— Может быть, мы не так успешны, но…

— Но есть группы, с которыми это сработало, — настаивал Хоран.

Гарри покачал головой.

— Нет. Нет, Ни, — он попытался сказать это как можно мягче. — Нет, если мы говорим о больших бойз-бэндах.

— Но ‘Westlife’.

— Не с ‘Westlife’. И, прежде чем ты скажешь, не с ‘N’Sync’. И не с ‘Boyzone’. И уж точно не с ‘New Kids on the Block’, — сказал он ему. — То, о чем ты говоришь — это один гей, вышедший из шкафа спустя годы после того, как группа уже сделала это. Мы говорим о двух геях в новой группе. Два мальчика в отношениях друг с другом.

Он оглянулся на остальных.

— Послушайте, в One Direction, которые три ночи подряд распродали все билеты на «Уэмбли», мы сидели в шкафу с запертой дверцей.

Он засунул руки в карманы толстовки.

— Если мы сделаем это, мы не будем ими. У нас все может быть хорошо, но мы никогда не ворвемся в Америку, никогда не будем играть на стадионе. Или у нас может не получиться. Мы можем даже не пройти тур X-Фактор. Через несколько месяцев вы можете снова выбрать школу, а потом пойти в колледж с мыслью о том, что вы могли бы стать частью самого большого бойз-бэнда в мире.

— Никто из нас и представить себе не мог, что окажется чем-то настолько масштабным. Это ты начал говорить о ‘Beatles’, приятель, — сказал Зейн, прислоняясь к стене. — Ты же знаешь, Луи прослушивался не первый год. Типа, он ожидал пройти? И разве в этот раз Лиам не был счастлив пройти в судейский дом? И я бы проспал прослушивания, если бы мама не вытащила меня в машину. Возможно, я был бы просто благодарен за лишний час в постели и никогда бы не узнал, что все это возможно.

Гарри не знал, что на это ответить.

По телевизору Конни говорила:

— Спасибо за это, Кэти. Очень мудрые слова. Конечно, Кэти была не единственной, кто оставил нас сегодня. Еще мы должны достойно проводить Вагнера!

— Ты не можешь знать, что мы не сможем это сделать, — наконец сказал Лиам. — Все вполне возможно. Нашим фанатам может быть все равно.

— И если некоторые из них не хотят слушать нашу музыку, потому что вы геи, мы не хотим, чтобы они были нашими фанатами, — добавил Зейн.

— Кажется, некоторые определенно об этом мечтают, — сказал Найл. — У нас есть все эти шипперы, помните? И все они сидят и пишут на различный форумах с тех пор, как на сегодняшнем выступлении Луи спел тебе.

— Найл прав, — сказал Лиам. — Вы с Луи, наверное, были бы сейчас в трендах Твиттера, если бы люди договорились об общем теге.

— Думаешь, Гарри всего этого не знает? — скептически сказал Луи. — Надо отдать парню должное. Он точно знал, что делал прошлой ночью, вплоть до повязки на голове.

— Да, — сказал Гарри. Он посмотрел на Луи. — Конечно, знал. И фанаты — ну, некоторые из них будут поддерживать, определенно. Некоторым может быть все равно. Некоторым будет не все равно. Но дело не в них.

— Все зависит от руководства, — закончил за него Луи.

Стайлс кивнул и закусил губу. Он предположил, что если бы сейчас кто-то это и понял, то это был Луи.

— Ребята, вы знаете, что в прошлый раз, например, весь первый год существования группы, люди говорили, что Луи был худшим певцом в группе?

— Что? — спросил Зейн.

— Фанатам нравится голос Луи. Они продолжают писать о нем, — сказал Лиам. — Не представляю, как бы мы звучали без него.

Гарри поймал взгляд Луи.

— Мы будем звучать по большей части как до ‘Total Eclipse of the Heart’, — сказал он. А затем добавил: — Честно говоря, думаю, было трудно сказать, как кто-либо из нас звучал со всем этим автотюном, который они тогда наложили. На самом деле, с тех пор наши наушники улучшились? Потому что… — он вовремя спохватился. — В любом случае, дело в том, что его микрофон был выключен так давно, что вы едва могли слышать его большую часть X-Фактор, а затем у него едва ли было соло в нашем первом альбоме. Нельзя полюбить чей-то голос, когда не слышишь, как он поет, верно?

— И это Саймон выключил микрофон, — медленно сказал Лиам.

Гарри кивнул и сказал:

— Так что, да, фанаты должны любить нас, чтобы это сработало. Но это звукозаписывающие лейблы, менеджмент и пиарщики должны инвестировать в нас. И они все еще управляются стариками.

— Как Саймон Коуэлл, — сказал Найл.

— И многие другие, — сказал Гарри. — И, ну, Луис Уолш управлял ‘Westlife’ и ‘Boyzone’, верно? А теперь он сидит за столом судей последние два месяца, говоря нам, что мы можем стать следующим большим бойз-бэндом Британии. Но, знаете, раньше он говорил, что не подписал бы контракт ни с Фихили, ни с Гейтли, если бы знал, что они были геями. Так что…

— И что это значит? — через минуту спросил Луи.

Гарри пожал плечами и сказал:

— Это значит, ребята, что если мы сделаем это вы все можете закончить выключенными микрофонами.

— Если микрофон Луи выключен, я не хочу, чтобы мой был включен, — без колебаний сказал Найл.

— Я тоже, — сказал Зейн.

Лиам скрестил руки на груди.

— Это мы придумали, помнишь? Мы просто будем работать над тем, чтобы звучать громче.

— Петь с «поддержкой», — сухо сказал Малик. — Сандип в любом случае все время говорит мне это делать.

Гарри посмотрел на Луи, который выгнул брови и пожал плечи.

— Спасибо всем нашим замечательным гостям. И, конечно, вам за то, что вы смотрите и звоните со своими вопросами, — сказала Конни из телевизора. — Только подумайте, в это время на следующей неделе мы будем знать, кто в финале. Убедитесь, что вы с нами, пока!

Когда они, наконец, вернулись в дом, Луи взял большой конверт с одной из стопок одежды на нижней койке.

— Это то, что принесла тебе мама Гарри? Что это? — с интересом спросил Найл, глядя через плечо, как Луи вытаскивал из него пачку бумаги.

Шатен кивнул, а затем посмотрел на Гарри.

— Вот, милый, это твое.

— Что бы моя мама не принесла тебе… — он замолк и, прищурившись, посмотрел на верхнюю страницу.

Я понимаю, что меня рассматривают в качестве участника Седьмого Сезона телевизионной программы под названием «Х-ФАКТОР», включая, но не ограничиваясь, процессами интервью, прослушивания и исключения…

Это всего лишь одна страница, спереди и сзади, мелким шрифтом. Она немного помялась по краям. Гарри до сих пор помнит, как цеплялся за него, когда они часами стояли в очереди перед Манчестер Ареной. Вверху написано «Соглашение на Прослушивание Седьмого Сезона Х-ФАКТОР».

Он молча протянул ее другим парням. Следующий пакет документов — «Соглашение на Участие в Седьмом Сезоне Х-ФАКТОР» — на несколько страниц длиннее. Он также передал их и посмотрел на последние несколько документов — «Соглашение на Седьмой Сезон Х-ФАКТОР». Оно как минимум вдвое толще.

Он пролистал его, глазами задерживаясь на отдельных словах: Согласие на Подчинение… Фотографии, кино -, аудио-и видеозаписи… Скрытые и незаметные камеры… Разлука с семьей и друзьями… Психические и физические нагрузки… Фальсификация… Дисквалификация… Принятие риска… Возмещение… Безусловные и безотзывные права… ITV… ООО «Syco Entertainment»… ООО «Sony Music»… ООО «Modest! Management»… Саймон Коуэлл… Гарри Эдвард Стайлс.

Гарри Эдвард Стайлс.

Дата рождения: 1 февраля 1994 года

Город Прослушивания: Манчестер

Дата Прослушивания: 10 Июля 2010

Под всем этим были юные, еще не совершенные закорючки подписи шестнадцатилетнего Гарри Стайлса. Затем более изящные изгибы имени матери и дата, 30 сентября 2010 года.

Он посмотрел на Луи и остальных парней.

— Я уже и забыл, как давно мы заключили эти контракты, — сказал Зейн, возвращая один из них Луи.

— Вы когда-нибудь читали его? — спросил Лиам.

— Я не понял бы и половины слов, даже если бы попытался, приятель.

— Я собирался подписать, несмотря ни на что, так что неважно, что там было написано, — сказал Найл, пожимая плечами.

— А я подумал, что мои родители не подписали бы, если бы в этом было что-то плохое, — сказал Лиам.