Но они продержались. Так и продолжалось.
Пока стоимость его не стала больше, чем они были готовы заплатить. Даже не то, через что прошли Гарри и Луи, заставило их покончить с этим. Как после четырех лет Зейн больше не мог с этим справляться, как он ушел и сжег почти все мосты, которые у него были.
Как несколько месяцев спустя остальные подписали свои обновленные контракты. Они были подготовлены Syco и Модестом, но их адвокаты в течение нескольких недель вели переговоры, и у них были лучшие условия и меньше ограничений, чем когда-либо. Но когда они положили их переде ними, Лиам отказался взять ручку.
Рассказал им, что мир годами думал, что Гарри уйдет первым. Но именно он, даже больше, чем Луи, даже больше, чем Найл, в конце концов, умолял всех остаться.
И он рассказал парням, как мало у них было времени, чтобы все решить. Как в прошлый раз они заняли третье место в финале, но все равно были вызваны в офис Саймона на следующий день с предложением. И через два дня все было подписано.
Matt Cardle @MattCardle 28 Ноя 2010
они забыли, что у них есть кровати наверху или? @onedirection http://twitpic.com/hjz76qf
Matt Cardle @MattCardle 28 Ноя 2010
по-видимому, #1dpuppypileup в тренде? они еще даже не проснулись.
Matt Cardle @MattCardle 28 Ноя 2010
@daniluv94… я думаю, они приучены к дому? #надеюсь #1dpuppypileup
Matt Cardle @MattCardle 28 Ноя 2010
@amiraa14 я хотел сделать еще фото, но мне пришлось пораньше спуститься в студию: (#1dpuppypileup
Гарри просыпается с острым краем плеча под щекой, рукой медленно гладящей его бедро, а его собственная рука сжимала чью-то мягкую футболку.
Ему не нужно было открывать глаза, чтобы знать, что еще слишком рано для подъема. Поэтому вместо этого он простонал и ближе прижался к удобно теплому телу, вокруг которого он обернулся. Он услышал тихий смех и нахмурился.
— Тшш, я сплю, — проинформировал он своего соседа по кровати.
Он услышал удивленное «хорошо», прошептанное в ответ.
Он вздохнул и зарылся головой в более удобную часть плеча парня. Тот сжимает его бок, и это приятно. Гарри готов поспорить, что было бы неплохо сделать это с мальчиком. Поэтому он отпустил футболку, которую все еще сжимал, и провел рукой по его телу. Он нашел спину, затем проследовал пальцами вдоль линии ребер — игнорируя «щекотно, Хаз» — но остановился на изгибе тазовой кости мальчика, не находя ничего достаточно мягкого, чтобы сжать.
— Это всегда было твоей проблемой, — неохотно пробормотал он.
— Какой проблемой?
Гарри ткнул его в бок, чтобы наглядно все показать, и получил громкий вскрик и его руку тут же убрали.
— Ты недостаточно мягкий, — сказал ему Стайлс.
— Я не достаточно…мягкий? — похоже, парня это забавляло. Он все еще держал его руку, но поглаживал ее большим пальцем, и это очень приятно. — Ты тоже не совсем мягкий, милый.
— Я мягкий, — сказал Гарри и зевнул. Он собирался начать подробно расписывать то, какие соблазнительное тело парня во многих замечательных местах, но не стал, так как один из них немного сдвинулся, он даже не уверен, кто именно, и… хорошо.
Это крошечное трение чувствовалось гораздо лучше, чем должно было.
Что привело его к пониманию, что Луи может быть прав. Может быть сейчас ни один из них не особенно мягок.
Наконец он открыл глаза и сел. Оказывается, они были не в постели, а на полу гостиной, где они — и еще трое спящих мальчиков — очевидно, разлеглись прошлой ночью.
Он оглянулся на шатена, несправедливо красивого в утреннем свете. Его волосы мягкие и растрепанные, и его глаза мягче. Там есть любовь и развлечение, но также и колебание.
Это не должно было быть сюрпризом. Не тогда, когда Гарри оказался довольно непредсказуемым в последние несколько недель. И у него было что рассказать ему о будущем.
Но Гарри видел, как подергивались пальцы Луи.
Он отпустил руку Стайлса, но выглядел так, будто ему приходилось сдерживаться, чтобы не протянуть ее снова, и Гарри понял, что это не вынужденное колебание, а неуверенность.
Поэтому он потянулся к шатену, и Луи улыбнулся в ответ, когда взял его за руку.
Луи спал спиной к стене, обхватив Гарри за талию. Тот держался одной рукой за голову Луи, а другой обхватывал его подбородок.
Прошло достаточно времени, чтобы они поцелуями избавились от вкуса зубной пасты. Слишком скоро им придется вернуться к своей жизни. Но сейчас на этой лестнице Гарри заново открывал для себя, как сильно он любил целовать этого мальчика.
Они начали не очень неуклюже, но менее скоординированно. Плюс очки Луи все время мешали. Но Луи снял их и положил на перила, и Гарри взял на себя инициативу с некоторыми из любимых видов поцелуев шатена.
Они основательны и глубоки. Не торопливо, но и не лениво. Это поцелуи для тех дней, когда Луи нуждался в каждом кусочке внимания Гарри, и в те дни, когда он будет вести себя как маленькое дерьмо со всеми, пока не получит его. Это поцелуи, чтобы заставить его чувствовать себя особенным, чувствовать себя обожаемым.
Стайлс провел большим пальцем по острому краю челюсти Луи, по очень маленькой щетине, оставшейся от того, что он еще не побрился. Он опустился к шее начал целовать нежную кожу. Он немного лизал, посасывал, достаточно, чтобы заставить чувствовать его хорошо, но не достаточно, чтобы оставить след.
Луи выгнулся, обнажая шею, и под этим углом их члены прижимались друг к другу. На них обоих спортивные штаны, и, вероятно, только у Луи под ними трусы, и Гарри чувствовал все. Так как они оба безумно твердые, требовалась почти нечеловеческая сила воли, чтобы удержать бедра на месте.
Вместо этого он наклонился, чтобы поцеловать Луи за ухом, и прошептать:
— Мы можем сделать это медленно?
— Да, Хазза, конечно… конечно, все в порядке, — сказал Луи, голос звучал немного напряженно, когда Гарри продолжил целовать его шею. — Просто… твою мать… твои сигналы немного смешаны… в этот самый момент?
Гарри отстранился, чтобы посмотреть на него. На мгновение он не мог думать ни о чем, кроме того, как великолепно выглядит Луи: расширенные зрачки, опухшие от поцелуев губы, учащенное дыхание.
Ему потребовалась несколько секунд, чтобы понять, что означают слова Луи. Что их члены, оба до боли твердые, все еще разделены всего тремя слоями ткани, и Гарри должен был точно знать, что он делал с Луи, целуя его чувствительные места на шее.
— Черт, извини, Лу, — сказал Стайлс. — Я правда не… ээ…
Губы Томлинсона искривились в улыбке, когда он крепче обнял его за талию.
— Все в порядке, ты… ты чертовски удивительный, ты знаешь это? Мне просто нужна секунда.
Гарри снова рассмеялся и поцеловал его, но так нежно и целомудренно, как только мог.
— Как ты вообще… разве тебе не должно быть шестнадцать? — спросил Луи.
— Я, честно говоря, был примерно в дюйме от того, чтобы кончить в мои спортивки все это время, — уверил он его.
— Гарри Стайлс, — услышал он резкий голос снизу лестницы. — Это больше, чем кто-либо должен услышать.
Он посмотрел вниз, где его мать качала головой, сжимая пальцами переносицу.
— Прости, мам, — сокрушенно сказал Гарри.
— Я собиралась найти тебя в твоей комнате, но, думаю, пойду по другой лестнице, — сказала она.
— Ээ, да, конечно, — сказал он.
— И еще, — отозвалась она, собираясь уходить. — Не думаю, что это твои спортивные штаны, дорогой. Так что я буду осторожна!
Гарри закрыл лицо рукой.
— Она права, — через мгновение сказал Луи, теребя пояс. — Вообще-то, я думаю, что это мои.
К тому времени, когда Гарри снова нашел свою маму, это произошло после очень холодного душа — ну, после очень быстрого дрочки в очень холодном душе — и заимствования пары штанов и пуловера из комнаты Мэтта Кардла.
Несмотря на то, что он обычно и дома перед матерью, и перед мальчиками ходил голым, он подозревал, что сейчас было не время и не место для этого. Но его спортивки — то есть, спортивки Луи — больше не были абсолютно чистыми, и когда Гарри ворвался в комнату девочек, спрашивая, не может ли он одолжить пару джинсов и, по крайней мере, джемпер, Ребекка и Шер начали задавать вопросы, на которые он не мог ответить, например, где он собирается достать трусы.
