Я внезапно вспомнил об этом только сейчас. Будто искал оправдание и извинялся, за своё нетерпение. За весь её труд, что она в меня вкладывала. Неблагодарность с моей стороны и она в этом не виновата. Это я обманывал и её и себя, делая вид, что моя жизнь хоть чего-нибудь стоит.

– Ничего особенного, – после заминки поспешно сказала она.

Это меня удивило. И даже показалось забавным. Она что, смущена?

– И всё-таки?

Не смог удержаться и не подразнить её немного.

– Это и правда, не стоит вашего внимания!

– Хенна!

Она сейчас расплачется, судя по голосу! Такая смешная!

– Горничная.

– Что с ней? – я старался, чтобы мой голос звучал строго, а не дрожал от смеха.

– Она сказала, что во время уборки видела здесь животное, – таким убитым голосом ответила она, будто признавалась в смертельном преступлении.

– Животное?

– Мы ничего не нашли и датчики движения не срабатывали. Ей просто показалось!

– И поэтому ты решила, что я не могу спать здесь?

– Я хотела провести дезинфекцию. Грызуны опасны. Они разносят инфекции и портят…

Под её оправдания, что она лепетала несчастным голосом, я заснул с улыбкой на губах.

Но мои ожидания не оправдались. Ночью ничего не случилось. Когда я открыл глаза, мне показалось даже, что я ещё не засыпал. Но на часах, опровергая мои надежды, светилось 04:07.

Все, что поддерживало меня весь вчерашний день, все в одно мгновение пропало.

Я почувствовал, что дошёл до точки.

Я будто забыл, как управлять своим телом. Это было бесполезно. Я просто не хотел больше двигаться. Никогда. Остановить все, что ещё движется, бьется во мне.

И пустота, что раньше так пугала меня, усмехнулась мне прямо в лицо. Я знал, как она огромна. Но оказывается до этого она только подглядывала за мной, поджидая и наблюдая за моими напрасными трепыханиями, попытками сбежать от неё. Будто играла со мной, задевая лишь краешком.

Сейчас я увидел её воочию. Лёжа перед ней совершенно беззащитный, я ослеп и оглох от её черноты. Я был как крошечная пылинка на её ладони, медленно гаснущая, безнадёжно остывающая.

Я увидел себя – жалкую марионетку. Моя смехотворная защита оборвалась, с жалобным звуком лопаясь. То, что держало меня и казалось мне надежными оковами заставляющими жить, на самом деле оказались всего лишь ниточками не толще волоса. Я терял последний контроль, будто мой кукловод безжалостно обрывал эти не нужные больше ему нитки.

Семья, обязанности – ничто по сравнению с моей пустотой.

Последний стержень, мой долг, казалось, впаянный мне в позвонки и заставляющий стоять прямо, несмотря ни на что, оказался бесполезен. Просто ничем. Ведь даже если твоя спина не сломана, а все остальное бездействует – это ничего не меняет.

Это была даже не смерть. Полное погружение в небытие.

Я почти выгорел, чувствуя, как иссыхаю и превращаюсь в прах. Ещё сохраняя прежнюю форму, но осталось немного. Одно прикосновение и распад на мельчайшие частицы.

В этот момент я увидел её. Столько моментов, каждая проведённая с ней секунда была в моей памяти, но сейчас чётко и ярко, как наяву, я увидел её, как тогда в больнице. Она сидела на полу, невидяще глядя перед собой, и рассеянно улыбалась.

– Эмма. Что ты делаешь?

– Я играю с мышкой.

И я увидел, что на её ладони сидит мышонок. Маленький, забавно подёргивающий носиком так, что усики беспрестанно двигались. Крошечные передние лапки переминались. Он, наверное, был здорово напуган. И вдруг он посмотрел на меня.

Где-то мгновение, что мы смотрели друг на друга, натянулось струной, пронзительно тонкой. Вибрируя, она уходила за горизонт располовинив мир. Но слишком тонкая для такой тяжести она не выдержала. Я еще не услышал, но почувствовал это всей своей кожей. Протяжный и печальный звук, когда струна оборвалась и уронила меня в реальность, не удержав.

– …ы меня слышишь?! – оглушительного громко закричал кто-то.

Свет полоснул по глазам. Такие яркие цвета, что мне сразу стало их слишком много. Я даже не сразу понял, что это из-за того, что мои глаза открыты и к ним вернулась способность видеть. Отгородиться, закрыть веки было большим облегчением.

Но что делать со звуками? Закрыть уши руками? Я не мог ими пошевелить, меня держали за плечи, встряхивая.

– Кайс!

– Я… не могу… дышать, – выдавил я.

– Что? Что?!

– Дышать…

– Тебе трудно дышать? Не можешь вдохнуть?

– Да… ты меня сейчас раздавишь…

Давление на грудь тут же прекратилось, меня перестали трясти и отпустили.

– Ты меня слышишь?

– И буду благодарен, если ты перестанешь так орать.

Я открыл глаза. Моя спальня, свет зажжен. Значит ещё ночное время?

– Что происходит?

– Это тебя нужно спросить!

Я повернул голову, чтобы его видеть. Эйнар стоял у моей кровати и очень сердито смотрел на меня.

– Хенна меня позвала, – выдохнув предварительно, по всей видимости, чтобы успокоиться, ответил он.

– Хенна? Зачем?

– Потому что ты тут умирать вздумал! – рявкнул он, снова выдохнул медленно и прикрыл глаза рукой.

– Как видишь, она ошиблась. Что ты здесь делаешь?

Он опустил руку, удивлённо вскинул брови и посмотрел на меня с тревогой.

– Я же только что тебе ответил.

– Что ты делаешь во дворце. Добраться сюда, – я посмотрел на часы, – за семь минут от твоего дома невозможно.

– Откуда ты знаешь?

– Я просыпаюсь всегда в одно и то же время.

– Ты проснулся, как обычно?

– Да. Четыре ноль семь.

– Пока я пришёл, пока Хенна паниковала…, – я молча ждал, пока он про себя бормотал свой подсчет. – Три – четыре минуты…

Он замолчал и уставился на меня.

– Озвучишь?

– Ты был мёртвый. Когда я пришёл. А судя по твоим словам, это длилось не меньше трёх четырёх минут. Реанимация заняла остальное время.

– Но сейчас я живой.

– И это не моя заслуга.

– Уверен, что это не так.

– Мне не до шуток.

– Мне тоже.

– Ты можешь сказать, что с тобой было?

– Ты же здесь врач…

– Только, пожалуйста, не спорь! Сейчас же едем в медцентр!

– Хорошо.

Он собирался сказать что ещё, да так и застыл. Встряхнул головой будто ослышался и сам себе не поверил.

– Ты поедешь?! – изумился он.

– Конечно. Раз для тебя этого оборудования не достаточно, чтобы убедиться, что я живой и в полном порядке.

Я показал рукой вокруг. У кровати мигали какие-то приборы, просто поразительно, чего только не впихнули в стены и кажется даже в саму кровать, лишь бы венценосный владелец безвременно не покинул своих подданных.

– Ты же по-другому от меня не отстанешь.

– Не отстану, – Эйнар упрямо набычился.

Я видел сейчас все вокруг таким кристально чистым. Удивительно чётко. Отлично осознавая все вокруг, контролируя. Я знал, что он мне сейчас скажет, что нужно ответить, что бы он сделал то, что мне нужно. Это было так легко, проще, чем с ребёнком разговаривать. Я с легкостью просчитывал его даже не на ход, а на три вперёд.

Уже на выходе, пропустив Эйнара вперёд, я позвал Хенну.

– То, о чем мы разговаривали перед сном. Это была мышь?

– Да. Откуда…, – я отключил ее, не дослушав.

Медицинский центр, совсем не изменился, с тех пор как я был здесь в последний раз. Хотя это было уже давно.

Всегда думал, что доктора те ещё маньяки. Дай им волю, и они с огромным удовольствием разберут тебя на части, а потом после тщательного изучения, будут собирать с не меньшим восторгом. Но оказывается, друг доктор это бедствие, помноженное на два. Меня исследовали лёжа, сидя, в движении, и кажется, пересчитали и проверили все клетки являющиеся моим организмом.

Вовремя заметив, что процесс исследования пошёл по второму кругу, пришлось это развлечение пресечь. Главным аргументом послужило то, что я вынудил Эйнара признать, что я в полном порядке. Похоже было, что он этим был недоволен больше всего. Пришлось дать ему прямой доступ к Хенне. Ограниченный конечно. Только после этого он меня неохотно отпустил. Представляю, до чего эти двое могут договориться. Как бы не пожалеть.