— Мы с Гарри не расстанемся.

— Что? — сказал Найл. — Мы бы никогда не захотели… послушай, до этого момента мы даже не думали, что вы вместе.

— Но если дело не в этом, то в чем? — спросил Гарри, переводя взгляд с Лиама на Зейна.

Малик глубоко вздохнул и, наконец, оторвался от своих рук.

— Смотрите, — сказал он. — Мы знаем, что это дерьмовый вопрос. Типа, спрашивать совсем не нормально. Не говоря уже о том, чтобы вот так требовать. Это делает нас такими же плохими, как они.

— Но другого выхода у нас нет, — закончил Лиам.

Луи нетерпеливо перебил их:

— Просто продолжайте, ребята.

— Нам нужно, чтобы вы вышли из шкафа, — сказал Зейн.

Гарри в шоке уставился на него.

— Нам нужно, чтобы вы оба вышли, — повторил Малик, на этот раз твердо глядя Гарри в глаза.

— Чувак… — начал шатен.

Зейн посмотрел на него и продолжил:

— Чтобы никто больше не заставлял вас лгать.

— Иначе и быть не может, — сказал Лиам. Он умоляюще посмотрел на Гарри.

Гарри почувствовал, как его сердце забилось немного быстрее.

— Ли, — начал он.

— Прости, — сказал ему Лиам. — Я правда хотел бы не говорить этого.

— Почему? — спросил Стайлс. — Почему ты думаешь, что должен это говорить?

— Гарри, смотри, — сказал Зейн. — Помнишь тот день на «Уэмбли»?

Гарри недоверчиво посмотрел на него.

— Ты имеешь в виду, потому что я сказал, что все это не случилось бы, если бы я не был геем? Поэтому ты это делаешь? Даже я понял, что это не так, как только услышал свои слова.

Он почувствовал, как Луи положил руку ему на плечо.

— Нет, не поэтому. Ну, частично. Просто… — Зейн посмотрел в потолок и глубоко вздохнул. Он выглядел очень молодым, но решительным. — Дело в том, как мы узнали, что ты рассказываешь историю неправильно. И мы знали, потому что это не имело никакого смысла.

— О чем ты говоришь?

Их прервали крики возбужденных детей по телевизору. Гарри увидел молодого человека перед камерой в Ливерпуле.

— Это Элли, а это Оливер. Я Мэтт, брат Ребекки. Заходите, я вам все покажу.

— Гарри, когда ты пришел сюда, как ты планировал все исправить?

— Ты имеешь в виду, когда я проснулся, переместившись назад во времени на восемь лет, и упал с кровати? У меня не было плана, — сказал Гарри. — Я с самого начала не думал, что это реально. А вы бы поверили?

— Но ты сделал это. Твой план был держаться подальше от Луи, помнишь? — сказал Найл, и это прозвучало немного обиженно.

— Ну да, — сказал он.

— Помнишь, как ты избегал его, когда рядом была камера? — продолжил Хоран. — Мне даже пришлось спросить тебя, не боишься ли ты, что люди подумают, будто тебе нравятся парни. До тех пор ты казался хорошим парнем, но у нас могли возникнуть проблемы, если бы оказалось, что ты…

— Да, Найл, я помню тот разговор.

— Ну, я не… что ты сказал Гарри? — потребовал Луи.

— Потом расскажу, — сказал Гарри. — К чему вы клоните, ребята?

— Ээ, к этому, вообще-то, — сказал Лиам.

— Что я гомофоб, — решительно сказал Стайлс.

— Нет, — запротестовал Лиам. — Никто так не думает.

— Просто, ну, есть и другие вещи, о которых ты мог подумать, — сказал Зейн. — С самого начала ты мог отказаться лгать? Или не подписывать контракты, в которых говорилось, что ты никогда не сможешь выйти из шкафа? Или, например, ты продолжаешь говорить, что в бойз-бэнде не может быть геев… ну, тогда не будь в бойз-бэнде. Но вместо этого ты просто решил держаться подальше от Луи.

— Не то чтобы я не думал обо всем этом, — сказал Гарри. — Я не дурак. Я просто не хотел портить все это для Луи или остальных ребят.

— Но никто из нас этого не хочет, — вмешался Лиам. — С тем, как все сложилось в будущем, — он посмотрел на Луи. — Или что Саймон делал с Луи? Оно того не стоит.

— Но есть и другие способы, — начал Гарри.

— Но если ли они на самом деле, Гарри? — сказал Луи несколько громче.

Тот удивленно повернулся к нему.

— Смотрите, — шатен посмотрел на других парней. — Я не говорю, что мне нравится, когда мне ставят ультиматум, когда мы просто могли обсудить это, но…

— Ты имеешь в виду дискуссию, которая у нас была в начале, когда ты сказал нам, что Саймон собирается выключить твой микрофон, потому что он думал, что ты гей? — спросил Зейн, и в его голосе слышалось больше, чем просто обида. — За исключением того, что мы не обсуждали это, не так ли? Потому что ты никогда не говорил нам.

— Ну, учитывая то, как вы, ребята, отреагировали на это, я был прав, не так ли? — сказал Томлинсон.

— Мы заслужили выбор, — сказал Найл, упрямо выпятив челюсть.

— И ты никогда не собирался нам его давать, — сказал Зейн.

— Значит, ты собираешься сделать то же самое? — потребовал Луи. — Это наша жизнь, приятель…

— Это не только твоя…

Лиам вскинул руки и громко сказал:

— Парни, — Зейн и Найл замолчали и посмотрели на него. — Вы оба пропустили тот момент, когда Луи согласился с нами? Или вы предпочитаете продолжать спорить?

На мгновение воцарилась тишина, когда они, кажется, это осознали. Гарри посмотрел на Луи.

— Вы согласны? — спросил Гарри.

Луи наклонил голову.

— Я думал, что так было некоторое время, Хаз. Я думал, ты тоже так думаешь, — он посмотрел на него. — Неужели нет?

— Я… — Гарри закусил губу. — Понятия не имею. Но, Лу, ты правда не против выйти? Вот так просто? Ты никогда даже… я имею в виду, Джей даже не знает.

— Ну, было бы неплохо намекнуть маме, — сказал Томлинсон. — Но ее любимые твиты об этом парне по имени Ларри, поэтому я не думаю, что все пройдет слишком плохо.

— Не будет, — сказал ему Гарри. — Я обещаю, что этого не будет.

Луи наклонился вперед, немного ближе к нему.

— Гарри, когда мы вчера разговаривали, я не просто сказал «да» тому, чтобы поцеловать тебя на лестнице — как бы мило это ни было, по крайней мере, пока не пришла твоя мама, — сказал Луи, слегка улыбаясь. — Но ты сделал все возможное, чтобы нарисовать довольно мрачную картину того, какой будет твоя любовь. Я говорил «да» всему этому, ты знаешь.

Гарри посмотрел ему в глаза. Луи пристально смотрел на него — может быть, немного нервно, но спокойно. Стайлс знал, что их восьмилетняя смена ролей должна заставить его усомниться в том, что этот мальчик, которому еще не исполнилось девятнадцати, может означать что-то подобное.

Но еще он смотрел на человека, который точно в таком же возрасте знал цену и тоже решил любить его. А потом был целиком и полностью предан ему в течение многих лет, пока… ну, пока Гарри не сказал ему остановиться.

Он не собирался притворяться, что Луи не знает, что говорит.

Поэтому он просто моргнул, прогоняя влагу, угрожающую подступить к глазам, и кивнул.

Он встал и пошел к двери.

В телевизоре Конни кричала:

— Это наши Хtra Эксперты, ура! Кстати, Брайн, поздравляю. Удивительная хореография и режиссура для всех выступлений на этой неделе.

Гарри сжал пальцами нижнюю губу, наблюдая за снежинками, падающими вниз в оранжевом свете прожектора.

— Ты можешь сказать нам, чего нам ожидать на следующей неделе?

— Могу… Но я потеряю работу, — услышал он голос Брайана с отчетливым американским акцентом. На заднем плане смех. — Что я могу сказать, так это то, что одна из двух песен, которые они будут петь, определенно будет веселой, веселой песней, поэтому на следующей неделе я получу пять больших выступлений, и это делает меня очень счастливым.

Наконец, Стайлс повернулся к другим парням, которые все это время молчали, и сказал:

— Я не говорю, что не хочу сделать каминг-аут. Ну, я провел годы, фантазируя о том, как это будет, понимаете?

Луи неуверенно улыбнулся ему.

— Вы должны знать, что это может не сработать, — сказал он им.

— Мы знаем, что будет сложнее, — начал Лиам. — Это может занять больше работы…

— В прошлый раз у нас отняли почти все, Ли, — сказал Гарри. — Ты слышал, что я сказал тебе вчера вечером. В ближайшие пять лет вам, ребята, не хватит времени, чтобы отдать больше, чем вы уже отдали.