

Что эта девчонка себе позволяет? Я был несколько раздражен ее вмешательством в мой график. Но даже понимая, что злюсь не на нее, а на себя – не мог пока совладать с этим чувством. Лучше не разговаривать и ни в коем случае не видеться сейчас. Позже.

Я так и не смог успокоиться до конца. Чувство неудовлетворенности будто скребло изнутри, постоянно напоминая. И еще Нильсин! Я едва успел выйти из перемещателя, вернувшись домой, а она уже ждала меня. Сидела на ступеньках, сжавшись в комочек и обхватив колени руками.

– Что ты здесь делаешь?

Сделать вид, что не понимаю, было не трудно. Я еще не готов был с ней разговаривать.

– Мы можем поговорить?

– Я устал.

– Пожалуйста.

Ну зачем так жалобно просить! Мало тебе того что сделала, еще и виноватым себя чувствовать заставляешь?!

– Хорошо, идем.

Я специально пошел в свой кабинет. Надеюсь намек будет понят и она оставит меня в покое как можно скорее. Кажется, она настроена на долгий разговор и из моей комнаты мне ее просто так не выставить. Но о чем она собирается со мной разговаривать? Что же ей нужно?

Она сразу направилась к диванам. Садиться за стол, как планировал, было уже нелепо, и я остановился и присел на его край.

– О чем ты хотела поговорить? – после нескольких минут молчания она так и не начала говорить.

– Это правда? То, что ты сказал утром? – она так тихо это сказала, что я еле расслышал.

– О чем именно?

– О той девушке.

– Я похож на того, кто будет шутить такими вещами?

– Как… как это случилось?

– Нильсин. Ты забываешься.

– Ответь, пожалуйста, – у нее задрожали губы, и по щеке скатилась слезинка.

– Я повторяю. Ты забываешься. Кому как не тебе знать, что есть вещи, о которых я не могу говорить. Ни с кем.

Я не сказал ни слова неправды. Она не имела права знать о службе. Не входила и никогда не войдет в круг посвященных. Разумеется, если я не умру раньше нее, и в этом случае ей придется занять мое место. Почему же так мерзко себя чувствую?

– Но ты же сказал это сегодня утром! Альвису!

– Это другое…

Как же тяжело объяснять, когда нет желания говорить, и нет сил притворяться! Я сжал пальцами переносицу, глаза будто горели. Как же я устал сегодня!

– Они были знакомы в частном порядке. Совсем недолго. Ты что-то еще хочешь узнать?

Она всматривалась в мое лицо так пристально. Я с трудом выдержал ее взгляд. И мне показалось, она успокоилась. Даже сделала движение, что бы встать, но остановилась и снова посмотрела на меня.

– Скажи. Как это произошло.

– Нильсин!

– Нет. Я…, – она так стиснула кулачки, что костяшки побелели. – Я только хочу знать…

Я всей кожей почувствовал, что то, что она сейчас скажет, мне лучше не слышать. Но остановить ее уже было не возможно.

– Она… С ней ничего не сделали?

Голова закружилась. Я смотрел на нее так долго, что картинка поплыла, и глазам стало больно. Кажется, я забыл, что нужно дышать. В груди все пылало.

– Почему, ты спрашиваешь об этом?

– Я…

– Что тебе известно?!

Я не знаю, что у меня было с лицом в тот момент. Но моя маленькая сестричка, глядя на меня побледнела. Из ее глаз градом полились слезы, она прижала руку к губам и смотрела на меня с таким ужасом. А затем она достала из кармана свой переговорник. Потыкала в экран и протянула его мне. На экране была фотография Эммы.