— Это Лиам, — он указал на Лиама.

— Привет, Лиам, — сказала она. Лиам дружески пожал ей руку и сел рядом.

— Лиам может петь почти все, — сообщил ей Гарри. — И он самый последовательный из нас. Ему не нужна серьезная техническая помощь. Ну, вы могли бы поработать над его фальцетом, но, наверное, сейчас это не так важно.

Хильда выглядела слегка смущенной.

— Это Найл, — Гарри показал на Найла. — Мы должны использовать его больше, чем сейчас. Я не думаю, что он всегда это осознает, но у него есть некая склонность к скоростям, так что вы могли бы помочь ему с этим.

Он смотрел за тем, как Хильда посмотрела на Сандипа, который пожал плечами, явно довольный тем, что Гарри продолжал говорить.

— Зейна здесь нет, — продолжил он.

— Я рассказал им о его дедушке, — сказал Сандип.

— Мне было жаль это слышать, — сказала Хильда. — Я видела его в вашем шоу. У него красивый голос, большой талант.

— Да, — сказал Гарри. — Всему, что он знает, он научился сам. Ну, — он посмотрел на Сандипа, который, кажется, не обиделся, но все равно уточнил: — кроме того, что он здесь узнал. Но у него совсем нет опыта. Ему также нужно заставить себя говорить громче.

Он снова посмотрел на Сандипа и многозначительно добавил:

— Кроме того, у него очень приятный грубый голос, и было бы преступлением полностью его заредактировать.

Сандип вопросительно выгнул брови.

Гарри указал на Луи, который стоял позади него, положив руки ему на плечи.

— Это Луи, — сказал он Хильде.

— Я тоже рада с тобой познакомиться, — сказала она. — Ты был так прекрасен в тот день.

Луи поблагодарил ее, немного застенчиво.

— Луи должен лидировать в хоре, когда сможет, — сказал он. — В любом случае, он собирается это сделать, так что можете планировать.

— Им записать, а, Гарри? — спросила Кэрол, хихикая.

Наверное, так и должно быть. Но Гарри убедил Хильду простым:

— Мы можем еще поговорить. Но, типа, просто чтобы вы знали, с чего начать.

— У Луи гораздо больший диапозон, чем он думает, — продолжил он. — но он не так хорош в нижних регистрах, на которые люди продолжают его ставить, — он снова повернулся к Сандипу. — Вообще, наши песни должны быть разными. Они не должны все быть такими низкими. Луи и Зейн звучат лучше всего на высоких нотах, а Лиаму удобно петь что угодно.

Сандип скрестил руки на груди и сухо сказал:

— Ты же знаешь, что на прошлой неделе мы переделали ‘I Don’t Wаnt to Miss a Thing’.

— Я имею в виду, в дальнейшем, — продолжил настаивать Гарри. Затем он повернулся к Хильде.

— К тому же мы еще толком не видели белт³ Луи, но если он научится контролировать дыхание, то будет великолепен, вы даже не представляете, — он задумался. — На самом деле, мы все могли бы лучше контролировать дыхание. Это может быть первое, над чем вы хотите поработать.

Он прикусил нижнюю губу, размышляя. Не то чтобы он недолюбливал Хильду. Она была доброй и терпеливой. Но также она была вокальным тренером их руководства, а не их собственным. Он хотел бы, по крайней мере, посадить семена того, что им, настоящим певцам, нужно, пока он еще мог.

— Или гармонии⁴, — предложил он. — Мы можем блестяще гармонировать, люди не дают нам на это позволения. Но чтобы это сделать, нам не потребуется много сил, — он снова задумчиво посмотрел на Луи. Он все еще выглядел немного смущенным из-за всех разговоров о нем, но у него была маленькая, нежная улыбка для Гарри.

Стайлс обернулся и продолжил:

— Кроме того, я не так хорошо в белтинге, как люди думают. Я не так хорош в этом, как Луи, и как правило, использую для этого слишком много воздуха. Я теряю подачу и в конечном итоге у меня болит горло.

Он бросил на Хильду укоризненный взгляд, которого она, вероятно, пока не заслуживала, и сказал ей:

— Ну, я худший в этом, но если вы научите нас не сильно надрываться, когда у нас несколько шоу в неделю, это было бы блестяще.

— Гарри, я думаю, ты слишком беспокоишься, — вмешался Сандип. — Вы, ребята, будете петь только две или три песни за вечер в туре X-Фактор.

— Конечно. Но позже.

— Ээ, Гарри… — Лиам попытался прервать его.

— Позже? — повторил Сандип. — Может быть, сейчас тебе стоит сосредоточиться на Х-Факторе, а уже после думать о том, что будет «позже».

Кэрол начала хихикать. Сандип и Гарри повернулись к ней.

— Сандип, ты только что познакомил их с новым вокальным тренером и стилистом, — сказала она, весело качая головой. — Наши контракты были более чем на две недели. Думаю, будет справедливо сказать, что будет позже.

Хильда начала оценивать их вокал с Лиама, а Кэрол утащила Найла, сказав, что ей нужно узнать каждого из них. Гарри пошел в мужской туалет за Луи.

Луи встретился с ним взглядом в зеркале, пока мыл руки в раковине. Гарри прислонился к двери ущипнул себя за губу.

— Ты знаешь разницу между мной и тобой, Хаз? — спросил Луи, вытирая руки.

— Что?

— Причины, по которым я запер тебя со мной в спальне, вполне уместны, — шатен повернулся к нему лицом и многозначительно посмотрел на замок.

Гарри проследил за его взглядом до замка, которым он только что щелкнул.

— Оу, — сказал он. Он не уверен, должен ли он сказать Луи, что он следовал за ним в эти же туалеты студии звукозаписи Syco так много раз за эти годы, что запирать за ними дверь, по-видимому, стало привычкой.

По правде говоря, следовать за Луи, возможно, тоже стало привычкой, потому что у него нет веской причины быть здесь. Он просто чувствовал себя немного не в своей тарелке, и не мог понять, в чем дело.

Шатен вопросительно выгнул брови.

— Можно тебя поцеловать? — выпалил Гарри.

Луи рассмеялся и нежно покачал головой.

— Хазза, не спрашивай меня об этом. Ты же знаешь, я всегда соглашусь.

— Может, мне нравится это слышать, — пробормотал он.

— Тогда да, Гарри, иди сюда, — сказал Луи, разводя руки.

Гарри пересек небольшое расстояние на кафельном полу, прижимая Луи к стене.

— Что это такое было сегодня утром, милый? — спросил Луи, подтягивая его поближе за завязки толстовки.

Он нежно поцеловал Гарри. Поцелуй длинный и сладкий. Гарри наклонился к его губам и начал чувствовать нечто странное внутри него.

— И?

— И? — повторил Гарри, как только они оторвались.

— И, — Луи начал завязывать веревочки на толстовке Гарри. — Я просто хочу сказать, что понимаю, почему тебя могут застать за тем, как ты подкатываешь к невинным парням прямо перед камерами.

Это заняло у Гарри секунду, но потом он улыбнулся.

— С тех пор я научился шептать, — сказал он.

— Молодец, любовь моя.

Гарри протянул руку, чтобы пригладить челку Луи на лбу. Тот закатил глаза, следя за его пальцами.

— Я хотел прикоснуться к тебе, но там были камеры.

— О каком прикосновении мы говорили, Хаз? — спросил Луи.

— О всех, — сказал Стайлс. Он посмотрел вниз, а затем снова парню в глаза.

— Очень специфично, — Луи слегка дернул за бант, который он сделал из завязок на толстовке Гарри.

— Я не знаю, — сказал Гарри, слегка пожимая плечами. Он не знал, что с этим делать. Он хотел прикасаться к Луи всеми способами, все время, всегда. Поэтому вместо этого он спросил: — Как ты думаешь, на что это похоже?

Луи вопросительно наклонил голову.

— Прикасаться к тому, кого любишь, на людях. Я ничего не имею в виду, просто держаться за руки или что-то в этом роде.

Луи оторвал руки от толстовки и приоткрыл рот.

— Лу…?

— Ох, милый, — глаза Луи были широко раскрыты, и он выглядел так, будто собирался сказать что-то еще, но вместо этого он обнял Гарри, крепко прижимая его к себе и пряча лицо у него в шее.

— Мне очень жаль, — он почувствовал, как Луи крепко обнял его. — Мне очень, очень жаль, дорогой.

— Что?

Шатен отстранился, и Гарри увидел слезу, бегущую по его щеке.

— Лу, ты в порядке? — озабоченно спросил он, осторожно вытирая ее большим пальцем. — Почему ты извиняешься? Почему ты плачешь?