И, ну, Гарри предпочел бы ходить голым, со стояком, перед своей матерью, прежде чем он подумает о том, чтобы одолжить одежду Вагнера.

Но насколько Гарри мог судить, Мэтта сегодня не было дома. Это значит, что он может бросить одежду в стиральную машину, прежде чем они уйдут. Единственное, что лучше, чем просить разрешения, это просить прощения со стопкой свежевыстиранной одежды в руках.

Он нашел свою мать и всех, кроме Лиама, в их комнате в общежитии. Она сидела на кровати Лиама, Луи рядом, обнимал ее за плечи, и они оба ворковали над чем-то, что она показывала ему в телефоне.

— Наконец-то ты вернулся, — Найл заметил его первым. — Твоя мама недавно приехала.

Зейн нахмурился.

— Что на тебе надето?

— Просто, эм, — Гарри посмотрел на пуловер «Тоттенхэм Хотспур». — Не обращай внимания. Привет, мам.

— Привет, Гарри, — весело сказала она.

Луи посмотрел на него, на губах играла ухмылка.

— Почему так долго, приятель?

Гарри, прищурившись, посмотрел на него, пересекая комнату.

— Я решил принять душ.

— О? Есть горячая вода? — спросил Найл. — Кэти сказала, что она использовала всю, но если она снова нагрелась…

— Не знаю, осталась ли еще горячая вода, — сказал Гарри, плюхаясь по другую сторону от матери и целуя ее в макушку. — Я не использовал…

Только поднятые брови матери и поджатые губы Луи заставили его замолчать. Очевидно, не достаточно быстро.

Он простонал, закрыв лицо руками.

— Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? Буквально о чем-нибудь еще?

Мама успокаивающе похлопала его по спине.

— Смотри, я как раз показывала Луи фотографии с моего девичника с его мамой. У меня даже есть несколько новых фото близнецов.

Гарри оживился и принял телефон. Ему даже удалось вовремя остановиться и не спросить «которых близнецов». Кажется, что с фото что-то не то — кроме близнецов и все в них примерно на восемь лет моложе, или, скорее, на шесть лет моложе, чем в прошлый раз, когда он видел их — но он не мог понять, что именно, пока не увидел следующие фото.

Он нахмурился и спросил:

— Почему здесь Джемма?

— О, твоя сестра хотела присоединиться ко мне, поэтому я забрала ее по дороге, — сказала Энн. Она постучала розовым ногтем по экрану телефона. — Она сказала, что хочет познакомиться со своими невестками. Я только сейчас поняла шутку. В самом деле, Гарри, ты мог бы просто рассказать мне о себе и Луи, вместо того чтобы ждать, пока я вас застукаю.

— Застукаете что? — спросил Хоран.

— Этих двоих, целующихся на лестнице, — она покачала головой. — В самом деле, ребята, когда вокруг столько камер, уж научитесь закрывать двери.

— Подождите, серьезно? — сказал Найл, широко раскрыв глаза.

— Кто целовался на лестнице? — в дверях появился Лиам.

На мгновение воцарилась тишина, а затем Зейн сказал.

— Луи и Гарри.

— Ты хочешь сказать, что вы… — начал Лиам, уставившись на Гарри.

— Эй, ребята, — сказал Томлинсон, поднимая ботинок и бросая его в их сторону. — Не делайте вид, что это новость.

— Ну, это вроде как… — начал Пейн.

Стайлс заметил, что мама озабоченно осмотрела комнату. Он положил ей руку на плечо и сказал:

— Нет, нет, мам, все нормально, — а затем оглядел комнату. — Они бы узнали, это было просто… ново.

— Не может быть, чтобы это было что-то новое, — сказала она. — Очевидно, Джемма знала об этом. И ты сводил нас с ума, говоря о Луи после прослушивания в Манчестере несколько месяцев назад.

Гарри на мгновение нахмурился, пытаясь вспомнить, а потом…

— Ох, да! — он ухмыльнулся, глядя на Луи. — Помнишь, как ты попросил у меня автограф в тот день? Несколько недель я жалел, что не записал свой номер телефона. Сделал их жизнь несчастной, ноя о том, что, если ты не доберешься до буткемпа, я никогда тебя больше не увижу. Я даже не знал твоей фамилии.

Его мать, сидящая между ними, выглядела немного смущенной. Гарри не сразу понял, что шестнадцатилетние мальчики обычно так не реагируют, когда стесняются своих матерей перед предметом их увлечения. Или, если уж на то пошло, когда их друзья узнали, что они целовались на лестнице.

— Ты должен был оставить свой номер, — сказал ему Луи. — Твой автограф мог бы быть еще более ценным, если бы он шел вместе с твоим телефоном.

— Ты бы написал мне, если бы я это сделал? — спросил Гарри. Ему было интересно, что он ответит.

— Не знаю, Гарольд, — сказал шатен, откидываясь на кровать. — Учитывая, что у тебя даже не хватило вежливости попросить автограф у меня.

Именно такой ответ Гарри получал каждый раз, когда спрашивал будущую версию Луи.

— Ну, я даже не видел тебя на прослушивании, — сказал. — Откуда мне было знать, будет ли он чего-нибудь стоить?

— Гарри, это не очень хорошо, — сказала Энн, перекрывая хихиканье Найла.

— Прости, Лу, — сокрушенно сказал Гарри. — Я возьму у тебя автограф. Я слышал, ты часть этого нового горячего бойз-бэнда…?

— Ладно, нахал, — его мать покачала головой и повернулась к Луи. — Знаешь, еще не поздно найти более подходящего парня.

— Я буду иметь это в виду, — сухо сказал Томлинсон.

Гарри надул губы.

— В любом случае, Гарри, у меня была причина прийти сегодня утром, — сказала она. — Я хотела убедиться, что с тобой все в порядке после утренней статьи в газетах.

— Что за статья? — Гарри даже не проверил свой телефон сегодня утром. Он даже не был уверен, где он валялся. — Если это что-то плохое, то, скорее всего, неправда.

Его мать, возможно, не сильно отличалась от себя через восемь лет — люди годами твердили ему, что ему повезет, если он состарится так же, как она; хотя он и любой, кто когда-либо видел его волосы, знал, что этого не произойдет, — но у нее не было такого же восьмилетнего опыта игнорирования газет. И социальных сетей. И телевизора. И сплетен соседей и друзей.

— Сегодня утром была статья о Гарри? — спросил Лиам. Он нахмурился и достал телефон. — Мои уведомления на его имя в Google не сработали.

— С каких это пор у тебя стоят уведомления на имя Гарри? — Луи вопросительно выгнул брови.

— С буткемпа. Они стоят на вас всех. Для тебя два, — объяснил Пейн.

— Для меня целых два? Я польщен, — сказал Луи, хотя это прозвучало скорее подозрительно, чем польщено.

— Одно на «Луи», а другое на «Луис». Всегда есть кто-то, кто путает твое имя, — объяснил Гарри. Он повернулся к матери. — Мам, так что было в статье?

— Вот, — он что-то нажала на своем телефоне и начала читать: — В шестнадцать лет, у самого младшего члена нового бойз-бэнда Саймона Коуэлла, проблемы с нервной системой, и Коуэлл связался со своим знаменитым другом Полом Маккенна, чтобы подвергнуть его гипнотерапии. Они из сотрудников студии сказал, что у него все настолько плохо с нервами, что его рвало перед каждой репетицией…

— Мам, — остановил ее Гарри. — Все это неправда.

— Разве? — спросил Найл.

— Конечно, — сказал Луи.

— Нет, все так и было, — сказал Лиам. — Помнишь, Гарри вырвало в тот раз…

— Но это было до… — возразил Зейн.

— Неужели он похож на парня, который боится сцены? — Луи прервал их, указывая на него.

— Смотри, — сказал Гарри матери. — Если бы меня так часто рвало, как ты думаешь, у меня был бы голос? Ну, у меня аллергия, и мне приходится неделю отдыхать.

— Что? — сказала она, наморщив лоб. — Ты никогда не был на вокальном отдыхе. Я даже не знаю, что это такое.

— Можно посмотреть? — спросил Лиам, делая шаг вперед. Мать Гарри протянула ему телефон. Он нахмурился, изучая статью. — Вот почему, — наконец сказал он. — Я не получил уведомления, потому что здесь нет твоего имени или слова «Х-фактор». Мне нужно получше настроить уведомления.

— Нет, тебе нужна пиар-команда, которая из вежливости даст тебе знать, когда они напишут о тебе историю, — мрачно пробормотал Гарри. — Не говоря уже о том, чтобы сначала получить разрешение.

— Что это? — сказала Энн.

Стайлс выпрямился и взял ее за руку.